Гарри Поттер: Таинственный Вор Глава 65.1: Новые навыки, таинственная Мартина

В тихом классе Аксель стоял перед женщиной, одетой во все черное. Он задавался вопросом, почему Курай-сенсэй хотела с ним поговорить, ведь он старался не привлекать ее внимание.

Сэнсэй Курай недоуменно смотрела на Акселя, – Удивительно, – промурлыжала она.

Аксель оставался невозмутимым, но все же спросил, – К чему это, сэнсэй?

– У тебя наблюдается склонность к Скрытности. Так много таланта... Ты родился с этим, или это результат тренировок? – спросила она.

Аксель вздохнул про себя. Как она догадалась? Он сделал изумленное лицо, – Талант к Скрытности? Сэнсэй, откуда у вас такие выводы?

Сэнсэй Курай легко засмеялась, – Что ж, во-первых, ты выделяешься внешне. Но мое внимание все время скользило от тебя. Тем не менее, вспоминая об уроке, я четко помню тебя там.

Аксель осознал, что могло произойти, даже прежде чем сенсэй закончила говорить. Как опытный ловкач, он привык быть незаметным. Оставаться невидимым было для него критически важно, и он умело использовал этот навык даже на подсознательном уровне. Привычка стараться не привлекать внимания сыграла свою роль.

Сэнсэй Курай продолжила, – Я помню, что ты был там, и в то же время ты как-то ускользал от взгляда. Это не просто тихие движения или дыхание – все в тебе настроено на скрытность. Это нечасто встречается у студентов. Так что да, меня это интригует, – говорила она с явным волнением.

Аксель понял, что она спросила о его обучении, потому что по его манерам можно многое сказать о человеке. Он не хотел, чтобы кто-то узнал о его опыте в навыках скрытности, поэтому быстро подыграл ей. С видом, полным искреннего открытия, он прокомментировал, – Так это что-то значит? Понятно, – с тихим сожалением погладил он шрам на щеке, – На самом деле, я часто вынужден был оставаться в тени, что, возможно, развило этот навык, – улыбнулся он, как будто бы помогая себе обрести новое понимание. На уроке он показал лишь малую толику своих умений – всего лишь 0,1% от реальных способностей, – так что его слова могли звучать правдоподобно.

Курай-сенсей взглянула на светлые и бледные шрамы на его щеке и левом глазе и попыталась представить, что могло привести к таким ранам. В ее глазах читалось сочувствие, – Если дело обстоит так, то я готова поддержать тебя. Однако учеба наравне с другими – это не путь для талантливого волшебника, в твоем случае. Не хотел бы ты, чтобы я проводила для тебя индивидуальные занятия? – спросила она с улыбкой, ожидая его радости.

Но Аксель только про себя вздохнул. Ему бы стоило задуматься, если бы предложение касалось чего-то иного. Однако он и так чувствовал себя неплохо в искусстве незаметности. Он не был уверен, что дополнительные уроки чему-то научат его, и не стоит из-за этого рисковать своими уже имеющимися умениями. Вряд ли ему удастся убедить Курай-сенсей в обратном, лучше держаться от нее подальше.

Итак, он никак не мог согласиться, но отказ звучал бы подозрительно, – Посмотрю, можно ли будет устроить время, – ответил он, стараясь показаться равнодушным к возможностям, которые может открыть скрытность.

Курай-сенсей показалась разочарованной и немного раздраженной. Каково это – предложить магглу десять тысяч галлеонов, а он отмахивается от них, как от бесполезного хлама, принимая предложение так, будто делает тебе одолжение? Наверное, такие чувства испытывала она. Кто бы мог подумать, что человек столь невежественный все же захочет получить галлеоны?

Когда Аксель вышел из класса, он вздохнул с облегчением. Ему было неудобно отклонять такое предложение, но его принятие могло принести больше проблем, чем пользы.

– Что на этот раз? – спросила Дафна, которая, как всегда, ждала его снаружи.

Аксель пожал плечами, – Она сказала, что я слишком привлекателен и красив.

Дафна вздохнула от неожиданности.

Но это была правда.

Аксель не стал обращать внимание на ее удивленное выражение лица, – Ничего особенного. Так или иначе, у меня сейчас гербология. А у тебя? – продолжал он, не давая ей возможности задать дополнительные вопросы.

– А... У меня сейчас чары.

– Хорошо, и так уже опоздал из-за меня. Пора идти на занятия.

Они разошлись, и Аксель пошел на гербологию, позже пожалеет об этом.

Опоздав, он заметил, что все студенты уже заняли свои места, и занятия начались. Войдя в теплицу, он увидел на столах горшки с растениями, а на ушах у каждого ученика были защитные наушники. Он только начал задаваться вопросом об их необходимости, как вдруг раздался пронзительный крик, заставивший его барабанные перепонки почти лопнуть.

– Черт, мандрагоры!

Поняв происходящее, он почувствовал, как колени подкосились, и упал на землю. Гербология была сильной стороной Дафны, он же знал о мандрагорах лишь в общих чертах. Сожаление о своем незнании пришло слишком поздно.

У Акселя есть мизофония – расстройство, при котором определенные звуки вызывают чрезмерное раздражение и дискомфорт. Его мизофония не вызывает больших проблем, но проявляется только при сильных и пронзительных шумах, таких как звук поезда. Обычно ситуации не являются слишком серьезными, и он не показывает яркую внешнюю реакцию. Но в этот раз это был крик мандрагоры. Это было достаточно, чтобы довести до предела нервную систему любого человека. А для Акселя, страдающего от мизофонии, это было еще хуже.

Этот звук вызвал у него такое сильное раздражение и дискомфорт, что пробудил в нем желание уничтожить все, что являлось источником этого шума. Его магия начала возникать, намереваясь уничтожить все вокруг. Но он сразу понял, что это может превратиться в проблему. Поэтому он решил не сопротивляться и отключиться.

В тот момент, когда его магия начала проявляться наружу, студенты и профессора Спраут почувствовали внезапную тревожность, но прежде чем что-либо произошло, это чувство исчезло. Никто не понял, откуда оно взялось.

...

Аксель проснулся от нежного прикосновения на руке и лбу. Это странное ощущение успокаивало его мысли, которые до сих пор были в хаосе. Ему удалось сдержать порыв разрушения и вспомнить, что случилось. Он был готов впасть в ярость от сильного шума. И чтобы остановить себя, он решил позволить себе отключиться. Конечно, он мог бы сопротивляться, но в таком случае мог бы совершить что-то ужасное.

Теперь, полусонный и полуосознанный, он ощутил тепло на лбу. Это ощущение казалось приятным. Он задумался, сможет ли он чувствовать такое чаще, если снова позволит себе отключиться от реальности при крике мандрагоры. Но когда он пошевелился и открыл глаза, ощущение быстро исчезло, и он подумал, что это мог быть всего лишь сон.

– Ты проснулся? – раздался голос Дафны, которая сидела у его кровати.

Глаза Акселя быстро осмотрели комнату, он заметил, что находится в больничном крыле, – Сколько я был отключен? – спросил он с настороженностью.

– Всего час, – ответила Дафна, губы ее изогнулись вниз, как будто она была недовольна его пробуждением.

Аксель нахмурился, – Это долго, – пробормотал он. Ему следовало проснуться раньше, – Впрочем, зачем ты здесь?

– Сьюзен сказала мне, – ответила Дафна.

– Ох, эта любопытная девчонка, – Ее домом являлась Хаффлпафф, где уроки гербологии проходили.

– Видимо, слухи распространились повсюду... – пробормотал он с известным разочарованием.

Дафна мягко похлопала его по плечу, – Не беспокойся, не только ты так поступил. Несколько учеников из каждого класса тоже потеряли сознание из-за крика мандрагоры. В отличие от тебя, у них хотя бы была какая-то защита – они потеряли сознание, потому что неправильно надели наушники. Невилл, например, был среди них.

От этих слов Аксельу стало немного легче. Однако он решил, что необходимо срочно разобраться со своей мизофонией. Это было его ахиллесовой пятой. К тому же, необходимо было подготовиться к предстоящему противостоянию с Организацией.