Я воспитываю Чёрного Дракона Глава 24. «Две противоположные судьбы сливаются воедино.»

Глава 24. «Две противоположные судьбы сливаются воедино».

– Ты уверен, что хочешь жить со мной? Я спрашиваю, уверен ли ты, что не пожалеешь о том, что выбрал меня своим Мастером?

Дракончик, чья голова была опущена, быстро поднял её, чтобы убедиться, правильно ли он понял слова Ноа. Тёмно-красные глаза несколько раз моргнули, не в силах поверить в то, что только что сказала ведьма.

– Я не уверена, – пробормотала Пак Ноа слабым голосом и сильно прикусила свою нижнюю губу.

Дракончик заурчал.

– Я действительно не уверена, что смогу сделать это. Более того, я точно знаю, что будет со мной, когда я буду рядом с тобой. Я могу пожалеть об этом. И я не могу гарантировать, что ты не пожалеешь об этом.

Дракончик наклонил голову и пошевелил передними лапками, словно всё понимал. Раньше малыш всегда говорил, что хотел жить с Ноа, однако, когда ему действительно дали такую возможность, он разрывался.

То же самое было и с Пак Ноа. Однако в данный момент она была уверена лишь в одном. Глубоко вздохнув, Ноа произнесла:

– Однако я всё ещё могу отвечать за свой выбор.

Желая спокойной жизни, Пак Ноа никогда не принимала подобного импульсивного решения. Но какими бы безрассудными не казались её слова, она говорила их с полной искренностью.

– Я ни в чём не буду винить тебя и не брошу на полпути. Это мой выбор. Я отвечаю за него. То есть, если ты захочешь, – продолжила Ноа.

Тёмно-красные глаза Дракончика слегка расширились, а длинные зрачки затряслись. Ноа протянула руку к Дракончику, решив подавить оглушительные сомнения в своём сознании. Вскоре ведьма произнесла вслух самое смелое и дерзкое решение, какое только могла принять:

– Запечатлись на мне.

Пасть Дракончика напротив неё была открыта так широко, как никогда раньше, обнажив крошечные острые зубки. Каким-то образом Ноа смогла понять выражение лица малыша, словно бы она оказалась на его месте, и её губы скривились.

Что за сумасшедшая женщина. Ты умрёшь от переутомления в этой жизни. Но слово «ответственный» реально. И я, Пак Ноа, никогда не предам своего обещания.

Дракончик смотрел то на лицо Ноа, то на её протянутую руку.

– Эта возможность есть лишь сейчас. Если сейчас ты не возьмёшь меня за руку, я не знаю, когда моё сердце снова перевернётся вверх дном, – ведьма махнула рукой.

– Уу… – и всё же Дракончик застыл на месте, не в силах понять, что сейчас происходит.

– Так ты возьмёшь её или нет?

Наконец Дракончик сделал своими маленькими лапками шаг вперёд, несмотря на сомнения в том, что Ноа действительно говорит серьёзно. Расстояние между самым могущественным существом, которое когда-либо существовало, и ведьмой, которую презирали люди, судьбы которых были словно противоположные полюса, сокращалось.

Подойдя к Ноа, Дракончик коснулся тёплыми губами руки ведьмы. Чёрная лапка Дракончика схватила её руку своими неуклюжими коготками и дважды мазнула ею вверх и вниз. Ноа улыбнулась невежественному Дракончику, который даже не знал, что такое рукопожатие.

Тёмно-красные глаза Дракона вспыхнули, а из глаз Ноа наконец-то рекой хлынули слёзы, и она обняла малыша.

Процесс запечатления не был сложным процессом. В изначальном сюжете я прочитала сцену, в которой Ления даёт этому малышу имя. Ребёнок принял это имя и два существа прекрасно резонировали.

Следовательно, наиболее важным в процессе запечатления являлось имя, которое связывает Дракона с его Мастером. Героиня звала чёрного Дракона «Самой тёмной ночью», избрав в качестве имени его цвет, напоминающий тёмное ночное небо.

Однако я не хочу давать малышу это имя. К тому же ужасно давать подобное мрачное имя тому, кто резонирует со мной, – размышляла Ноа.

Разве нет поговорки о том, что жизнь людей зависит от их имени?

Пак Ноа считала, что если уж она запечатлевает Дракона вместо героини, то даст ему имя, которое будет нести более обнадёживающий смысл. Ведь так её история может оказаться не такой ужасной, как изначальная. Однако это было всего лишь принятие желаемого за действительное.

– Мю… – после того, как Ноа несколько раз мысленно произнесла это имя, она приняла решение. – Мюэль. Да, это хорошо.

Это было сочетание нескольких древних слов, обладающих самыми яркими значениями, которые знала Ноа: «eheleu», означавший синий цвет, и «myui», означающий чистую глубокую воду.

Ведьма несколько раз произнесла это имя, и лицо малыша просветлело, когда она кивнула:

– Тебе оно нравится?

– Да! – в голосе ребёнка послышалось волнение. – Мюэль…

Как только малыш пробормотал своё имя, что-то зазвенело в теле Пак Ноа.

– Мюэль, – ребёнок снова произнёс это имя.

Внезапно окружение изменилось. Словно появилась иллюзия потоков воздуха. Это что-то закружилось вокруг Пак Ноа и ребёнка. Мюэль схватил ведьму за руку, и в следующее мгновение по комнате пронёсся порыв ветра.

– …!

Красный, синий, жёлтый, зелёный, золотой, чёрный. Бесчисленные потоки света начали проноситься подобно яростной буре. Пак Ноа, всё ещё сидя на своём месте, с трудом удерживала глаза открытыми и смотрела на малыша, который держал её за руку.

– Мю, что происходит…

– Это запечатление.

Лишь сейчас Ноа поняла, что все яркие цвета, которые сияли в комнате, были магией этого Дракончика. Внезапно её запястье начало покалывать. Ведьма опустила взгляд, чтобы посмотреть на свою руку, и увидела появляющийся геометрический узор.

– …!

В романе был описан процесс запечатления: когда Ления запечатлевала Дракона, на её запястье появлялась метка, похожая на мою и символизирующая владение Драконом…

Ноа ощутила, как её запястье наполняется неистовой энергией. Она осмотрелась вокруг и увидела захватывающее зрелище: быстро вращающуюся ману, окутывающую их.

– Отныне Ноа – мой истинный хозяин, – провозгласил ребёнок с идеально чётким произношением.