Я стала мачехой своего бывшего мужа Глава 68.1

Юнхуэй испугалась взгляда Гу Чэн Яо. Ее рука, державшая чашку с чаем, постепенно начала дрожать. Как раз в тот момент, когда она собиралась опуститься на колени, чтобы умолять о пощаде, Гу Чэн Яо внезапно взял чашку чая из ее рук. Вместо того чтобы пить, он взял чашку и медленно повернулся:

-Юнхуэй, сколько лет ты со мной?

Юнхуэй не знала, чего хочет добиться Гу Чэн Яо, задавая этот вопрос, и ей пришлось осторожно ответить:

-Эта рабыня пришла служить шицзы в возрасте девяти лет, а прошло уже одиннадцать лет.

-Одиннадцать лет, - медленно и безэмоционально повторил Гу Чэн Яо. - Другими словами, в этом году тебе уже будет двадцать.

Юнхуэй осторожно согласилась, нервничая, почему шицзы вдруг спросил об этом? Может быть, ему не нравится, что она слишком стара, и он хочет отослать ее?

Гу Чэн Яо должен был тщательно обдумать то, что произошло в то время. Ему было всего семь лет, когда Юнхуэй приставили к нему. В то время его мать, Шэнь ши, была еще жива. Поскольку его бабушка умерла от болезни в начале года, а Шэнь ши плохо справлялась с управлением, в особняке Янь Вана был упадок. У Шэнь ши не было времени постоянно присматривать за Гу Чэн Яо, поэтому она могла выделить ему только несколько служанок. В то время это была целесообразная мера, потому что Шэнь ши не чувствовала себя уверенной, что к ее сыну смогут приблизиться. Но ему служили так уже одиннадцать лет.

Шэнь ши скончалась в следующем году. Место хозяйки особняка Янь Вана опустело. Его бабушка и Шэнь ши умерли одна за другой, Янь Ван отсутствовал круглый год, а Гу Чэн Яо рос под опекой Юнхуэй и других. Для него Юнхуэй и матушка Бу были не просто слугами, в значительной степени, они были для него членами семьи, которым он доверял.

Поэтому Гу Чэн Яо не воспринимал Юнхуэй, как женщину. В его сердце все было совсем по-другому. Но Юнхуэй оставалась рядом с ним с девяти до двадцати лет. Она посвятила ему годы, когда была наиболее прекрасна, и, поскольку Юнхуэй была важной служанкой в большом доме, ее молча считали ту фан. Теперь даже отец, кажется, смирился с этим.

Гу Чэн Яо немного подумал и, наконец, решил попробовать. Он был уверен, что это потому, что вокруг него никого не было, он не мог забыть Линь Вэй Си. Когда у него появится новая женщина, он больше никогда о таком не подумает.

Гу Чэн Яо поставил чашку с чаем, снова перевел взгляд на книгу перед собой, не глядя на Юнхуэй.

-У тебя есть родственники вне особняка?

Почему шицзы вдруг спросил, есть ли у нее родственники вне особняка?..

Юнхуэй подумала об одной из возможностей, и ее сердце подпрыгнуло:

-У меня никого нет. Родители этой рабыни давно умерли, а старшая невестка продала эту рабыню, когда ей было шесть лет и с тех пор не видела ее.

Гу Чэн Яо ничего не сказал, но Юнхуэй прикусила губу и с глухим стуком опустилась на колени, плотно прижавшись к земле:

-Пожалуйста, шицзы, сжалься, эта рабыня готова остаться рядом с шицзы до конца ее жизни и служить тебе вечно.

Гу Чэн Яо обнаружил, что произнести это предложение оказалось немного сложнее, чем он думал. Он вдруг подумал о Гао Си. 

Гао Си было очень неудобно с Юнхуэй, когда она была жива. Если бы она знала об этом, то определенно рассердилась бы.

Но Гао Си больше ничего не узнает, а даже если узнает, она больше не его жена.

Гу Чэн Яо удивился, почему сначала он подумал об умершей, а не о своей нынешней жене, Гао Ран. Однако взять наложницу было делом, само собой разумеющимся, а Гао Ран была мягче и разумнее Гао Си, так что она все поймет.

Гу Чэн Яо, в конце концов, произнес:  

-Хорошо. Но в конце концов, это дело потребует одобрения супруги шицзы, иди к ней.    

Юнхуэй была вне себя от радости. Она трижды поклонилась Гу Чэн Яо и удивленно встала. 

-Шицзы, рабыня уходит.

- Ладно.

Гао Ран сидела в комнате и медленно пила имбирный чай. В эти дни у нее был Куйшуй (менструация), поэтому она попросила отдых у Линь Вэй Си, так что ей не нужно было идти утром, чтобы отдать дань уважения. Однако, не зная, что произошло сегодня, она чувствовала, что имбирный чай был вяжущим и горьким. После того, как Гао Ран сделала два глотка, она еще больше разозлилась. Она собиралась позвать людей в маленькой кухне, чтобы они пришли и наказать их. Внезапно снаружи появилась матушка Тао с мрачным лицом. 

Когда Гао Ран увидела, ей стало любопытно, и она больше не стала расспрашивать про маленькую кухню. Она бросила ложку обратно в чашку и спросила:

-Матушка Тао, что случилось?

Выражение лица матушки Тао было деликатным, но при ближайшем рассмотрении, она скрежетала зубами:

-Супруга шицзы, Юнхуэй, эта маленькая девка, только что вернулась, она ведет себя вызывающе и безумно, говоря, что собирается стать наложницей.

Гао Ран явно была ошеломлена:

-Наложница? Как она осмелилась сказать такие слова, не кажется ли ей, что она бессмертна?

В особняке был только один молодой господин, и она могла стать наложницей только для Гу Чэн Яо.

Матушка Тао хлопнула в ладоши и наклонилась ближе к Гао Ран, чтобы уточнить. Пока Гао Ран слушала, ее глаза постепенно расширились, а выражение лица стало потрясенным.

-Вот как? Слова шицзы?

- Вот именно, иначе как можно позволить этой шлюхе разгуляться, - матушка Тао заломила руки. - В прошлый раз эта необузданная девка специально так оделась, чтобы соблазнить шицзы, но тот ее не принял. Очевидно, она не нравится шицзы. Не знаю, какие уловки она использовала на этот раз, но она соблазнила шицзы. Должно быть, это потому, что дешевка Юнхуэй намеренно обнажилась, как могут такие шлюхи сравниться с супругой шицзы? Даже если она станет наложницей, она не стоит и мизинца супруги щицзы.