Я стану хозяйкой этой жизни! Глава 31.

Глава 31.

– Эстира, подойди сюда на секунду.

Эстира, которая заполняла журнал лечения пациента, что только что ушёл от них, поднялась со своего места по зову учителя, доктора О’Мали.

Доктор О’Мали был не строгим и не страшным учителем, но почему-то сегодня он выглядел не очень хорошо.

Эстира тихо присела на стул напротив него.

– Я услышал странную историю от Джеймса. Похоже, в последние дни ты делаешь странные вещи.

– Ах…

Больше слов не требовалось.

Эстира поняла, что собирался сказать доктор О’Мали, и поспешно попыталась объясниться.

Однако доктор О’Мали заговорил первым:

– Сдайся.

– У-учитель… – Эстира посмотрела на доктора широко раскрытыми глазами.

Но доктор О’Мали лишь покачал головой:

– Мне не нравится, что тобой играют импульсивные порывы юной леди Фирентии, Эстира.

– Что Вы имеете в виду под «импульсивными…

– Что может понимать восьмилетний ребёнок? Вижу, ты достаточно отчаялась, чтобы пытаться подняться с помощью неё, – доктор О’Мали, не скрываясь, критиковал Эстиру.

Несмотря на то, что он не повышал голос и не производил гнетущего впечатления, Эстира отчётливо ощущала это.

– Нет, учитель! Госпожа Фирентия действительно пытается помочь мне! – сказала Эстира в редком приступе гнева.

Неважно, жалко ли выглядела она, но Эстира не могла вынести, когда кто-то так говорил о госпоже Фирентии.

– Она помогает мне от всего сердца…

– Ха-а, Эстира, – доктор О’Мали вздохнул так, словно крайне устал, а затем щёлкнул языком. – Я понимаю твоё желание поступить в академию. Однако откажись от него в этом году.

Доктор О’Мали уже второй раз настаивает на моём отказе от обучения…

– Всё это я говорю ради тебя.

Вы действительно говорите это ради меня? – Эстира склонила голову, чтобы скрыть свои подозрения.

– Я уже написал Джейсону рекомендательное письмо. Разве есть кто-то, кто может написать тебе новую рекомендацию?.. – доктор О’Мали продолжал убеждать Эстиру. – Не жадничай и подожди. В следующем году я напишу тебе рекомендательное письмо.

Даже если это была жадность, Эстире нечего было сказать.

Девушка с силой прикусила нижнюю губу.

Это почти чудо, что я смогла приехать сюда из сельской местности, будучи простолюдинкой.

Я получила работу, где могу зарабатывать деньги, работая над лечением больных, и даже обрела возможность изучать медицину у знаменитого врача Ромбарди.

Поэтому доктор О’Мали прав.

Возможно, это жадность – искать должность научного сотрудника в императорской академии, – Эстира понимала осуждение учителя.

– Учитель, – тихим голосом сказала Эстира. – Я хочу сделать как можно больше.

– Эстира, я ведь уже сказал!..

– Учитель, я хочу оправдать ожидания госпожи Фирентии.

Доктор О’Мали, который снова собирался надавить, замолчал, когда прозвучало имя Фирентии.

– Госпожа сказала мне, что я могу сделать это. Она сказала, что поможет поступить мне в академию, – Эстира лучезарно улыбнулась, вспомнив то время.

– Ты ещё молодая, но когда ты так говоришь, я верю тебе, Эстира!

Госпожа Фирентия сказала, что я могу осуществить свою мечту.

Она не смеялась над великой мечтой, которую я, простолюдинка, не могу осуществить.

Наоборот, госпожа Фирентия пообещала помочь с ней.

Красивые зелёные глаза девочки с того момента запечатлелись в сознании Эстиры.

– Ты продолжишь совершать подобные безрассудные поступки, даже если я скажу, что в таком случае не стану писать тебе рекомендательное письмо? – закончилось тем, что доктор О’Мали начал угрожать.

Изначально это был разговор, который должен был быстро закончиться смирением Эстиры.

Она была ученицей, которая всегда была тихой и послушной.

Поэтому доктор О’Мали не ожидал, что она окажется такой упрямой.

Если доктору не удастся сломить волю Эстиры, то его положение окажется затруднительным.

Вчера Виедзи Ромбарди позвал доктора О’Мали к себе.

Когда доктор пришёл, думая об этом, как об очень важном визите, он увидел, что рядом с Виедзи сидел отец Джейсона, глава объединения Флан.

В этом не было ничего удивительного, поскольку доктор О’Мали был знаком с взаимосвязью между деньгами и дружбой.

Но он был искренне удивлён, когда глава Флан перед Виедзи стал жаловаться на Эстиру.

Доктор О’Мали не думал, что у этого ребёнка есть такие амбиции.

– Неуместно, что подобная девушка осмеливается просить рекомендательное письмо от такого доктора, как Вы. Так почему бы Вам не выбросить её прямо сейчас? – сказал глава Флан.

Он также сказал, что в будущем доктор О’Мали будет часто беспокоиться из-за своих учеников, которые не знают реального положения дел, и заявил, чтобы доктор обеспокоился этим уже сейчас.

Одним словом, он просил не писать рекомендательных писем никому, включая Эстиру.

Доктор О’Мали заверил его, что сможет убедить свою ученицу отказаться от академии.

Учитывая робкий характер Эстиры, он думал, что она откажется от своей затеи, если он скажет несколько нужных слов.

– Подумай головой, – доктор О’Мали был убеждён, что Эстира просто упрямится.

Он думал, что с его стороны этого достаточно для небольшого колебания.

Однако Эстира лишь кивала головой:

– Конечно, учитель. Простите меня, но я буду доверять госпоже Фирентии.

– Ха! Вот как, – доктор О’Мали был ошеломлён.

Он подумал, что во всём этом будет виновата лишь Эстира, и, неодобрительно смотря на неё, щёлкнул языком.

В любом случае это было нелепым с самого начала.

Она кажется такой высокомерной, веря в восьмилетнего ребёнка и не слушая слов своего учителя, – доктор О’Мали решил скрыть своё намерение сократить ей зарплату:

– Ты до самого конца втягиваешь меня в неприятности.

– Что? Что Вы подразумеваете под «неприятностями»?.. – Эстира непонимающе наклонила голову, но доктор О’Мали отвернулся и холодно произнёс:

– Тебе не нужно этого знать. Уходи.

Эстире ничего не оставалось, кроме как поклониться и уйти, как и сказал ей учитель.

*****

Сердце Фирентии бешено стучало.

Девочка сделала глубокий вдох, держа в руках баночку размером с ладонь.

Крышка была закрыта, но яркий аромат шиповника щекотал обоняние.

– Я открою.

Эстира кивнула, словно соглашаясь со словами Тии.

С тихим шумом крышка баночки открылась и показалась густая мазь.

Фирентия осторожно коснулась её пальцем.

С небольшим сопротивлением в плоской поверхности мази появилась ямка в форме её пальчика.

После этого девочка нанесла мазь на тыльную сторону своей ладони.

Воск растительного происхождения плавился при температуре человеческого тела и наносился крайне легко.

В то же время по коже распространялось слегка горячее, словно сердитое, ощущение.

– …Отлично.

Это прекрасно.

– На всякий случай я использовала её каждый день в течение последних пяти дней, – сказала Эстира, показывая Тие своё запястье. – Иногда у меня болело запястье, но эта боль прошла, а кожа почему-то стала мягче. Возможно, это из-за изменения рецепта.

Запястье Эстиры и правда выглядело странно гладким.

Фирентия снова закрыла баночку с мазью крышкой и аккуратно поставила её на стол, а затем обратилась к Эстире:

– Эстира, ты что-нибудь хочешь?

Эстира молча покачала головой в ответ на этот внезапный вопрос.

– Подумай об этом. То, что нужно Эстире, вне зависимости от стоимости этого.

– Н-независимо от стоимости? – Эстира на несколько мгновений серьёзно задумалась, а затем осторожно ответила. – Ну… небольшой домик в центре поместья Ромбарди… Я бы хотела его, – словно смутившись, девушка почесала щёку.

– Правда? Отлично!

– Почему Вы вдруг задаёте подобный вопрос?

– Потому что эта мазь стоит куда больше, чем два рекомендательных письма и стипендия.

– Но это же просто… – в замешательстве Эстира переводила взгляд с Фирентии на баночку с мазью и обратно.

Однако Тия не шутила.

Эта мазь предназначается не только дедушке и господину Брошулю, – Тия улыбнулась Эстире, которая всё ещё была в замешательстве.

*****

Сегодня был дождливый день.

Впервые за долгое время шёл желанный дождь, но для Рулака, у которого было больное колено, это был не очень хороший день.

Однако, потирая рукой ноющее колено, он слабо улыбался, чем вызывал интерес Брошуля:

– Вам так сильно это нравится?

– Конечно, это ведь хорошо. Если бы это касалось тебя, ты бы тоже радовался, не так ли? – сказал Рулак, улыбаясь шире. – Я сначала расстроился, когда узнал, что Клериван внезапно собрался выполнять двойную работу. Какой же он молодец…

Сначала Рулак усомнился в собственных глазах и ушах.

Ведь тот, кто всегда был строг и собран, оказался печален.

Но затем Клериван внезапно пришёл и сообщил ему, что будет вести дело с Галлагером.

– Господин Галлагер, кажется, совсем другой человек, – Клериван удостоил младшего сына Рулака редким комплиментом.

– Неважно, насколько это большое дело, я до сих пор не могу поверить, что до самого конца он не рассказал мне, что это за бизнес, – Рулак хоть и ворчал, но не переставал улыбаться.

Комплименты своему ребёнку было приятно слышать в любом возрасте.

Брошуль посмотрел на такого лорда и тоже улыбнулся:

– Но почему Вы позвали меня сегодня?

– Ох, есть один очень уверенный человек, который просит нас написать рекомендательные письма, – морщинки у глаз Рулака стали сильнее, когда он подумал о ком-то.

Теперь его улыбка была невероятно широкой.

Брошуль знал Рулака уже более тридцати лет, но никогда не видел его таким.

И удивлённо склонил голову набок.

Внезапно раздался негромкий стук в дверь.

Рулак тут же ответил, словно ждал этого.

Когда дверь открылась, оставляя лишь маленький проход, Брошуль задался вопросом, что это за шутка.

– Здравствуйте! – восьмилетняя внучка Рулака, Фирентия, склонилась в приветственном поклоне.