Я стану хозяйкой этой жизни! Глава 56.

Глава 56.

Ситуация стала ещё более интересной, когда они вошли в банкетный зал и встретились со взглядами, которые были такими же тяжёлыми, как и подол бального платья.

Люди, заполнявшие огромное пространство, смотрели на троих Ромбарди так, словно в их глазах разливалось море, переполненное эмоциями.

– Это семья Ромбарди… – внутри банкетного зала была такая тишина, что эти слова прозвучали так отчётливо, словно кто-то прошептал их на ухо Фирентии.

Но была и странность.

Несмотря на то, что такое множество людей наблюдали за ними, никто не пытался приблизиться.

Все стояли на расстоянии от них и перешёптывались между собой.

Рулак даже окинул толпу взглядом с расслабленным выражением лица, словно эта ситуация была ему знакома.

А люди, которые встречались взглядами с главой Ромбарди, либо отводили глаза, либо склоняли голову.

Это похоже на встречу с диким зверем.

А вот аристократки не могут оторвать взгляда от папы, – Тия посмотрела на отца, который держал её за правую руку.

Папа выше других мужчин. Стройное тело, белая кожа и густые каштановые волосы до плеч.

Но самое главное – это его нежно-зелёные глаза с длинными ресницами, которые сверкают в свете люстр.

Думаю, его типаж можно определить парой слов: «Прекрасный мужчина с тёплой аурой».

Галлагер посмотрел на дочь сверху-вниз, возможно, ощущая, что она смотрит на него.

И тепло улыбнулся ей.

Возможно, это означало, что девочке не нужно было нервничать.

Однако, поскольку женщины смотрели именно на её отца, а не на Тию, улыбка Галлагера подействовала на неё успокаивающе.

Хочу увидеть, как женщины будут спотыкаться от улыбки моего отца.

И, к удивлению Фирентии, ей было уделено не меньше внимания, чем Галлагеру и Рулаку.

– Эта девочка дочь Галлагера Ромбарди?

– Ах, такая милая. Дети Ромбарди и правда…

– Она очень похожа на своего отца!

К счастью, реакция на моё первое появление хорошая.

Но тут же послышались и другие слова.

– Она единственная дочь?

– Наследница этого бизнеса.

Были также слова о том, что Галлагер стал невероятным богачом благодаря бизнесу готовой одежды.

И когда они проходили мимо группы пожилых леди, Тия услышала эти слова:

– Говорят, дочь Галлагера получила сразу и красоту отца и его ум.

– Был ли кто-то из наследников, кто присутствовал на банкете с самим главой Ромбарди?

– Ей, должно быть, сейчас десять лет. Она ровесница моей внучки.

И последовала та реакция, которую ждала Фирентия.

– Платье чьей работы на ней? Я впервые вижу этот дизайн…

– Нужно будет узнать позже. Так мило, ах…

– Посмотрите на все эти драгоценности. Боже, в наши дни все деньги империи и правда находятся в магазине одежды Галлагера…

Хорошо быть объектом чьей-то зависти и ревности.

Это лучшее волнительное чувство.

Пока Рулак, Галлагер и Фирентия шли вперёд сквозь толпу, которая расходилась как красное море, в конце их пути стоял человек.

Это была императрица Лабини в своём голубом платье и с великолепными светлыми волосами.

Ей словно нравилось быть в центре светского мира, поэтому Лабини прибыла отдельно от императора и уже наслаждалась банкетом.

Когда Ромбарди приблизились к императрице, окружающий её воздух стал напряжённым.

Теперь все это знают.

Отношения между Ромбарди и Ангенас не очень хорошие.

После того как Рулак Ромбарди публично объявил о том, что стал опекуном Фереса, светский мир какое-то время гудел об этом.

Что будет, если императрица Ангенас и глава Ромбарди столкнутся на банкете, на котором присутствует столько людей? – все люди здесь бесшумно сглатывали слюну.

Но произошло то, что удивило всех.

– Главный герой сегодняшнего банкета прибыл, – всё потому, что императрица первой подошла к Ромбарди с красивой и дружелюбной улыбкой.

Даже острая словестная перепалка между двумя родами не сбила бы людей с толку.

Но они словно не ожидали, что Лабини будет приветствовать род Ромбарди с доброй улыбкой.

– Благодарю за подготовку такого прекрасного и великолепного банкета, императрица.

– Господин Галлагер Ромбарди будет награждён орденом лично Его Величеством, поэтому это то, что я должна была сделать, разве нет?

Просто смотря на Лабини, казалось, что она была соседом, с которым они отлично ладили.

– Рад встрече спустя это долгое время, императрица-мать, – Галлагер первым поприветствовал её.

В последний раз, когда Галлагер встречался с Лабини лицом к лицу, встреча прошла не очень хорошо.

Императрица пыталась подавить волю отца Фирентии, нарушив клятву с помощью рыцарей, но Галлагер даже официально заявил свою претензию против её действий перед императором.

Вот только в лице императрицы, на котором была мягкая улыбка, принимающая приветствие Галлагера, Фирентия совершенно не могла ощутить прошлых чувств.

После этого Лабини посмотрела на Тию, которая поздоровалась следом за своим отцом.

– Ты сильно выросла за то время, что я не видела тебя, Фирентия. Ещё много лет светский мир будет гудеть от красоты леди Ромбарди, – сказав это, императрица обратилась к Рулаку. – Говорят, дети Ромбарди с древних времён быстро вступают в брак, не так ли? Что же насчёт Фирентии?

Тия мгновенно увидела, как похолодели глаза её дедушки.

Высказывание императрицы – это политическое заявление, которое она использует для окружающей нас толпы.

Она намерена сделать вид, что заинтересована в том, чтобы я стала невестой Астаны!

– …Это дела прошлых лет. К тому же моим внучкам это уже не требуется.

В этот раз лицо Лабини ожесточилось.

В словах Рулака отчётливо слышалось: «Нам не нужен твой сын».

Казалось, что вот-вот раздастся взрыв смеха или хихиканье, но их разговор с невидимыми лезвиями, замершими в воздухе, был прерван суматохой.

Всё потому, что в банкетный зал прибыл император.

Музыка прекратилась, и все танцующие и разговаривающие между собой люди склонили голову перед императором.

Однако тихий зал мгновенно зашевелился.

Император Джованес был не один.

Его сопровождал красивый юноша с тёмными волосами.

Он был высок, одет в явно роскошную одежду, а его бесстрастное лицо с унижающим взглядом обладало обаянием, из-за которого зрители не могли легко оторвать от него взгляд.

Люди смогли быстро установить личность этого юноши.

– Ах… э-этот ребёнок?

– Его Высочество второй принц? – по толпе пронёсся шёпот шокированных людей.

Все аристократы знали о существовании второго принца, но никто не видел его.

В этом плане императрица полностью исключила Фереса из императорской семьи, а император принял это.

Но сегодня император пригласил второго принца на банкет в честь дня основания империи.

И сопроводил его лично.

Это означало только одно.

Прямо сейчас император официально представил знати империи существование второго принца и сказал императрице о том, что она больше не должна вычёркивать его.

Фирентия медленно повернула голову, чтобы посмотреть на Лабини.

Её лицо стало ужасно перекошенным и было несравнимо с тем выражением лица, которое было у неё во время разговора с Рулаком некоторое время назад.

Дрожащие веки и стиснутые до побеления челюсти мешали разглядеть, было ли это сильной злостью или потрясением.

Скр-р, – раздался ужасающий звук скрежета зубов Лабини.

Тия тихонько отошла от императрицы.

Ферес, которого она убрала в отдельный дворец и пыталась отравить, в итоге получил не только роскошный дворец Фойрак.

Теперь, нравится Лабини это или нет, она больше не сможет игнорировать Фереса как императрица.

Кроме того, думаю, больше всего её бесят действия императора, в которого она верила.

Императору Джованесу многое не нравится, но в этот раз он нанёс хороший удар по ней.

Топ, топ, топ, – император и Ферес шли к тому месту, где стояли Ромбарди и императрица.

Фигура Фереса, скрытая из-за высокого роста Джованеса, тоже начала появляться.

А он сильно вырос.

Ферес ещё не растерял своих детских черт, но первым в глаза бросается то, каким высоким он стал.

В последний раз, когда я видела его, он был таким маленьким и тощим, что совсем не выглядел на свой возраст.

Кайлос и Кейтлин заботились о нём, и он вырос очень здоровым.

Однако его бесстрастное выражение лица не изменилось, как и его личность, в которой всё также мало радостей и печалей в сравнении с другими, – Фирентия смотрела на Фереса с гордым сердцем, словно наблюдала за своим племянником, которого не видела долгое время, и вдруг их взгляды встретились.

Юноша, который смотрел на дворян, глазевших на него, со смесью изумления и брезгливости, устремил свой взгляд на Фирентию.

И, казалось, собирался улыбнуться.

Нет!

То, что мы знакомы и даже поддерживаем связь, ещё не должно быть раскрыто.

Естественно, скоро это будет известно, но я не хочу, чтобы это открылось сейчас, потому что не сказала этого папе, ведь он бы сильно беспокоился! – Тия впилась пристальным взглядом в Фереса.

Не улыбайся!

Притворись, что не знаешь меня!

К счастью, Ферес, казалось, сразу понял это.

Мысль «ой!» мелькнула на его лице, и слабая улыбка, которая на мгновение появилась у него, тут же сменилась на бесстрастное выражение.

Правильно, правильно. Отличная работа!

Ты не должен смотреть на меня и радоваться встрече.

Ты должен смотреть на меня с лицом, которое не раскрывает твоих внутренних чувств, как я говорила тебе ранее.

Прошло много времени с тех пор, как мы встретились, поэтому я тоже хочу пообщаться.

Но пока слишком рано.

Банкет в самом разгаре, и взглядов, обращённых на нас, слишком много.

Говорить: «Давно не виделись» будет совершенно неприемлемым.

– Галлагер! – широко улыбнувшись, император громко произнёс имя отца Фирентии.

Ферес, стоявший рядом с Джованесом, который был его биологическим отцом, ещё сильнее напоминал произведение искусства.

Большая ладонь с силой опустилась на плечо Галлагера:

– Мне пришлось наградить тебя медалью Дня Основания, чтобы получить возможность увидеть твоё лицо!

– Это слишком громкое заявление, Ваше Величество.

Я и раньше чувствовала, что император очень хорошо умеет притворяться дружелюбным.

В каком-то смысле я считаю, что умение скрывать свои внутренние переживания и действовать умело – это добродетель политики.

Наблюдая, как Джованес шутит с её отцом и дедушкой, словно все должны были слушать его, Фирентия поняла одну вещь.

Разговор идёт с намеренным исключением императрицы.

Он даже не посмотрел на неё.

Лицо императрицы, которое Тия могла наблюдать, из белого стало пылающе красным от переполняющего её гнева.

Император тоже человек, похожий на лису.

С лицом, которое кажется совсем далёким от политики, он держит Ромбарди и Ангенас в обеих руках и взвешивает их.

Теперь императрица и Ангенас будут опасаться, что император даст нашему роду больше власти, поэтому они должны будут дать больше и попытаться угодить императору.

Фирентия смотрела на мир взрослых, когда у неё заболела одна щека.

Когда она посмотрела на то место, откуда чувствовала взгляд, то увидела Фереса.

Юноша смотрел на неё, даже не моргая.

Возможно, Фересу не нравится притворяться, что мы не знакомы.

Мне тоже это не нравится.

Однако приятно увидеть того, кто был таким маленьким, и счастливо понимать, что ты немного помогла с этим.

Всё же, даже при обмене письмами, у нас были паузы.

Но, учитывая случившееся, будущий ответ точно будет положительным.

Думаю, через некоторое время мы сможем пойти куда-нибудь и снова разделить шоколадное печенье на двоих.

Это случилось, когда Тия пришла к таким тёплым мыслям. Её глаза встретились с чужими, наблюдавшими за ней.

Это были глаза императора Джованеса.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –