Клянусь, я больше не буду вас беспокоить! Глава 46.1: Чрезмерное самосознание. (自意識過剰)

======================

Примечание переводчика.

Анлейт с японского на английский переводит прямым текстом, и редко что меняет, поэтому приходится переписывать иногда целые абзацы, если вам не нравится перевод, и вы понимаете, что сможете отредактировать лучше, то напишите в лс, а не занижайте оценки качества перевода.

=======================

Когда Виолетта вернулась домой, никто не встретил её.

Иногда Марин встречала её, но чаще всего она делала это только после того, как Виолетта возвращалась в свою комнату. Особенно в такие дни, как сегодня, когда она возвращалась домой позже обычного без всякого предупреждения.

В большом доме по-прежнему царила тишина. Несмотря на то, что здесь должна была жить семья из четырёх человек, Виолетта не чувствовала, что что-то изменилось  с того момента, когда она была одна. Она не слышала ничьих голосов и не чувствовала, что здесь кроме неё ещё кто-то есть. Ничего.

Между Виолеттой и её семьёй была пропасть.

— Виолетта-сама, добро пожаловать домой. Простите, что не смогла встретить вас у входа.

— Всё в порядке. Я же не предупредила, что вернусь домой так поздно.

— Вы куда-то ходили?

— ...Нет, я пробыла в школе немного дольше, чем обычно. Меня попросили помочь студенческому совету.

— Эх...

Глаза Марин немного расширились. Какая редкость. Этот ответ был немного неожиданным.

Проработав у Виолетты долгое время, она прекрасно знала историю её любовных похождений. Даже если она лично не видела, что произошло с запутанной первой любовью Виолетты, она могла себе это представить. Марин слышала, как её учитель жаловался на то, что её любовь не двигается с места. Честно говоря, Марин думала, что этого и следовало ожидать.

Но на этот раз Виолетта сказала не о своём романе и не о том, как продвигается её сближение с Принцем. Речь шла только о том, как она помогла студенческому совету в их напряжённый период.

— Судя по всему, в этом году им очень не хватает рабочих рук. На самом деле и мне было нечем заняться, так что, думаю, моя помощь им не повредила.

— Если вы устали, я принесу сюда ваш ужин.

— Я почти ничего не делала, так что всё в порядке. Я пойду на кухню.

Виолетта отдала ей одежду, которую сняла, и переоделась в сменное бельё, приготовленное Марин. Это была белая рубашка, ярко-синяя длинная юбка-клеш. В качестве завершающего штриха Марин поправила воротник рубашки Виолетты.

Виолетта предпочла бы надеть халат, но не знала, что скажет отец, если она придёт на ужин в таком наряде. Но так как она никуда не собиралась, это было бы вполне уместно.

— Я позову вас на ужин.

— Да, спасибо.

— Пожалуйста, отдохните хотя бы немного.

Марин поклонилась и вышла из комнаты, а Виолетта в одиночестве села на диван, наклонилась и обмякла.

Марин посоветовала ей отдохнуть, но ей не стоит засыпать. Она хотела поужинать.

Её одежда помялась бы, если бы она легла и расслабилась, поэтому она села на двухместный диван, думая, что просто посидит здесь.

Возможно, потому, что Виолетта использовала свою голову намного больше, чем обычно, её мозг хотел отдохнуть, хотя она и не устала. В этом не было ничего особенного, слишком большая концентрация тоже потребляла немало энергии.

Прежде чем она заметила это, она закрыла глаза. Её дрейфующее сознание устремилось прямиком в мир грёз.

Она не знала, сколько проспала.

Первое, что она увидела, когда её разбудили, это тревожное выражение лица Марин, её брови были опущены. Виолетта мгновенно проснулась, поняв, почему горничная здесь.

Виолетта проверила свою внешность и быстрыми шагами направилась на кухню. Она даже не понимала, почему так паникует.

Однако, открыв дверь на кухню, она поняла, что сама вырыла себе могилу. Выражение лица отца перед её глазами явно было неприятным.

— Ты опоздала. Что ты там делала?

— Прости...

— Иди уже занимай своё место. Мы все голодные, но мы всё равно ждали тебя.

— Извините.

Виолетта низко поклонилась и быстро села на своё место. Перед Виолеттой мачеха с улыбкой нежно погладила руку отца, словно успокаивая его.

Рядом с ней Мэриджун надула щёки и сказала:

— Отец, не говори так!

Непонятно, сердилась она или нет, но в любом случае это не имело никакого значения. Она была милашкой.

Мать с улыбкой наблюдала за своей семьёй. Отец выслушал слова дочери так, словно его первоначальное плохое настроение было ложью. Какая идеальная семейная сцена.

Так как Виолетта видела это каждый день, она больше не хотела быть частью этого. Тем не менее, она не понимала, почему они должны были ждать её. Ей было больно смотреть, как они гармонируют друг с другом.

Отец сказал, что они голодны, но к еде не притронулся. Он продолжал разговаривать с женой и дочерью.

Виолетта поблагодарила за еду так тихо, что никто не услышал, и взяла нож и вилку.

Она могла бы переключить своё внимание на еду, если бы ела. Двигать руками, открывать рот, причмокивать губами, жевать, глотать и так по-кругу. Она не встанет со своего места, даже если быстро покончит с едой, так как не хотела разговаривать с отцом, поэтому она держала это в уме и регулировала скорость поглощения пищи.

Виолетта заметила, что все члены её семьи начали есть. Но даже в этом случае интерес её отца вызывала Мэриджун, которая с удовольствием съедала каждый кусочек.

Я слишком много думаю.

Спокойно кушая, Виолетта насмехалась над своим тщеславием. Конечно, она притворялась, что жуёт, чтобы никто этого не заметил, но на самом деле ей и не нужно было этого делать.

Виолетта здесь была не нужна. По крайней мере, для своих родителей она стоила столько же, сколько стоит декоративное растение. Может быть, они уже забыли о том, что она здесь.

Кто будет заботиться о ней, которая была эквивалентом говорящей статуэтки? Кто заметил её позднее возвращение домой? Если они не поужинают вместе, отец наверняка не заметит, вернулась Виолетта домой или нет.

Возможно, где-то в глубине души Виолетта всё ещё надеялась, что отец будет заботиться о ней. Но это был всего лишь сон, который никогда не сбудется.

Оборванную нить можно снова связать. Но с самого начала у неё не было никакой связи с семьёй. Пропасть между ними стала ещё глубже, чем в аду, и её невозможно было заполнить.

Виолетта положила нежную рыбку в рот и откусила кусочек.

Учитывая то, что шеф-повар приготовил ужин в соответствии с любимыми блюдами Виолетты, еда должна быть восхитительной. Но она не ощущала её вкус.