Я стану хозяйкой этой жизни! Глава 123.

Глава 123.

– Как и учила фрейлина, я вернулся, закончив все приготовления, – тихий голос Фереса звучал низко, словно его проглатывал ветер. – Мне стыдно, что я не смог проводить Вас по этой дороге.

Несмотря на свой серьёзный возраст, мадам Импигра приезжала в академию раз в год, в день рождения Фереса.

И в последний раз, когда она приезжала…

Мадам Импигра говорила так, словно знала, что это последняя их встреча:

– Прежде чем вернуться в императорский дворец, Вы должны будете хорошо подготовиться. Скорее всего, они уже готовы к Вашему возвращению.

Кроме того, мадам Импигра, высказавшая ещё несколько других просьб, в последний раз вежливо склонила голову:

– Пожалуйста, станьте императором, Ваше Высочество.

Говорить такое, когда император Джованес ещё жив, было равносильно предательству.

И это были не самые лучшие слова, которые мадам Импигра, посвятившая всю свою жизнь императорской семье, могла сказать.

Несмотря на это, она сказала так, потому что эти последние слова действительно были тем, что она хотела сказать Фересу.

Ферес с горечью погладил надгробие.

Он вспомнил, что был так растерян, что не смог ничего ответить на это.

И сейчас Ферес ощущал себя так же.

Было слово, которое он должен был сказать, но не мог.

Его губы, казавшиеся деревянными, с трудом произнесли это слово:

– Спасибо.

Даже несмотря на то, что больной старухе приходилось снова и снова преодолевать длинный путь, который был достаточно труден и для молодых, ему было сложно.

Когда дело доходило до помощи, Ферес никогда не выражал свою благодарность должным образом.

И это оставило глубокое сожаление в его сердце.

Наконец Ферес, тихо прижимающийся лбом к надгробной плите, спустя какое-то время поднялся со своего места.

– Теперь возвращаемся в императорский дворец, – коротко сказал Ферес Ригниту, который ждал позади него.

*****

Последний вечер, когда Фирентии было семнадцать лет, она решила провести с отцом.

По мере того как «Магазин одежды Галлагера» постепенно стабилизировался, Галлагер взялся за дела, которые откладывал на какое-то время.

Среди них самым неотложным было управление имением Шэсай, которым он был награждён вместе с Медалью Основания.

Галлагер, который весь этот год проводил в районе Шэсай, вернулся в Ромбарди, чтобы отпраздновать день рождения своей дочери.

Выглядевший слегка измождённым, вероятно, устав из-за долгого пути, Галлагер по-прежнему был красив.

Нет, даже несмотря на то, что ему уже за сорок, он до сих пор выглядит как мужчина средних лет, – Фирентия смотрела на отца с гордым сердцем, в то время как Галлагер, нарезавший стейк, заговорил надтреснутым голосом:

– Наша Тия уже такая взрослая.

Ох, снова плачет? – зная, что так и будет, Тия специально принесла платок.

Это было сделано для того, чтобы предотвратить случайное вытирание слёз салфеткой, которой её отец вытирал губы.

Но Галлагер был на удивление спокоен.

– Наступило время, когда ты покидаешь руки своего папы, – хотя лёгкая горькая улыбка не сходила с его губ. – Тия, – Галлагер через стол посмотрел на дочь нежным взглядом. – Спасибо, что ты чудесным образом выросла сильной под руководством своего слабого папы.

– Папа…

– Я был так неуклюж и слаб, что заставил тебя страдать.

Вероятно, папа говорит о том, что происходило до того, как он начал вести бизнес.

– Я должен был защищать тебя более решительно…

– Не говори так, папа, – поднявшись, Фирентия села рядом с отцом. – В моей памяти мой папа – самый лучший человек на свете.

– …Правда?

– Разве ты не помнишь? Когда мы поехали в императорский дворец, ты высказал всё, что мог, императору, говоря ‘моя дочь испугалась’, потому что рыцари остановили и обыскали нашу карету.

– А, этот случай… – Галлагер смущённо почесал затылок.

– И самое главное, ради меня папа поборол неизлечимую болезнь. Не думаю, что кто-то ещё может быть сильнее.

– Тия, – Галлагер нежно погладил дочь по лицу тыльной стороной ладони. – Откуда у меня появилась такая хорошенькая дочь?

– О! Вся моя красота досталась мне от папы. Правда.

– Что? Ха-ха-ха! – Галлагер громко рассмеялся.

Фирентия смеялась вместе со своим отцом.

– А, точно. У меня есть кое-что для Тии, – Галлагер взял небольшую коробочку и открыл её, показывая то, что лежало внутри.

– Кольцо?

Там было тонкое золотое кольцо, инкрустированное крупными круглыми пурпурными камнями.

– Это пурпурные сапфиры, – сказал Галлагер, самостоятельно доставая кольцо. – Я заказал его, когда делал предложение Шан. Когда она получила это кольцо, оно очень понравилось ей.

Когда Галлагер посмотрел на блестящее кольцо, его глаза наполнились тоской.

– Я дарю его тебе на твоё восемнадцатилетие, Тия.

– Но оно очень дорого для тебя, папа.

Галлагер не стал отрицать слов дочери:

– Это так. Но потому, что это кольцо много значит для папы, я хочу, чтобы оно было у моей взрослой Тии.

– Почему?

Галлагер, который какое-то время молчал в ответ на этот вопрос, широко улыбнулся и коснулся кольца:

– Оно предназначено человеку, которого я люблю всем сердцем, – тёплые зелёные глаза отца посмотрели на Тию. – Позади осталось много сожалений, но папа не сожалеет обо всех моментах, когда он встретил и полюбил твою маму, Шан. Потому что мы были невероятно счастливы, – сказал Галлагер, вкладывая кольцо в ладонь дочери. – Поэтому папа хочет, чтобы, когда ты будешь готова, Тия передала это кольцо такому же человеку. Так же, как мама вошла в жизнь папы.

Галлагер, сказавший это, выглядел очень счастливым.

Но в то же время в его словах слышалась лёгкая грусть.

Держа кольцо в руке, Фирентия кивнула.

А затем осторожно надела кольцо на свой палец:

– А, подошло.

Кольцо идеально село на палец, словно было куплено для Тии.

– Спасибо, папа, – девушка крепко обняла отца.

Галлагер, который выглядел немного изумлённым, также обнял дочь, нежно похлопывая её по спине.

Кольцу Фирентия, конечно, была рада, но на самом деле самым большим подарком на её день рождения был её отец.

Это было первое восемнадцатилетие Тии рядом с отцом.

Эти мгновения, каждое мгновение рядом были так дороги, что она не хотела упускать их.

*****

В императорском дворце проходило большое совещание, где собрались высшие аристократы и император.

Спустя несколько часов обсуждений наступил час перерыва.

Император Джованес сидел в гостиной рядом с залом собраний, разгоняя свою скуку.

Ничего интересного.

Красивые любовницы и охота, которые когда-то заставляли моё сердце биться как сумасшедшее…

Уже не приносят того же веселья.

– Хм, – император вдруг ощутил пустоту в своей жизни.

В это время слуга, осторожно приблизившийся к нему, заговорил тихим голосом:

– Ваше Величество.

– Что.

– Второй принц просит возможности поприветствовать Вас.

– Второй принц? – Джованес мгновенно выпрямился. – Скажи ему войти.

Спустя некоторое время дверь открылась и вошёл Ферес, одетый так, словно только что вернулся из поездки.

– Ха, – улыбнулся Джованес, смотря на него.

Ферес действительно вырос так, словно унаследовал образ прошлого императора.

Отец Джованеса был холодным и свирепым человеком, не жалевшим своих детей.

– Второй принц Ферес приветствует Его Величество, – сказав это, Ферес опустился на одно колено и вежливо склонил голову.

Косая улыбка скользнула по уголкам губ Джованеса.

Ему очень понравилось, как второй принц, который был невероятно похож на его отца, всегда смотревшего на него сверху вниз своим циничным взглядом, опустился на колено, приветствуя его.

Джованес вдруг задумался.

Что бы сказал отец, который, умирая, сказал: ‘Ты недостаточно умён, чтобы стать императором, но тебе повезло оказаться моим старшим сыном’, увидев Фереса?

Скука, которая некоторое время назад делала Джованеса вялым, исчезла, словно ложь.

– Ты ведь окончил академию как госслужащий и военный офицер?

– Да.

– Кроме того, ты сократил срок обучения на год, закончив учёбу за пять с половиной лет?

– Да.

Это был совершенно другой путь, чем у Астаны, от которого были лишь проблемы.

На это стоит посмотреть, – Джованес подумал об Астане, который сейчас находился в зале совещаний.

Астана, не проявлявший никакого интереса ни к чему, кроме охоты и женщин, некоторое время назад начал посещать совещания, которые проводились раз в месяц.

Это было результатом неоднократных просьб самого Астаны.

И Джованес не мог не понимать, что он задумал.

Астана хотел показать себя сидящим с императором на большом совещании, где обсуждались важные дела империи.

И Джованес вполне мог догадаться, что эта идея исходила из головы императрицы.

Однако Джованес молчал.

Всё потому, что Ангенас решили передать недавно обнаруженную изумрудную жилу «Красной Вершине».

Но Астана ничего не делал.

На протяжении всех собраний он просто сидел, не в силах высказать своё мнение, находясь среди опытных дворян.

И появления такого поведения у первого принца было достаточно, чтобы затронуть неприятные воспоминания, дремлющие в глубине души Джованеса.

Первый принц и Ангенас ни за что не захотят отказываться от того, на что уже положили глаз.

– Вставай и следуй за мной, Ферес, – сказал Джованес, поднимаясь со своего места.

Вместе с Фересом, который молча последовал за ним, Джованес открыл дверь в зал собраний.

– О?

– Это же второй принц?

Аристократы, которые вели беседу, быстро замолчали, узнав Фереса.

– Второй принц Ферес успешно окончил академию и вернулся в императорский дворец, – Джованес легко надел маску гордого отца, широко улыбнувшись, объявляя это.

– Примите мои поздравления, Ваше Высочество!

– Вы хорошо потрудились, Ваше Высочество второй принц!

Дворяне мгновенно бросились поздравлять его.

Ферес стоял с ровной спиной и ничего не выражающим лицом, лишь периодически качая подбородком, но Джованесу ещё сильнее понравилась надменность Фереса.

– Вы так выросли за несколько лет.

– Светский мир скоро взорвётся, ха-ха!

Было довольно много людей, которые оставляли хорошие комментарии.

Несмотря на то, что Ферес только что вернулся из поездки и всё ещё был в потрёпанной одежде, он держался уверенно.

Как и подобало принцу.

Естественно, этим он мгновенно привлекал взгляды аристократов.

Ферес, молча принимавший обрушившиеся на него благосклонные взгляды, нашёл в толпе Рулака Ромбарди.

На мгновение его красные глаза сверкнули, но никто этого не заметил.

Ферес, сохранявший свой благородный вид, поклонился Рулаку.

Это было совершенно иное приветствие, чем те, которые он показывал другим аристократам.

Окружающим казалось, что он вежливо здоровается со своим опекуном, и симпатия к Фересу в их взглядах возросла ещё сильнее.

Джованес перевёл взгляд на Астану.

Как и ожидалось.

Хоть он и пытался притворяться спокойным, скулы Астаны уже окрасились румянцем гнева.

Даже в двадцать три года так и не научился правильно управлять своей мимикой, – Джованес неодобрительно цокнул языком.

И заговорил с Фересом громким голосом, чтобы все могли услышать его:

– Сегодня возвращайся во дворец Фойрак, поскольку ты устал с пути, но со следующего месяца второй принц будет посещать ежемесячные собрания.

БАМ.

На зал собраний словно приземлился большой валун.

Сами того не осознавая, присутствующие удивлёнными глазами смотрели на Астану.

Всё потому, что им было известно, сколько труда приложил Астана, чтобы получить от императора Джованеса право посещать собрания.

В этом безмолвном хаосе Джованес добавил ещё несколько слов:

– Займёшь место рядом с первым принцем.

Ферес, не говоря ни слова, спокойно посмотрел на покрасневшее лицо Астаны, а затем повернулся к императору.

Опустившись на одно колено, он снова склонил голову.

Чёрный плащ низко развевался.

– Я подчиняюсь приказу Вашего Величества, – вежливым голосом сказал Ферес.

Это был момент, когда с трудом заработанный билет Астаны и Ангенас на собрания естественным образом оказался у Фереса.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –