Гегемон Греции! Глава 446: Царь Давос!

После долгих бесплодных просьб солдаты Лаоса сорвали с себя маскировку и начали дерзкую атаку на крепость Лаоса.

Однако, поскольку крепость Лаоса располагалась на узком участке берега реки и горного хребта, лаосские солдаты не могли воспользоваться преимуществом своей многочисленности. Тагру же во главе более чем 200 солдат упорно оборонял небольшую, но крепкую крепость.

Кровопролитная битва продолжалась до полудня, но лаосской армии так и не удалось прорвать крепость. А претор Нерулума Гемон, получив призыв о помощи из лаосской крепости, сам прибыл вовремя с почти двумя тысячами воинов, которых он срочно созвал.

И когда лаосская армия увидела прибытие сильного врага, она могла только медленно отступать…

***

В этот момент пламя войны горело повсюду в Теонии, а темные тучи становились все гуще и гуще. Это заставило жителей Турии почувствовать страх, и они стали часто собираться в двух местах: Первое — храм Аида, в надежде получить благословение этого могущественного царя подземного мира, чтобы успокоить свою тревогу. Другое — площадь Нике перед Большим сенатским залом.

И они снова обратились к Сенату с просьбой позволить архонту Давосу стать царем. Потому что только так Теония могла преодолеть эти трудности, ведь Аид все это уже предвидел!

На этот раз протест народа стал явно гораздо сильнее, чем в предыдущие два дня, из-за чего государственные деятели, и без того паниковавшие из-за ухудшения ситуации, не знали, что делать с народным протестом.

«Плесинас! Посмотрите, что вы наделали! Прекрати свою выходку и успокой народ Турии. Иначе Сенат не сможет функционировать должным образом, и все превратится в бардак!»

Куногелата наконец не смог сдержать свой гнев на Плесинаса.

«Куногелата, следи за тем, что говоришь. Это оракул владыки Аида и спонтанный призыв народа. Я здесь ни при чем! Вместо того чтобы ссориться со мной здесь, ты бы лучше подумал о том, как удовлетворить народ и успокоить его гнев!». — Плесинас, жрец, ответственный за храм Аида, решительно ответил.

«Уважаемые государственные деятели: По правде говоря, нет ничего страшного в том, чтобы Давос стал царём. За последние несколько лет положение и роль Давоса уже соответствуют статусу царя! Единственное, чего ему не хватает, это титула. Разве все вы не ждете, что лорд Давос вернется скорее, чтобы помочь нам победить наших врагов и спасти Союз? На самом деле, с момента создания союза, люди за пределами зала и мы очень зависим от Давоса! И теперь, когда жестокие сиракузяне приближаются к нам, чтобы превратить наш союз в Сциллиум и заставить нас страдать так же, как сциллийцы, лорд Давос, имеющий благословение и защиту Аида, единственный, на кого мы можем положиться. Так чего же ты все еще колеблешься?!» Соблазнительные слова Мариги потрясли всех до глубины души.

Пока одни государственные деятели размышляли, а другие хотели опровергнуть, вход в зал сената был настежь открыт, и капитан стражи вбежал внутрь с невероятным волнением на лице: «Турий… Турий жив!».

«О чем ты говоришь… Турий жив? Говори яснее!». — недовольно крикнул Скамбрас.

Куногелата, однако, сделал несколько шагов вперед и спросил в недоумении: «Ты хочешь сказать, что фонтан Турия снова начал давать воду?».

«Да! Как раз тогда, когда народ скандировал: «Да будет царем архонт Давос», фонтан ожил. И теперь вода из источника течет на площадь!». — сказал взволнованный капитан стражи. Затем он добавил: «Это божественный знак!».

Государственные деятели в шоке смотрели друг на друга, в том числе Мариги, Плесинас и Куногелата. Важно знать, что в эпоху богов греки придавали огромное значение божественным знакам. Поэтому если они совершали обряды или молились, и вдруг происходили какие-то аномальные явления, такие как ветер, дождь, гром… и так далее, они считали это божественным предзнаменованием. После того как кротонцы сожгли старый город Турий, знаменитый Турийский фонтан высох на долгие годы, но теперь он снова начал давать воду! Хотя большинство греков считали, что родниковая вода находится в ведении Посейдона, бога моря, некоторые полагали, что она должна находиться под контролем Аида, поскольку поступает из-под земли.

«Пойдемте, посмотрим».

Не в силах скрыть свое удивление и любопытство, Куногелата без колебаний вышел из зала сената, за ним последовали остальные государственные деятели.

Даже толпа перед Большим сенатским залом побежала к внешнему краю площади с левой стороны от Большого сенатского зала, где находился фонтан Турия.

Когда-то жители Турий придавали большое значение источнику, давшему название городу, что построили вокруг него большой бассейн. А в воде стояло несколько прекрасных статуй богини источника и нимф в откровенных одеждах, которые плескались и играли, возбуждая воображение людей. Он стал местом, где дети играли, пожилые люди отдыхали и расслаблялись, мужчины говорили о политике, а женщины-рабыни черпали воду. Однако пламя не только уничтожило бассейн, но и высушило родниковую воду. Среди вольноотпущенников даже ходили слухи, что это наказание богов за вероломство турийцев.

Поэтому, отстраивая город Турии, Гераклид заставил мастеров построить круг из каменных стен, чтобы оградить выход источника, сделав его похожим на колодец и ностальгическим напоминанием о прошлом. С тех пор прошло несколько лет, и теперь он стал самым незаметным рядом с площадью Нике.

В настоящее время это место окружают сотни людей, и те, кто раньше беспокоился о безопасности профсоюза, теперь танцевали от радости. Но как только они увидели прибывшую группу государственных деятелей, таких как Куногелата, они тут же начали кричать: «Уважаемые господа, посмотрите! Великий Аид услышал наши мольбы и откликнулся!».

«Даже Аид согласился сделать царем своего избранного, архонта Давоса».

«Только сделав Давоса царем, мы сможем получить защиту Аида, изгнать врага из наших домов и восстановить мир в Теонии!».

«Давайте все успокоимся на минутку и сначала посмотрим!». — терпеливо сказал Куногелата.

Толпа быстро расступилась.

Как только Куногелата ступил на воду, они увидели, что полуметровый «каменный колодец» наполнился до краев, и вода продолжала вытекать из колодца, стекая на площадь Нике.

Куногелата протянул руку внутрь: Вода была прозрачной, и он почувствовал на своей ладони сильную восходящую силу.

'Это не подделка. Фонтан Турия действительно живой!'. — Куногелата отдернул руку и вытер ее об одежду.

«Родниковая вода очень сладкая!». — Мариги отпил прямо из стакана и похвалил, привлекая других государственных деятелей последовать его примеру.

Куногелата смотрел на тихую и прозрачную родниковую воду, в которой почти отражалось его лицо. Он был в замешательстве, действительно ли это то, чего желали боги!

Однако толпа не дала государственным деятелям времени на раздумья. Видя их нетерпеливые взгляды, государственные деятели знали, что должны дать им четкий ответ сегодня.

После короткого и напряженного обсуждения Куногелата от имени государственных деятелей объявил толпе: «Народ Теонии, Сенат после нашего обсуждения принимает вашу просьбу избрать архонта Давоса… царем Союза Теонии. Для этого, конечно, требуется разрешение самого Давоса!».

Но не успела Куногелата закончить свою речь, как народ уже ликовал: «Да здравствует царь Давос!».

***

Вернувшись в зал Большого Сената, большинство государственных деятелей чувствовали себя потерянными. Хотя Давос был пожизненным архонтом Теонии, он, в конце концов, имел такой же статус, как и государственные деятели Сената. Но теперь он внезапно стал царем, более высокого статуса, чем они, и эта разница заставила их испытать сильное чувство потери.

Куногелата сухо кашлянул, желая призвать всех взбодриться и серьезно обсудить важный вопрос «Давос — царь» и как разумно ограничить его власть. Но не успел он и слова сказать, как к ним снова подбежал капитан стражи.

Куногелата вдруг охватило дурное предчувствие. И точно, капитан стражи с тревогой сказал: «Уважаемые господа, несколько кораблей сиракузского флота высадились на побережье к северу от Росцианума. Сообщают, что сотни солдат высадились и готовы напасть на наши прибрежные города и деревни!».

Все были потрясены, и сцена разграбления флотом Кротона теонийских деревень и городов повторилась.

К счастью, Давос еще до этой войны успел подумать о безусловном преимуществе сиракузского флота. Таким образом, он уже предвидел такую возможность, поэтому перед отъездом он приказал военному министерству провести некоторые развертывания в соответствии с их предыдущим опытом. Например, установить береговые наблюдательные посты на восточном побережье Теонии, построить простые оборонительные сооружения в каждой прибрежной деревне и городе, а также создать небольшой гарнизонный лагерь из запасных центурий между несколькими деревнями…

Однако, прежде чем Куногелата успела принять решение, Капус встал и решительно сказал: «Я прошу сенат разрешить мне возглавить войска, чтобы немедленно остановить этих сиракузян, чтобы избежать больших потерь для нашего народа!».

Государственные деятели не возражали против просьбы Капуса. На самом деле, он был единственным в Сенате, кто был знаком с тактикой легионов Теонии и мог вести солдат в бой. В этот момент в Сенате оставалось всего несколько государственных деятелей.

«Похоже, нам нужно снова набрать вольноотпущенников». — сказал Куногелата в тяжелом настроении. Они почти исчерпали всех граждан Турии, которые могли сражаться в данный момент, поэтому им пришлось отправиться в портовый район, чтобы набрать вольноотпущенников. Но и там вольноотпущенников было немного, кроме большого числа моряков теонийского флота и рабочих из военного снабжения.