Гегемон Греции! Глава 455

Слушая, как толпа кричит под сценой, Давос обернулся и посмотрел на Куногелату, Корнелиуса и других государственных деятелей, которые тоже смотрели на Давоса, но никто из них не говорил.

Однако крики на площади становились все громче и громче, отчего Куногелата и Корнелиус почувствовали, что вся платформа сотрясается.

В этот момент Давос заговорил: «Это голос народа Теонии!».

Это заявление дало государственным деятелям понять, что Давос вовсе не собирался игнорировать просьбу народа, точно так же, как он не отложил просьбу народа стать пожизненным архонтом в Амендоларе. С некоторым разочарованием и немного посовещавшись, Куногелата, Корнелий и другие государственные деятели вместе пошли вперед. Куногелата, возглавлявшая группу, посмотрела на Давоса со сложным выражением лица и сказала с легкой горечью: «Поздравляю, Архонт Давос!».

Давос, с другой стороны, не отвел взгляда и слегка улыбнулся.

Куногелата схватил правую руку Давоса и поднял ее вверх.

Крики на площади стихли, и гражданские и солдаты с восторженным вниманием уставились на платформу. Все они ожидали наступления этого священного момента.

«После настоятельных требований и выдвижения народа Теонии… И после тщательного рассмотрения, Сенат решил откликнуться на ваш голос и принял новый закон. И я провозглашаю…». — Куногелата посмотрел на плотную толпу на площади, подавляя негативные эмоции в своем сердце, и громко сказал: «Архонт Давос — Царь Союза городов-государств Теонии!».

Радостные возгласы толпы были подобны раскатам грома.

Ксантикл, старший центурион первого легиона, смотрел на Давоса, стоящего на платформе с поднятой в воздух правой рукой. Он не мог не вспомнить молодого лидера наемников, который шесть лет назад произвел фурор на военном собрании. Всего за шесть лет тот молодой лидер наемников превратился из неизвестного и скромного наемника в Царя могущественного города-государства в западном Средиземноморье. 'Аид действительно заботился об этом греке!'

И два военных легата, Антониос и Аминтас, и солдаты первого и второго легионов, которые следовали за Давосом от Персии до сегодняшнего дня, дико ликовали. Все они были свидетелями его роста от обычного наемника до Царя могущественного города-государства, совершенного чуда, которым они все гордились!

В этот момент большинство людей ликовало от радости, что у Теонии теперь есть Царь, что их больше не беспокоит и не смущает, но лишь немногие чувствовали себя потерянными…

Давос также чувствовал себя ошеломленным, ему казалось, что он находится во сне: «Царь, вот так просто?'.

Неконтролируемая улыбка наполнила его лицо, и ему даже не было дела до того, что Куногелата немного щипала его за руки. В конце концов, он успешно достиг своей долгожданной цели, и он не позволит никому разрушить ее!

Однако Давос не позволил себе увлечься. Он сделал несколько шагов вперед и подошел к краю помоста, чуть ближе к людям на площади. Когда аплодисменты немного стихли, он сказал искренним, но громким голосом: «Граждане Теонии! Народ Теонии! Благодарю вас за доверие, которое вы оказали мне!

Всем известно, что греки ненавидели царей, потому что они обладали верховной властью и стояли над законом, угнетая и издеваясь над жителями города. Однако, поскольку именно вы избрали меня и наделили этой властью, я буду не царем, который стоит над законом Теонии, а царем народа, царем, который подчиняется законам Теонии так же, как и вы! И я здесь, чтобы дать свое обещание…».

Давос медленно поднял правую руку ладонью наружу, говоря: «Как Царь Теонии, я обещаю сделать следующее. Во-первых, я гарантирую безопасность территорий и населения Теонии от угнетения и агрессии внешних сил. Во-вторых, я гарантирую улучшение жизни граждан и не позволю им жить в нищете. В-третьих, я обеспечиваю нормальное функционирование законов Теонии и не вмешиваюсь в них, а если бы я их нарушил, то закон наказал бы меня так же, как и простых людей.

О, Аид. Если однажды я перестану выполнять свои обещания, то прошу тебя, не оказывай мне больше благосклонности! И вам, жителям Теонии, не нужно будет больше поддерживать меня как Царя. Таково обещание, которое я, Давос, даю как ваш Царь!».

В этот момент солдаты и люди на площади были настолько тронуты искренним обещанием Давоса, что они уже не просто выбрали Давоса Царём, чтобы утешить свои сердца и получить благословение Аида, а действительно приняли тот факт, что Давос — их Царь.

«Да здравствует Царь Давос!».

Ликование, похожее на цунами, выражавшее их эмоции, продолжалось долгое время.

То, что Давос дал такое обещание, несмотря на обретение самой большой власти в Теонии, удивило государственных деятелей, таких как Куногелата, Корнелий и другие, и даже сняло их тревогу. Более того, это заставило их задуматься о том, что, возможно, они приняли правильное решение, и что новый Царь Теонии будет самым необычным во всем Средиземноморье.

***

Во второй половине дня Куногелата и Корнелий прибыли в военный лагерь на севере за городом Турии.

Некогда пустой лагерь теперь стал переполненным.

Став Царём Теонии, Давос не стал ни праздновать, ни оставаться, чтобы обсудить дальнейшие дела с сенатом. Вместо этого он приказал первому и второму легионам покинуть шумный и уютный город и прийти в сырой и холодный лагерь, потому что в сложившейся напряженной ситуации они должны были сосредоточиться на военных делах. Не только солдаты не вернулись домой, но и Давос не посетил свой дом, хотя его резиденция находилась всего в нескольких шагах от зала Большого Сената, а его любимая жена только что родила ребенка. Сильное самообладание и терпение молодого Давоса поразили даже Куногелата, человека с многолетним опытом в политике. 'Неудивительно, что он смог добиться такого высокого положения!'

Получив разрешение у охранников лагеря, они направились прямо в центр лагеря.

Поскольку солдаты первого и второго легионов являются гражданами Турии и Амендолары, они, естественно, знакомы и уважают двух государственных деятелей, внесших большой вклад в развитие двух городов.

«Я вижу, что они все расслаблены!». — сказал Корнелий, кивнув в сторону солдат.

«В конце концов, это самые сильные войска в Теонии, и у них самый великий командир во всей Магна-Грации, так что если они все начнут нервничать, Теония может оказаться в реальной опасности». — спокойно сказал Куногелата.

«Ты права». — воскликнул Корнелий, — «Это все благодаря Давосу! Но я тоже хочу пожаловаться на него…».

Куногелата был ошеломлен.

Корнелий рассмеялся: «Шесть лет назад я молился богам, пока был заперт в храме Зевса. Однако я и представить себе не мог, что настанет день, когда Амендолара и этот союз станут врагом, которого Сиракузы, гегемон западного Средиземноморья, будут стремиться уничтожить».

Всегда такой серьезный Корнелий на самом деле шутил, что показывает, насколько возвращение Давоса подняло всеобщий боевой дух. И это заставило даже Куногелату задуматься о том, что будет с будущим Теонии, если они действительно победят Сиракузы на этот раз?

Когда они идут к центру, они встречают удрученного Мерсиса, который только кивнул, увидев их, без всякого интереса к разговору.

Куногелата догадался о причине грубости Мерсиса: чтобы выполнить обещание, отразить мощного врага и восстановить мир в Теонии, им нужно собрать больше войск, а значит, увеличить вложения в государственную казну и потребление продовольствия. Как же Мерсису, который ценит деньги как свою жизнь, почувствовать себя лучше?

Даже Куногелата и Корнелий были глубоко обеспокоены: Набрать больше войск для отпора врагу — это понятно, но если война затянется, что будет делать Теония, испытывающая недостаток в домашней рабочей силе и исчерпавшая ресурсы?

Затем они оба увидели, как к ним подошли несколько торговцев оружием во главе с Тиосом, которые тоже выглядели серьезно. Однако при виде двух государственных деятелей они все равно почтительно поприветствовали их.

«Тиос, какое оружие Архонт Давос снова попросил тебя изготовить?». — Куногелата узнал его, так как он в значительной степени отвечал за общую смену снаряжения теонийской армии. Хотя большая часть старого снаряжения была обменена на новое, он все равно заработал много денег и будет зарабатывать еще больше, потому что новые граждане, вероятно, будут покупать новое оружие и снаряжение легионеров в его оружейной лавке. Кроме того, он был достаточно умен, чтобы пожертвовать часть заработанных денег Теонии, что быстро сделало его гражданином Теонии и завоевало расположение многих государственных деятелей и большинства народа.

Поэтому Куногелата мог спросить его непринужденно, но Тиос выглядел смущенным: «Архонт Давос… Царь Давос велел нам держать это в секрете, иначе…».

Он сделал рассекающий жест, заставив обоих остолбенеть.

Поколебавшись, Корнелиус спросил: «Это стоит много денег?».

Тиос и два других купца стали еще более горькими: «Царь Давос попросил только сначала заплатить аванс».

Услышав это, два государственных деятеля вздохнули с облегчением: «К счастью, Давос все еще мог ясно мыслить».

Увидев, что купцы уходят, Корнелий засомневался и напомнил: «Архонт Давос теперь Царь Теонии. Не должны ли мы… изменить то, как мы его называем?»

Куногелата был ошеломлен: «Да, даже те купцы меняют способ обращения к нему».

Как государственные деятели Сената, если они по-прежнему будут называть его «Архонт Давос», не будет ли это явным признаком того, что они не хотят признавать недавно принятый закон?