Гегемон Греции! Глава 442

«Понял».

Хениполис ушел в приподнятом настроении.

Давос улыбнулся, наблюдая за его уходом. Гениполис жил в его доме уже несколько лет, и, несмотря на то, что он был прямолинеен и груб, он по-прежнему пользовался большой популярностью в семье Давоса. Давос не хотел ставить Гениполиса в известность о следующем деле, поскольку относился к нему как к своему брату.

Затем он вызвал офицера, отвечающего за оборону крепости Лао.

«Если я правильно помню, твое имя должно быть Тагру, верно?». — мягко спросил Давос.

Нервный сотник был удивлен. Он не ожидал, что Давос, пожизненный архонт и великий легат армии, которого уважают все солдаты, все еще помнит имя, которое он произнес, когда Давос впервые прибыл в крепость Лао более десяти дней назад.

«Да, Великий Легат!» взволнованно ответил он.

«Я помню, что ты из Грументума. Вы принадлежите к какому-то племени или независимы?» продолжал Давос, жестом приглашая его сесть.

«Я уже независим, и мне нужно только много работать для своей семьи». Тагру выпрямил грудь и ответил на беглом греческом языке. В последние годы в Лукании распространилось мнение, что независимые луканцы — истинные граждане Теонии и обладают настоящей свободой! Из-за последней войны многие племена в Лукании (кроме Потенции и Галагузо) были уничтожены и ослаблены, в результате чего оставшиеся племена оказались в изоляции и могли только сильно зависеть от союза. Таким образом, у них нет другого выбора, кроме как отпускать тех, кто хочет покинуть племя, одного за другим.

«Похоже, у тебя есть семья. Есть ли у тебя дети? Как твоя жизнь?». — Давос начал обсуждать с ним семейные вопросы.

И хотя это заставило Тагру почувствовать удивление, это также заставило его почувствовать его дружелюбие: «Слава Асину, у меня уже есть двое детей, и оба — мальчики и очень здоровые!.. Сначала Багул дал мне 3300 квадратных метров земли, но вся она была в горах и не подходила для выращивания пшеницы. После этого сельскохозяйственный чиновник предложил мне посадить яблони, что я и сделал. В итоге деревья выросли и на следующий год могут принести плоды, которые я смогу продать городу. Они также сказали, что цена на яблоки в Турии выше, но дорога до Турии занимает несколько дней.

А за год до этого я взял кредит в банке и купил 20 ягнят и двух коров, и теперь их количество удвоилось. Летом я продал шесть овец и корову в городские рестораны, что позволило мне выплатить кредит и получить дополнительно 30 драхм. А теперь я решил в следующем году купить еще немного скота и попытаться каждый день пасти сотни голов на горе… , я не боюсь, что вы будете смеяться, ведь это моя мечта. Раньше только у племени было столько скота…».

«Это действительно великая мечта!». — Давос усмехнулся. Затем с спросил: «А как же твои семейные дела, пока ты находишься на службе в крепости Лао?».

«Моя жена — способная женщина. Именно она заботится о детях и фруктовых деревьях. Кроме того, на деньги, которые я занял в банке, я купил фракийского раба, чтобы он помогал пасти мой скот и овец. И теперь там, где я живу, есть деревня. Так что в самое напряженное время мои соседи тоже приходили помогать».

Выслушав его, Давос серьезно сказал: «Находясь здесь, в крепости Лао, вдали от города и дома, ты не только ведешь монотонную жизнь, но и не можешь долгое время вернуться домой, чтобы позаботиться о своей семье… Первоначально эта тяжелая задача была поручена зарегистрированным и обученным вольноотпущенникам и подготовительным гражданам как важная задача, чтобы сократить их период оценки для получения гражданства. Однако, в связи с началом войны, я предлагаю заменить их на официальных гражданских солдат. Есть ли у вас какие-либо недовольства?».

«По правде говоря… немного». — Тагру колебался, но все же ответил честно.

«Именно потому, что вы прошли более строгое обучение и являетесь официальным гражданином Теонии, столкнувшись с опасностью, вы будете защищать эту крепость всеми силами, чтобы ваши дома не были растоптаны! Ведь крепость Лао — это единственный сухопутный канал, соединяющий Луканию и Турию. Кроме того, пространство здесь узкое, поэтому здесь трудно разместить войска. Как только враг займет это место, он прервет связь между Турией и Луканией, что принесет большую опасность!» серьезно сказал Давос.

«Вы хотите сказать, что кто-то нападет здесь?». — Тагру удивленно уставился на него.

В конце концов, крепость Лао сейчас находится в самом сердце Союза Теонии. Поэтому большую часть времени им нечем заняться, кроме как проверять проезжающих мимо купцов и путешественников и предоставлять им простой ночлег и еду. Поэтому некоторые государственные деятели однажды предложили упразднить его и превратить в почтовую станцию. В конце концов, Давос отклонил это предложение.

«Опасность может появиться в любой момент во время войны, и часто она приходит из тени… Поэтому с этого момента вы должны быть бдительны и не позволять никаким караванам или путешественникам оставаться внутри или снаружи крепости. Вы также не должны позволять никаким войскам без указа военного министерства входить в крепость Лао или проходить через нее. Вы поняли?»

«Понял, Великий Легат!». — Тагру встал и отдал честь.

«Тагру, ты не являешься официальным легионером?».

«Я всего лишь запасной солдат. Мое племя поздно присоединилось к союзу. К тому времени слишком много луканцев уже записались в третий легион». — Тагру сказал с легким унынием.

«Тогда я надеюсь, что после этой войны я смогу увидеть твое имя в списке заслуг третьего легиона!». — Давос ободрил его и продолжил: «Кроме того, когда враг нападет на крепость Лао, ты не должен сражаться с ним в одиночку. Ты должен сообщить у Гемону из Нерулума и заручиться его помощью. Понятно?»

«Да, господин!» Тагру снова отсалютовал с воодушевлением. Хотя он не знал, откуда придет враг, он больше не расстраивался из-за того, что его разместили в таком пустынном месте. Затем он громко пообещал: «Не волнуйтесь, господин. Я буду защищать крепость Лао до конца войны!».

Давос кивнул. После ухода Тагру он встал и подошел к окну, выходящему на юг.

Поскольку Давос не мог видеть город Лаос в устье Лаосской крепости, он мог только догадываться, что в данный момент делает Алобамус, который не является архонтом, но действует как архонт.

Давос начал подозревать Алобамуса, поскольку тот не проявил инициативы, дважды встретив теонийскую армию у крепости Лао, а армия, которую он послал в Гениполис, была полностью верной войсками Авиногеса. Кроме того, Давос получил сообщение от разведки Нерулума о том, что в городе Лаосе обнаружены следы сиракузян.

Поэтому Давос занялся приготовлениями, спокойно выжидая.

***

В то самое время, когда Давос вывел свои войска из крепости Лао в горы и двинулся в обратный путь в Турии, Дионисий привел свои 90 000 человек* к реке Нето и разбил лагерь на каждом берегу. (эта армия включала более 70 000 воинов Дионисия, а также войска Локри, Гиппониона и Кавлонии, которые только что перешли на сторону Сиракуз).

Лагерь растянулся на 5 километров, тысячи палаток покрывали южную часть Кротонской равнины и нижний берег реки. Сиракузские инженеры также направили более 4 000 каулонских солдат и сциллийских рабов на строительство простой пристани в устье реки, что позволило доставлять продовольствие и провизию в лагерь по морю, обеспечивая большее удобство для логистических поставок.

Пока армия занималась строительством лагеря, Дионисий повел стратегов к городу Кротоне, чтобы осмотреть его оборону.

В это время в Кротоне, по совету офицеров войск баллисты Теонии, начали возводить укрепления по обе стороны рва и ставить ловушки, но не успели закончить их из-за быстрого прибытия армии Сиракуз. Это уже второй раз за пять лет, когда город Кротоне подвергается нападению. Однако страх в сердцах кротонцев гораздо сильнее, чем в прошлый раз. Ведь если бы они стояли на вершине городской стены и смотрели на запад, единственное, что они могли бы увидеть, это бесконечную белизну, образованную бесчисленными военными палатками, сливающимися с линией горизонта.

Выслушав доклад, Лисий, Сипрус, Аскамас и все члены кротонского совета и офицеры пришли на вершину городской стены и взглянули на злобного сицилийского тирана, окруженного сотнями конников, глазами, полными ненависти и страха.

С другой стороны, Дионисий рассматривал людей на вершине городской стены как воздух. Он ходил, словно на прогулке, время от времени обмениваясь взглядами с окружающими его людьми.

«Стены Кротоне имеют высоту 10 метров и сложены из больших камней. За пределами города есть рвы и абатисы, и, учитывая размеры города, у них достаточно людей для его защиты. Поэтому я думаю, что завоевать этот город будет непросто».

Фидий без всяких угрызений совести произнес эти слова, которые обескуражили его союзников. В конце концов, хотя спартанцы и были ужасны в полевой войне, они не добились больших успехов в осаде, настолько, что в своих предыдущих войнах они не захватили ни одного крупного города, и даже небольшие города они захватили лишь несколько из них. Во время Пелопоннесской войны, несмотря на то, что союзные войска во главе со Спартой разгромили полуостров Аттика до руин, они смогли продержаться за пределами Афин лишь много лет, так как им так и не удалось взять штурмом стены Афин. Поэтому после победы в войне они первым делом заставили афинян снести стены.

«Если мы не смогли захватить город Кротоне, а город Апрустум узок и не благоприятен для размещения войск, не говоря уже о его захвате, то почему мы до сих пор ведем сюда войска? Неужели только для того, чтобы окружить их?». — с сарказмом спросил Астагор, недовольный высокомерным спартанцем.