Я соблазню Северного Герцога Глава 107.

Глава 107.

– У вас менструация?

Упражнениям не должно быть оправданий. В конце концов, если человек хочет тренироваться лишь в то время, когда его состояние хорошее, время удобное, а пищеварение умеренно, то он не сможет делать это и несколько раз в год. Селена, которая была строга к себе, никогда не давала повода для «лени», кроме месячных.

Поскольку горничные были теми, кто давали ей предметы для менструации и каждый раз помогали горячими компрессами, когда у неё была менструация, они знали нужные дни. Было ясно, что сегодня не тот день, но поскольку Селена сказала, что будет отдыхать, никакой другой причины им в голову не пришло.

Зная, что до менструации ещё далеко, горничные и спросили.

– Нет, просто… вчера я попала в неприятную ситуацию в охотничьих угодьях… Не хочу видеть лезвия мечей какое-то время из-за шока.

Селена не могла признаться, что ‘прошлой ночью произошёл серьёзный инцидент, который сократил физическую дистанцию между мной и Кальционом, и последствия этого продолжаются по сегодняшнее утро, поэтому я смущена и у меня нет уверенности, чтобы противостоять этому’. Поэтому поспешно придумала оправдание, подходящее для этого.

– А-а… – слуги, сопровождавшие их вчера, казалось, уже распустили слухи, поэтому горничные с сожалением закивали.

– Тогда что вы будете делать?

– У меня сегодня нет дел.

Даже если они и были, их бы отменили. Аристократка чуть не погибла на охотничьих соревнованиях, организованных королевской семьёй. Если кто-то будет собираться вместе и спокойно проводить время, когда состояние Графини неизвестно, это всё равно, что признаться: «Я её враг».

Я слышала, что есть люди, которые внешне враждебны к графине Орлэнг, но большинство из них не враждебны всерьёз, поэтому какое-то время будет молчание.

– Тогда завтрак…

– Я поем в столовой.

После тренировки завтрак подавался в саду, соседствующим с тренировочной площадкой. Селена не собиралась сегодня на тренировку, поэтому ей не нужно было идти в сад.

– Да, тогда не хотите для начала выбрать платье?

Платье и украшения Селена вручную подбирала каждый день. Даже если она хотела оставить это на других, она не могла сделать это, потому что Джуна часто пыталась шкодничать.

То, в чём она была хороша, и то, что ей нравилось, отличалось. Поскольку у Селены была работа, которая заставляла выделяться среди людей, она всегда выбирала первый вариант, что добавляло ей усталости.

– Я всё равно пробуду целый день дома, поэтому надену что угодно. Могу я попросить вас об одолжении?

Джуны больше нет и это день, когда мне не нужно выделяться в глазах других.

Селена ярко улыбнулась, думая о том, чтобы оставить хлопотное задание на горничных, чтобы проверить их проницательность.

– Конечно!

Вы посчитали это повышением?

Горничные взволнованно бросились к гардеробной.

Спустя некоторое время оказалось, что платья, попавшие в их руки, даже с первого взгляда не были чем-то небрежным, что можно было бы носить дома.

Селена со спокойным взглядом спросила у них причину этого непонятного выбора.

Вы косвенно хотите сказать, что даже дома я должна умирать от дискомфорта в удушающей и громоздкой одежде?

Однако ответ, пришедший от горничных, был совершенно другим:

– Вообще-то мы давно об этом думали. Мы думали, что эти платья очень подойдут вам. Но вы никогда не носили их.

У них были воодушевлённые взгляды. Казалось, что увидеть Селену в этом платье было желанием всей их жизни.

Лишь тогда Селена вспомнила, что среди горничных были не только те, кто хотел лишь занять место хозяйки или подшутить над ней. Были и люди, которые искренне поддерживали её. Не кого-то другого, а именно ‘самую красивую в мире’ Селену!

Какое-то время ко мне относились как к простолюдинке, и я почти забыла, кто я.

Прошло много времени с тех пор, как я оказалась здесь, моя самооценка как ‘Селены’ упала достаточно низко.

– Тогда, попробуем примерить?

Будь то домашняя пижама или ношение медвежьей шкуры, если этого желает сердце человека, но нет ничего, что я не смогла бы надеть перед этими горящими глазами.

– Начнём с этого!

– Нет, начнём с этого!

Горничные бросились к Селене, которая встала с грациозным жестом, подобающим актрисе.

Это даже мило, они словно фанаты, протягивающие руку, прося принять сначала их подарок.

– У нас полно времени, девочки. Неспешно, одно за другим, – Селена с достоинством актрисы-ветерана остудила пыл горничных.

*****

– Разве здесь не будут хорошо смотреться свежие цветы?

– Хм… цветы.

– А… Думаю, будут лучше смотреться яркие цветы. Или прикрепить к лепесткам драгоценности?

– Это тоже прекрасно.

Удивительные события «иногда» случались в мире.

Именно «удивительным» способом Селена попала в этот мир во время съёмок.

«Каким-то образом», «как-то» она поймала взгляд Кальциона, «удивительным образом» они поцеловались, «удивительным образом» горничные создали шедевр всей жизни.

«Удивительным образом», если бы она оказалась во дворце Роз, она смогла бы сиять как самая прекрасная.

– Вау…

Искусство – это область, которая всегда стремится к красоте.

Горничные были опьянены и любовались красотой, созданной их собственными руками.

– А… – с другой стороны, Селена, которая не могла не восхититься тем, насколько она стала привычной собой, приглушённо воскликнула.

У неё не было возражений против законченного образа, но, закончив сборы, Селена вспомнила.

Куда я пойду после этого?

Нужно пойти в столовую?

Это платье, которое не соответствует времени и месту, но снимать его будет напрасной тратой времени.

– Надеюсь, глаза Герцога будут счастливы.

Пусть не соответствует ситуации, но вполне соответствует положению любовницы, живущей за счёт любви Герцога.

– Его Превосходительство даже не сможет есть, потому что будет смотреть на госпожу Селену!

Услышав взволнованную суету горничной, Селена тихо рассмеялась, задаваясь вопросом, будет ли это так.

*****

– Кушайте, кушайте.

– А? А.

Удивительно, но предсказания горничных сбылись.

Как бы они ни старались её украсить, её лицо никуда не исчезло. Фоном была Селена, и на неё просто наклеивали различные вещи.

Но она не думала, что Кальцион будет так поражён.

Иллюзии часто накладываются на глаза людей. Это было видение оболочки, независимо от реального облика.

Люди, которые предполагали, что у Селены спокойный характер, отлично видели её расслабленные губы и приподнятые брови. Те, кто делали акцент на гламурной внешности, обращали внимание на драгоценности и яркие черты лица.

Однако у тех, кто привык видеть обнажённое лицо, всё было по-другому. Это было похоже на дерево, растущее перед домом.

Даже если на дереве распускались цветы, оно просто становилось цветущим деревом, а если с него опадали листья, то оно становилось деревом, у которого были лишь голые ветви. Неважно, насколько хорошо сидит одежда – ты остаёшься собой. Вот так.

Сразу после прихода в этот мир я почти каждое мгновение была с Кальционом. Я показала ему много своей неприукрашенной внешности. Когда зевала, когда вытирала грязь с глаз, когда дремала, слушая разговоры, и моргала опухшими глазами. Не нужно даже ходить далеко, ведь каждое утро я здесь потная валялась в пыли. Так не поздно ли познакомиться снова?

– Сегодня испекли вкусный хлеб.

– А-а.

– Достаточно сладкий.

– А-а…

Говорят, единственное, что действительно поздно сделать в мире, это снова стать ребёнком.

– А, вы не забыли, что я говорила, не так ли?

– А-а… что?

– Облегчение. Похоже, вы помните.

Лишь тогда Кальцион внезапно пришёл в себя. Взгляд, который пытался проникнуть глубоко в кожу Селены, наконец, исчез. Фокус вернулся к ошеломлённым глазам Кальциона:

– Ты сегодня хочешь куда-то пойти?

– Нет.

– Кстати… ты нарядилась отлично, – тембр его голос тоже нормализовался.

Уловив это знакомое чувство, Селена ослабила напряжение своей спины:

– Потому что самое важное для меня – хорошо выглядеть для Герцога.

Когда напряжение спало, а самообладание вернулось, Селена смогла, как и обычно, легко произносить слова.

То же самое было и с Кальционом, который вернулся к своему обычному тону.

– Красиво.

Простой и чёткий тон.

– …сейчас эти слова звучат очень часто.

Какое-то время Селена пробыла в оцепенении, но быстро собралась с мыслями и медленно ответила:

– Нравится?

– Дело не в том, нравится или нет… Я бы сказал, что уже привык к тому, чтобы говорить то, что должен был говорить раньше.

– Это плохо?

– Конечно не плохо…

Обычно это было бы поводом для аплодисментов и похвалы.

Учитывая, что этот мужчина – тот же человек, что после часов тренировок в пещере был не в состоянии произнести ни слово, он почти родился заново. Как и сказал Кальцион, это изменение можно понять, только если думать о нём, как о сумасшедшем.

– Если плохо называть красивые вещи красивыми, то я исправлюсь.

– Нет! Нет! – Селена поспешно вскинула руки.

Задание всё ещё продолжается. Мы не можем перестать играть любовников.

– Хорошо, – Кальцион улыбнулся и умело подхватил с общей тарелки твёрдый фрукт.

Это был фрукт, который Селена часто использовала при игре перед людьми.

– Съешь это.

Но вместо того, чтобы положить его на свою тарелку, он наколол его на свою вилку и поднёс к губам Селены.

Селена рефлекторно открыла рот, чтобы взять его и только потом поняла это. Что это была та же вилка, к которой прикасался Кальцион.

Взгляд Селены не отрывался от вилки, проскользнувшей между её губ. В этот момент Кальцион естественным движением положил ей в рот ещё один кусочек.

Вилка исчезала между мягкими, пухлыми губами девушки. У неё перехватило горло от ощущения металлической вилки, прикасающейся к её сомкнутым губам. Вязкая слюна скопилась в горле Селены.

Она даже забыла, как жевать, но спустя некоторое время фрукт был проглочен сам по себе.

Кальцион, на которого Селена смотрела, как на приведение, взял ещё один очищенный кусочек фрукта и протянул его. На вилке, которую он вкладывал и вынимал из её рта.

– Ещё?

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –