Эй, да кто потерпит такую героиню?! 5

5

Выйдя из машины, Цубаки впервые увидела дом Семьи Мидзушима, и её впечатление о нем можно выразить только одним словом: «Огромный!!».

Главное здание Курахаши даже сравнивать с ним было нельзя, настолько он был большим. У Курохаши особняк был построен скорее в японском стиле, в то время как в резиденции Мидзушима преобладал западный стиль. Интересно, сколько же лет прошло с тех пор, как это здание было построено? Наверное, очень много, ведь оно запросто могло стать культурным достоянием страны в том случае, если бы с его владельцами вдруг что-то произошло. И повторюсь еще раз, его размеры и прилегающие к нему обширные территории просто потрясали воображение.

Вон там даже маленькая речка протекает. Разница в уровнях слишком велика.

 «Сколько же налога на имущество ежегодно выплачивается за этот дом?»- непроизвольно занялась подсчетами Цубаки.

 

От открывшегося ей вида Цубаки растерялась и лишь с беспокойством вертела головой во все стороны, пока мама не взяла её за руку со словами

 

- У тебя будет достаточно времени, чтобы как следует здесь все рассмотреть, а потому давай будем вести себя сдержанно.

- Хорошо, Окаа-сама.

 

Так и продолжая держаться за руки, они вошли в огромный вестибюль, где им на встречу вышел пожилой мужчина и учтиво поклонился.

Нужно отметить, что мама, как и полагается истинной леди, восприняла все происходящее как нечто само собой разумеющееся. Однако для Цубаки такое почтительное отношение к ним было очень непривычным, ведь прежде ей никогда не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь, кроме Фумико, проявлял уважение к маме.

 

- Юрико-сама. Все служащие этого дома с нетерпением ждали вашего возвращения.

- Простите меня за доставленное беспокойство. Я очень признательна вам за вашу заботу обо мне. Ах да, вас же еще не успели представить друг другу. Эта девочка моя дочь - Цубаки. Цубаки, а это наш дворецкий – Сегава. Он служил в семье Мидзушима еще задолго до того, как я появилась на свет.

 

Подталкиваемая мамой в спину, Цубаки сделала небольшой шажок вперед и встретилась с нежным выражением глаз на лице старого дворецкого.

Цубаки, расправив спину и стараясь держать её как можно прямее, поспешно сообщила ему свое имя.

Когда она закончила говорить, он, зажмурившись, посмотрел на неё так, словно увидел в ней что-то дорогое для себя.

 

- Ах-ах, вылитая Юрико-сама, она кажется такой проницательной для своего возраста, истинная Одзё-сама.

- Спасибо. Сегава. Именно Цубаки была той, кто сумел предупредить Онии-сама о той ситуации, в которой мы оказались

- Что и следовало ожидать от внучки Яе-сама. Ваши глаза, Цубаки-сама, очень похожи на её.

- Сегава, Юрико устала. не стоит задерживать её на пороге своей болтовней. Поскорее проводи её в комнату.

 

Складывалась такое впечатление, что мама с Сегавой могут еще долго разговаривать о том о сем, а потому, начинающий терять терпение, дядя в несколько резким тоне сделал замечание старому дворецкому.

Но, кажется, Сегава был привычен к подобному дядиному поведению, а потому просто поклонился ему в ответ и сопроводил маму с Цубаки до их апартаментов.

К слову, упомянутая ранее «Яе» – это имя бабушки Цубаки, которая скончалась приблизительно 10 лет назад.

По дороге в комнату мама несколько сбивчиво и туманно рассказала о ней Цубаки, которая заинтересовалась услышанным ею ранее незнакомым именем.

Войдя в комнату, Цубаки сразу же спросила у мамы разрешение на то, что ей хотелось сделать еще с самого первого момента её появления здесь.

 

- Окаа-сама, можно ли мне пойти исследовать дом?

 

Мама немного подумала и разрешила, но при условии, что Цубакт не выйдет на улицу из здания.

Так тоже сойдет. За пределы парадного входа ни ногой. Только до наружной двери. Тем более, что в её распоряжении есть целый огромный особняк для исследований, в котором наверняка найдется много всего интересного, на что стоит обязательно посмотреть. А потому, получив мамино разрешение, подпрыгивающая от нетерпения, Цубаки пулей выскочила из комнаты.

 

Ведь по своей сути Цубаки была самой обычной девушкой, прожившую жизнь простого человека, а потому ей было ужасно любопытно побывать в доме людей, владеющих крупной компании и ведущих свое происхождение еще от титулованной знати.

Не так-то и просто справится с собственным любопытством, когда вокруг тебя столько всего интересного. А потому Цубаки, как говорится, закусила удила.

Да к тому же ей еще и на живого Кёске очень уж ей хотелось посмотреть.

Она уже слышала, что в прошлом году Кёске потерял свою мать, после чего дядя сразу же поспешил вернуться на работу, а потому узнать от него в подробностях, как там дела обстоят у её двоюродного брата, ей так и не удалось.

Да и по тому, насколько уклончивыми стали ответы дяди, стоило только разговору зайти о Кёске, было очевидно, что в доме Мидзушима события развивались согласно сценарию игры, в этом ошибки быть не могло.

А потому следующее, о чем нужно позаботиться Цубаки - это как можно скорее помирить Кёске с отцом.

Кёске просто не хватает материнской любви и заботы, а потому если суметь поделиться с ним искренними, идущими от чистого сердца, чувствами, то, несомненно, в нем что-то да и изменится в лучшую сторону. Хотя Цубаки уверена, что никто не сможет заменить для него мать.

 «Нужно срочно что-то предпринять, пока не стало слишком поздно и характер Кёску не стал похож на тот, что был у него в игре,», - думала она.

Ведь даже в игре из-за его отвратительного характера возникало множество проблем, а что уж говорить о реальности, тут события могут приобрести такой уровень сложности, что никакая игра с ними не сравнится.

Основная проблема кроется в его высокомерии, поскольку он враждебно относится ко всем окружающим его людям и совсем не доверяет им. В игре такое еще допустимо, однако в жизни такой человек, не принимающий в расчет ничьих интересов, кроме своих, обречен на одиночество.

И если подобный человек, не умеющий думать и заботится о других, станет во главе «水嶋・group», то, полагаю, и сотрудники, и представители других компаний по отношению к нему не будут испытывать ничего кроме антипатии. И чем дольше это будет продолжаться, тем большие убытки понесет корпорация Мидзушима.

Конечно, до банкротства такой крупной компании дело не дойдет, но надежность брэнда Мидзушима, определенно, снизится.

Возможно, став взрослым, он вынужден будет понять необходимость дипломатического способа ведения дел и научится вежливости, однако Цубаки не хотелось полагаться на что-то настолько эфемерное.

К тому же, исходя из того, что она видела в прошлой жизни, проблема взаимоотношений между Кёске и его отцом крылась просто в нехватке коммуникации между ними. С каждым годом их разговоры становились все короче, встречи все реже, а отношение все холоднее, пока не замерзли окончательно. «Откуда взялась эта скованность между вами?! Просто больше общайтесь!» - так говорила она им в своей прошлой жизни, нервничая по ту сторону экрана.

 

Во всяком случае, дядя уже достиг возраста близкого к 30-и годам, а потому его уже не исправить.

 «Однако Кёске все еще ребенок, которому и 5 лет не исполнилось, а потому если попробовать, то что-то из этого и  выйдет», - таков был ход мыслей Цубаки.

 «Но о каких разговорах может идти речь, когда я с ним даже еще не знакома», - думала Цубаки, обходя весь дом изнутри сверху донизу и заглядывая во все его уголки в поисках ребёнка, похожего на Кёске. Но в конечном итоге, она так и не смогла его найти.

И как раз в этот момент Цубаки заметила проходящего мимо Сегаву и решила спросить у него.

 

- Сегава-сан.

- Это же Цубаки-сама. Вполне достаточно, если вы будете обращаться ко мне просто «Сегава».

- Эмм, тогда, Сегава, ребёнок по имени Кёске здесь?

-Кёске -сама? ....Да, я уверен, что он дома. Наверное, где-нибудь в оранжерее или в своей комнате.

- Спасибо.

 

Поблагодарив Сегаву, Цубаки решила в первую очередь посетить оранжерею. Посмотреть на комнату Кёске тоже было бы интересно, но полюбоваться на личную оранжерею семьи Мидзушима ей хотелось гораздо больше, а потому она остановила свой выбор на ней.

Побродив еще немного для вида по особняку и убедившись, что поблизости от неё никого нет, Цубаки подтащила стул к окну и, взобравшись на него, спрыгнула в сад через открытое окно.

И только оказавшись снаружи, Цубаки спохватилась, что не знает, где находится оранжерея. А потому ей ничего не оставалось, кроме как топтаться на месте, схватившись руками за голову.

Ведь Цубаки очень не хотелось возвращаться обратно в дом и спрашивать у кого-нибудь из его обитателей дорогу после того, как она уже смогла выбраться в сад. А потому девочка решила, что поскольку она хорошо умеет ориентироваться на местности, то интуиция её не подведет и все будет в порядке. С этими мыслями она и отправилась в путь на поиски оранжереи.

 

Начав идти, Цубаки вспомнила о том, что видела маленькую речку в окрестностях особняка. «Если я пойду по направлению течения этой речки, то обязательно выйду к оранжерее, разве не так?» - подумала она.

В любом случае, либо река берет свое начало где-то извне и протекает через оранжерею, либо где-то в оранжерее вода поднимается из-под земли, а потом стекает в речку.

После того, как Цубаки немного прошлась вдоль реки, она действительно вышла к оранжерее, которая была куполообразной формы и даже издалека потрясала воображение своими размерами, настолько она была огромной.

Немного помявшись на пороге и глубоко вздохнув, Цубаки открыла дверь и зашла вовнутрь оранжереи, где её со всех сторон окутал теплый и влажный воздух.

Каких только растений тут не было, завороженная Цубаки то и дело останавливалась то перед одним экзотическим цветком, то перед другим.

Расточительство богатых не знает границ, у неё просто нет слов.

 

Прогуливаясь и смотря по сторонам, Цубаки почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд, а потому начала беспокойно озираться вокруг в поисках его источника.

И вскоре заметила маленького мальчика, который настороженно наблюдал за ней из темного угла.

В этом доме кроме Цубаки и сына дяди не было других детей, да и в прошлой жизни ей уже не раз доводилось видеть это лицо с экрана монитора.

И в реальности оно было в сто раз милее того, что она видела прежде. У дяди глаза узкие, в то время как Кёске, кажется, унаследовал форму свои глаза от матери, потому что они у него были большими, ясными и с двойным веком. А вот рот и нос у него были в точности как у дяди. Чуть ли не двухсторонне симметричное лицо, с уверенностью можно было сказать, что он очень красивый мальчик.

Цубаки обратилась ко все еще настороженному Кёске.

 

-Эмм… Ты ведь Кёске-кун, не так ли? А я Цубаки. Окаа-сама Цубаки младшая сестра Отоо-сама Кёске-куна, поэтому мы с тобой кузены. Давай станем друзьями. С сегодняшнего дня мы гостим в этом доме. Приятно с тобой познакомиться.

(п/п お父様 «Отоо-сама» - уважительное обращение к отцу, お母様 «Окаа-сама» - уважительное обращение к матери)

 

Цубаки старалась говорить как можно более мягко и дружелюбно, однако стоило только Кёске узнать, кто такая Цубаки и решить, что она не представляет для него никакой опасности, как он тут же демонстративно отвернулся и потерял к ней всяческий интерес.

Приветствие – это основа человеческих взаимоотношений, и в прошлой жизни эту простую истину в неё тоже вбивали, начиная с раннего детства, а потому вызывающее поведение Кёске разозлило Цубаки.

Она быстрым шагом подошла к мальчику вплотную и, зайдя с той стороны, в которую он смотрел, еще раз повторила:

 

- Приятно познакомиться.

 

Кёске в ответ отвернул свою голову в противоположную сторону.  А потому Цубаки вновь и вновь заглядывала ему в лицо со словами:

 

- Приятно…

 

Кёске, потрясенный бесцеремонным поведением Цубаки, широко распахнул свои глаза и уставился на неё.

До сих пор единственными людьми, которых он считал равными или старшими по отношению к себе, были его отец и дедушка, все остальные же по большей части склоняли свои головы перед ним. И тут откуда ни возьмись появляется незнакомая девчонка и ведет себя с ним как равная, что, конечно же, было за пределами его ожиданий.

 

- Эй, когда с тобой здороваются, надо поздороваться в ответ. Это обычная вежливость. И даже если ты Михзушима, тебе все равно не стоит так себя вести.

 

Кёске, выслушав эту несколько сердитую тираду от Цубаки, на мгновение нахмурил свои брови и отвел от неё свой взгляд, а потом, как бы нехотя, через силу, тихим голосом пробормотал: «Очень приятно».

 

       - Ага. Мне тоже очень приятно! Кё-тян!

 

Услышав эти слова, Кёске тут же проворно развернулся к Цубаки и пристально уставился на неё. Происходило что-то невероятное.

 

- Эй! Что еще за Кё-тян?!

- Кёске-кун слишком долго выговаривать. Ты тоже можешь называть Цубаки «Цубаки -тян»!

- …поступай как знаешь!

 

И Кёске с рассерженным видом направился к выходу из оранжереи.

Цубаки прекрасно понимала, что продолжать разговорить с ним сейчас попросту бесполезно.

На данный момент её вполне устраивал тот факт, что Кёске считает её наглой и бесстыжей девочкой.

Робкий и стеснительный ребёнок никогда не сможет привлечь к себе внимание Кёске и тем более высказывать ему свое мнение, на это способна лишь храбрая и сильная духом личность, вызывающая у него поначалу чувство отторжения своим наглым и навязчивым поведением.

 

 «Спасибо вам, поколение героинь отоме-игр. Именно благодаря вам я сейчас знаю кратчайший путь к сердцу Кёске», - рассуждала про себя Цубаки.

 

Но это еще только самое начало, и при общении с ним ей нужно быть очень внимательной и осторожной.

И хотя недавнее приветствие и показалось ему сейчас чересчур наглым, однако слова при этом были сказаны правильные, а потому Цубаки была уверена, что в этот раз ей удалось совершить нечто важное, что, несомненно, ляжет в основу зарождающихся доверительных отношений между ними..

 

Кёске совсем недавно потерял свою мать, и со всех сторон постоянно слышит от окружающих лишь пустые слова соболезнований, в то время как за его спиной эти же самые люди поговаривают о том, что именно из-за родов Кёске и умерла его мама. Он хоть и маленький, но прекрасно все это замечает.

И подозревает, что именно по этой причине его родной отец держится от него на расстоянии.

Сейчас он уже начал выстраивать стену отчуждения между собой и всеми остальными людьми, но Цубаки уверена, что для Кёске еще не все потеряно. И у неё есть время, чтобы все исправить.

И ради этого, в первую очередь, она сама должна завоевать доверие Кёске.