Гегемон Греции! Глава 414

Филесий, прекратил говорить. В конце концов, он тоже думал, что можно заставить сиракузян, у которых есть только их военная сила, сражаться здесь. Но из-за того, что он долгое время следовал за Давосом, он не согласился.

Анситанос задумался на мгновение и медленно сказал: «Насколько я понимаю Давоса, даже если он считает, что вероятность поражения здесь велика, он все равно возьмет на себя инициативу сражаться в этой битве».

«Почему?». — Поспешно спросил Филесий.

Анситанос посмотрел на граждан Сицилиума, собравшихся вдалеке с оружием в руках: «Потому что победа может привести в трепет Магна-Грецию, а поражение может завоевать сердца Магна-Греции. Но в нашей нынешней ситуации мы только отвернемся от наших союзников, если не будем ничего делать, в то время как народ ждет от нас каких-то действий. Помни, мы можем вернуть потерянные земли, но потерянные сердца и умы вернуть гораздо сложнее…».

«Но… если мы потерпим поражение в этой битве, Каулония, Терина и даже Сицилий могут оказаться в опасности». — Филесий все еще колебался.

«Разве Давос уже давно не договорился об этом?! О чем ты все еще беспокоишься?». — Анситанос с улыбкой посмотрел вдаль: «Возможно, Давос ожидал, что однажды… раз люди в конференц-зале осмелились принимать такие решения, то им придется понести цену поражения…».

С этими словами Анситанос встал, Остановив взгляд на Сицилийцах, он вздохнул и сказал то, чего не понял Филесий: «Это все равно, что сжечь пустошь. Только сжигая сорняки и деревья, мы можем начать сеять новые семена… Увы, это политика».

***

Когда двое вернулись на совещание, Филесий согласился с их предложением воевать с Сиракузами. Однако он попросил, чтобы они назначили Теонию командовать всей битвой.

В этом отношении Фритинас, Асесий и Атопий не возражали, и только Аскамас не согласился. Но поскольку и по количеству солдат, и по боеспособности армии четвертый и пятый легионы Теонии намного превосходили только что вступивших в бой кротонцев. Поэтому окончательным выбором стало то, что Филесий заслуженно стал командующим всей коалиционной армией Южно-Итальянского альянса в этой битве.

Когда Филесий вернулся в лагерь, Дракос и Эпифан уже ждали в палатке полководца.

«Филесий, чем закончилось совещание?». — Нетерпеливо спросил Эпифан.

«Наши союзники вынудят сиракузян к битве». — Правдиво ответил Филесий.

«Видишь, я угадал правильно!". —Эпифан взволнованно посмотрел на Дракоса.

«Я не согласился с пари, так как тоже выбрал, что мы будем сражаться с сиракузянами». — Дракос не хотел обращать на него внимания, поэтому он повернул голову и спросил Филесия: «Кто будет командовать этой битвой?».

«Не нужно спрашивать! Это не может быть никто другой, кроме нас!». — Воскликнул Эпифан.

«Я буду командовать всей коалицией». — Когда Филесий сказал это, его тон стал немного тяжелым из-за того, что он чувствовал давление. В то же время, он видел волнение двух легатов, что также дало ему понять, что и офицеры, и солдаты четвертого и пятого легионов жаждут сразиться с сиракузянами лоб в лоб. Их боевой дух высок благодаря военным достижениям, победе в предыдущей обороне лагеря и доброте каулонцев, а гордость и честь солдат Теонийского легиона не позволят им отступить. Естественно, если Давос будет здесь, никто не посмеет ослушаться, но поскольку он был командиром, он не мог этого гарантировать.

Подумав об этом, он почувствовал облегчение и обратился к двум мужчинам: «Давайте работать вместе и тщательно спланируем, как нам выиграть эту битву».

Как только Эпифан услышал это, он перестал шутить и серьезно спросил: «Какие города-государства будут участвовать в этой битве? Сколько там людей? Со сколькими сиракузянами мы могли бы сразиться?».

«Кроме наших 17 000 легионеров, Кротон также имеет 17 000 солдат, из них 6 000 гоплитов; Сицилий имеет 14 000 солдат, из них 3 000 гоплитов, планируется набрать еще граждан для участия в войне; Терина имеет 7 000 солдат, но им нужно было защищать город, поэтому они смогли послать только четыре-пять тысяч для участия в этой битве, и только тысяча из них гоплиты… Общая численность составляет около 54 000, из них 22 000 гоплиты».

После того как Филесий закончил говорить, Эпифан присвистнул: «Ого, какая огромная армия!».

Дракос ответил: «Это не много. Если добавить все легионы и резервных солдат Теонии, то это число может легко превысить это, а наша тяжелая пехота намного больше, чем эта объединенная армия. Один легион Теонии имеет шесть бригад тяжелой пехоты, что составляет 6 000 тяжелых пехотинцев. Если добавить резервных солдат, то у Теонии будет 30 000 тяжелой пехоты».

Полный комплект снаряжения тяжелой пехоты стоит очень дорого, поэтому многие жители городов-государств не хотят или не могут себе этого позволить. С другой стороны, многие жители Теонии, которые только что стали резервистами и официальными гражданами, готовы потратить все свои деньги на покупку снаряжения, потому что служба в качестве тяжелой пехоты в Союзе Теонии может принести им больше выгоды, например, получить больше земли, занять государственную должность, участвовать в выборах в местные советы, стать офицером трибунала… и так далее. Более того, низкопроцентные кредиты, предоставляемые уникальным для Союза Теонии банком Хейристоя, который распространен по всем городам Союза, давали новым гражданам уверенность в покупке полного комплекта снаряжения тяжелой пехоты.

«Однако все наши легионы не могут появиться здесь. Поэтому здесь только мой четвертый легион и твой пятый легион». — Хотя Эпифан и опроверг Дракоса, он стал еще более возбужденным: «Таким образом, именно мы решаем исход этой битвы!».

Дракос молчал, но его глаза сияли все тем же блеском.

«Легат, согласно информации, полученной Сицилием, нам придется столкнуться по меньшей мере с 50 000 сиракузян. Поскольку они могут победить Карфаген, с ними будет нелегко справиться!». — Филесий напомнил им: «Эта битва имеет огромное значение! Если мы потерпим поражение, последствия будут невообразимыми, так как армия Сиракуз может подойти к территории Теонии и завоевать несколько городов-государств Южно-Итальянского союза!».

«Я также государственный деятель Теонии, поэтому я, естественно, понимаю важность этой битвы!». — Пожаловался Эпифан, выражая свое недовольство тем, что Филесий принижает его: «Ты уверен, что нам нужно противостоять только 50 000 врагов? А как насчет более чем 40 00 врагов, которые напали на нас в Каулонии?».

«Они осаждают город Каулонию. Сицилийцы послали своих разведчиков внимательно следить за их передвижением и немедленно доложить войскам коалиции…». — Филесий определенно знал, о чем они беспокоились: «Чтобы не дать им внезапно разделить свои войска и отправить их на север, чтобы усилить сиракузян здесь, в Сицилии».

«Пока численность обеих сторон близка, у нас есть хорошие шансы на победу». — Эпифан посмотрел на Филесия, затем на Дракоса: «Мы уже сражались с сиракузянами. Несмотря на то, что их конница сильна, они не осмелятся броситься в плотный строй фаланги, как бы ни была сильна их конница. Так что пока мы начеку, даже если они разгромят нашу кавалерию, они не получат больших преимуществ. А если они осмелятся приблизиться к нашему строю, наша легкая пехота нанесет им сильный удар».

И Филесий, и Дракос кивнули.

Дракос вмешался и громко сказал: «Что касается пехоты Сиракуз, то она не должна быть слабой, так как смогла победить карфагенян. Но, судя по битве при Каулонии, их боевой дух и боевые качества не выглядят сильными. А если сравнивать тяжелую пехоту, которая играет решающую роль в битве, то армия Сиракуз не может сравниться с нашим легионом!».

Двое других тут же согласились, но не из-за гордости, а под руководством передовой боевой философии Давоса: Сложная боевая группа со смесью различных типов войск, которые проходят строгую подготовку, становится армией, которая может адаптироваться к различным ситуациям и применять более сложную тактику. Вот откуда уверенность этих командиров легионов, таких как Филесий, Дракос, Эпифан.

«Но поскольку наш легион значительно отличается от наших союзников в плане тактической подготовки и снаряжения, нам не подходит сражаться вместе с ними. Они не только легко вызовут хаос, но и не принесут пользы нашему легиону». — Напомнил Дракос.

«Дракос прав, поэтому я предлагаю, чтобы четвертый и пятый легионы были вместе, а не порознь, чтобы сформировать грозную боевую силу, которую можно было бы поставить на любой фланг и создать большую угрозу для врага. После того как мы разгромим стоящего перед нами врага, мы окружим центр и в конце концов выиграем битву». — Эпифан указал на деревянный стол.

«Я тоже так думаю». — Хотя два легата легиона обычно не ладят друг с другом, они все равно придут к согласию, когда дело дойдет до битвы.

Филесий прошел несколько шагов с руками за спиной, оглянулся на них и смущенно сказал: «Я согласен с вашим предложением. Но, в конце концов, в этой битве мы, Теонийцы, не будем сражаться в одиночку, ведь у нас есть и союзники, такие как Терина, Сицилиум и Кротон».

«Однако, ты командуешь всей армией коалиции!». — Эпифанес тут же выразился: «Ты имеешь право заключить наиболее разумное соглашение!».

«Это разумно, если они также считают это разумным. И мы сможем осуществить весь план битвы гладко, только если все согласятся с ним». — Филесий беспомощно сказал: «Не так-то просто быть командующим коалиции».

«Может ли быть так, что они не одобрят план, который мы только что составили?». — Дракос поднял брови.