Чëрный дракон, воспитываемый мной Глава 196 (148).

Глава 196 (148).

Эпилог.

Закат на вершине высотного здания.

Ребёнок сидел, спокойно свесив ноги, в месте, где человек средней смелости мог испугаться, просто посмотрев вниз.

Нет, сейчас трудно было видеть его ребёнком. Щёки почти без детской пухлости, более острые уголки глаз и прямой нос. По человеческим меркам ему было двенадцать или тринадцать лет. Хотя это было не совсем так.

Драконы растут куда быстрее в сравнении с людьми. Особенно после запечатления.

Если бы он был запечатлён правильно, то Дракон превратился бы в мальчика, как только запечатление было бы завершено. Но запечатление Ноа и Мю, казалось, замедлилось, потому что выполнялось в несколько этапов.

Однако даже незавершённое запечатление нашло свой идеальный путь, когда они покинули Новисконтию.

Чёрные вьющиеся волосы юноши развевались на ветру. В его мягких глазах царила атмосфера человека, которого он любил больше всего. В тёмно-красные глаза юноши был перенесен характерный равнодушный взгляд Ноа.

Мю подтянул ноги и, обхватив их обеими руками, положил подбородок на колени.

– Перри.

Жёлтая фея, парившая над пёстрым городом, откликнулась на этот негромкий зов. Бабочка села на плечо юноши и красиво сложила крылья.

– Раньше, в колыбели, – в голосе Мю всё ещё звучало много эмоций.

То, как он говорил, несколько отличалось от того, когда он был ребёнком. Как бы он ни выглядел, было вполне естественным, что он был юным Драконом, который ещё не успел увидеть весь мир за те полгода, что покинул яйцо.

– Этот ‘вход’…

Пространственная сеть, что нависала над колыбелью Маобианы. Проходя по ней, Мю случайно нашёл вход в свой ‘изначальный’ мир.

Когда он ещё был в яйце. Далеко от установленной формы, не говоря уже о сознании. Поэтому, вместо того, чтобы спать в яйце, душа Мюэля находилась далеко за его пределами. В мире с драконьими корнями.

А тем, что нашёл Мюэль, было входом в мир Драконов.

– Ты звала меня, да?

– [Поскольку ты единственный Дракон, оставшийся на этой земле, было правильно звать тебя. Тебе стоило знать, кто это был].

– Ления Вальталер?

– [Чёрный Дракон, имя которому выбрала Ления Вальталер. Мне кажется, имя Синего Дракона куда лучше].

Было довольно много способов, которыми Драконы могли открывать проходы, соединяющие миры. Очень немногие Драконы, которые существовали десятки тысяч лет и превзошли уровень высшей телепортации, создавали свои двери и уходили в другие измерения.

Однако относительно молодые Драконы, которые жили всего тысячи или сотни лет, проходили через другой, более особый и сложный процесс.

Предмет, обладающий разумом, существующий в мире, в который они хотели пройти, был медиумом, открывавшим дверь. Древние Драконы, ступавшие на землю континента, либо уходили прямо в другой мир, либо ступали на континент в ответ на круги призыва, нарисованные некоторыми талантливыми магами. И в доказательство этого они проходили запечатление, получая имя и делясь магией.

Когда же Драконы возвращались в Царство Драконов, они забирали силу, дарованную человеку, и отказывались от имени, которое им давали.

Это означало расторжение запечатления. Драконы, которым больше не нужно было оставаться в другом мире или у которых отсутствовало желание остаться, могли открыть межпространственный проход, отказавшись от своего имени, и вернуться в свой изначальный мир.

Мю вспомнил звуки, которые он слышал в измерении яйца. Голос, который он услышал после вылупления из яйца, был на удивление знакомым. Поскольку была аксиома, завязанная на инстинкте Дракона, в этом не было ничего удивительного.

– [Эй. Как долго ты будешь оставаться здесь?]

– [Если хочешь вернуться, скажи мне. Я открою проход].

Честно говоря, Мюэлю было не особо интересно, на что был похож мир Драконов.

Ведь для него выход за пределы измерения требовал более сложный процесс, чем для древних Драконов.

Мюэль, Чёрный Дракон, появившийся на человеческом континенте впервые за пятьсот лет, во многом отличался от древних Драконов. Мю был первым Драконом, вылупившимся из яйца, а не Драконом из другого измерения.

Это было то же самое, что сказать, что его корни находились в Царстве Драконов и что запечатление с человеком помогло ему должным образом появиться на континенте. Но проблемы начинались тогда, когда он собирался возвращаться.

Поскольку ему уже дали имя, это ‘имя’ уже само по себе не подходило в качестве средства, открывающего путь домой. Помимо разрыва запечатления, это можно было осуществить лишь тогда, когда другие высшие существа по ту сторону двери сами открывали дверь.

Естественно, Мю не собирался немедленно возвращаться туда. Всё потому, что он был счастлив каждый день проводить рядом с Ноа.

Однако у существ за дверью были немного другие мысли.

– [Скоро тебе будет одиноко].

– …Почему? – спросил Мюэль, не совсем понимая, что фея имела в виду.

– [Все Драконы, пребывающие в человеческом мире, были одиноки,] – тихо зашептала фея. – [Чем больше вы изучаете человеческие эмоции, тем острее чувствуете одиночество].

– Мю не одинок. Есть Ноа и мистер.

– [Ты не понимаешь. Человеческая жизнь абсурдно коротка. Что это значит?]

Драконы близки к бессмертию, а люди совершенно смертны. Разрыв, охватывающий тысячи или даже десятки тысяч лет, был их судьбой, которую не могла преодолеть никакая невероятная сила.

– [Это действительно неизбежно].

Поэтому всегда нужно было отпускать кого-то. Мёртвые теряют все свои воспоминания, а их души уходят в другой мир. Но живые должны продолжать жить с тоской и болезненными воспоминаниями. Дракон всегда был последним вариантом.

Поэтому они всегда ненадолго оставались в человеческом мире и возвращались в свой.

Но всё это было слишком трудно понять нынешнему Мюэлю.

– …Ты права. Но я не уверен, – юноша прижался щекой к коленям и опустил взгляд.

Посреди земли, покрытой квадратными блоками, тысячами мерцающих огней рекламных щитов и светофоров, фар машин, была красная бейсболка, из-под которой виднелись красивые блестящие светло-русые волосы.

Юноша услышал, как кто-то зовёт его.

– Мю, ты где?

При этих звуках Мю убрал руки с колен и встал. Вспоминая просьбу расти медленно, он уменьшил свой возраст вполовину и спустился прямо вниз.

Ноа, слёзы которой хлынули по щекам, едва она увидела его, обняла ребёнка. Мю не нравились её слёзы, поэтому ему хотелось обнять Ноа, как это сделал бы мистер, но сейчас он просто прижался к ней.

– Отныне оставайся со мной всегда.

Крепко обнимая Ноа, Мю думал. Казалось, он пытался хоть как-то понять слова, сказанные феей.

Я знаю, что всегда буду с Ноа, но Ноа не всегда будет со мной, как и моя вторая любимая няня, Кайл.

Как они говорят, однажды я буду одинок.

– [Это действительно неизбежно].

На самом деле Мю ещё не совсем понимал это ‘когда-нибудь’. Он не знал, что такое потеря близкого, и не знал, что такое одиночество. Мю был ещё слишком молод, чтобы страдать от подобных вещей.

Понимал он лишь одно.

Однажды, когда Ноа исчезнет, у него больше не будет подобных отношений ни с одним человеком.

Я ненавижу другие имена. Мне нравится лишь имя Мюэль и прозвище Мю. Поэтому Ноа всегда будет моим мастером, – при этих мыслях настроение ребёнка вновь стало ясным.

Вместо того, чтобы представлять своё плохое будущее, Мю крепко обнял своими маленькими ручками своего первого и единственного мастера. И с любовью прошептал:

– Я всегда буду с Ноа. Потому что я люблю Ноа больше всех на свете!

Вместо того чтобы ответить, Ноа некоторое время молчала.

Поэтому сейчас я не вернусь. Пока я буду вместе с Ноа и мистером, – Мю чувствовал, как её слёзы капают на его плечи, а рука Кайла гладит его по волосам.

В закатное небо взлетела жёлтая фея, сопровождаемая взглядом юного Дракона. Мю долго смотрел на свет, который исходил от феи, пока Ноа наконец не успокоилась, переставая плакать.

В мире, куда нельзя вернуться, это произошло без ведома двух людей, лучше всех знавших Дракона.

*****

Если спуститься по крутому горному уклону от двухэтажного особняка на склоне горы за пределами Соррэнта, то можно было увидеть большое озеро, носящее название «Озеро Фей».

Изначально оно должно было состоять из холодной воды, льющейся из долины, но недавно сказочное озеро стало испускать горячий пар во все стороны. Хотя вокруг не было генераторов, которые могли бы обеспечить для этого достаточное количество тепла.

Однако странное явление в Соррэнте было связано с людьми, что жили в двухэтажном особняке с бело-жёлтой крышей. И, учитывая их личности, не было ничего удивительного в том, что холодное озеро вдруг превратилось в горячий источник.

– Кажется, вода горячая… – с тревогой пробормотал Кайл, увидев, что пар настолько густой, что вода едва видна.

– Горячий источник и должен быть горячим. В нём нужно тщательно отогревать тело, – строго ответила Ноа, подтягивая толстое полотенце. Её глаза светились желанием принять сегодня ванну в горячем источнике. – Я сама попросила Мю подогреть воду до нужной температуры. Я избавлюсь от своей усталости и токсинов, которые могут накопиться в будущем.

Кайл усмехнулся безрассудному замечанию Ноа.

Какая усталость могла накопиться в ней после возвращения в Соррэнт, если она целый месяц каталась по дому и баловалась моей готовкой?

Естественно, Кайл не знал, что именно он был тем, кто в значительной степени способствовал быстрому повышению лени Ноа, делая для неё всё, независимо от того, просила она или нет.

В любом случае Ноа не от чего уставать. Теперь она не так слаба, чтобы мне действительно нужно было хвалить её за то, что она просыпается по утрам… – подумал Кайл, но с его уст слетело совсем другое.

– …Могу я спросить, какую усталость ты накопила? В последнее время не было ничего сложного.

Ноа резко открыла глаза и посмотрела на Кайла:

– Вы тот, кто знает меня лучше всех. Так почему я устала?

– Откуда мне… – голос Кайла, который рефлекторно ответил, оборвался, и мужчина не смог закончить свою мысль.

Недавно Ноа нашла один очень эффективный способ, чтобы останавливать его ворчание.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –