Я соблазню Северного Герцога Глава 117.

Глава 117.

Селена покрутила в пальцах пурпурную лилию.

Если я действительно захочу вспомнить об этом мире в своём, то могу просто добавить нужный цвет к цветку, хоть это и будет ощущаться по-другому.

Под тёплым солнечным светом, в тени дерева с прохладным ветерком. Пурпурную лилию, сорванную этим красавцем, никогда и ничем не заменить, – Селена глубоко вздохнула, словно стряхивая эти мысли:

– Если собираешься идти вперёд, то оставь всё позади. Особенно этим затяжные чувства.

– Так это называется затяжными чувствами.

– Жаль отчаянно цепляться за воспоминания, когда чужая рука уже выскользнула из твоей.

Кальцион говорил, что найдёт способ помочь мне вернуться, но не сказал, что я точно смогу сделать это. Возможно, я не смогу вернуться домой, – Селена посмотрела на небо и снова подумала о мире, в котором жила.

Небо и там и здесь кажется одинаковым, но есть тонкая разница, вторгающаяся в область знакомого. Хоть я и не могу определить и объяснить, в чём именно заключается разница, она есть, точно так же, как в запахе воздуха, который ощущается другим.

Однако я не могу вспомнить то небо.

Каким оно было?

А сейчас я привыкла к здешнему небу.

Точно так же я не могу вспомнить многое из того, что оставила там, от чего не могла отказаться, – подумав об этом, Селена смогла вспомнить вещи, которые у неё были там, одну за другой:

– Там у меня есть дом, есть автомобиль……

– Автомобиль – это карета?

– Да, нечто похожее. У меня тоже был очень хороший автомобиль, на который все смотрели, когда я ехала в нём.

– Ты была богата.

Человек, имеющий самые большие богатства в этом мире, хвалит меня за то, что я была богата, – Селена легко рассмеялась, словно взлетающие семена одуванчиков.

После сказанных слов, вещи, которыми она обладала в другом мире, стали казаться Селене незначительными.

Изменилась ли я лишь потому, что прожила жизнь, в которой рядом с Кальционом деньги не имеют значения? В тот момент, когда я держала их в руках, я ощущала, словно я достигла всех своих целей в мире.

Родившись бедной, я зарабатывала лишь своим телом. Тогда я чувствовала, что выиграла битву с миром, который беспокоил меня.

– Да, я была богата. Не так сильно, как думали люди. Я много зарабатывала, но моя семья знала это, и после расплачивания по их долгам у меня оставалось немного.

Обычная история. Семья вцепляется клещом в спину своих успешных детей.

– Однако я оставила там очень хороший дом, в котором жила, поэтому можно сказать, что я богата. О, если говорить по здешним меркам, то я купила небольшой замок.

– Чтобы купить его, работая самостоятельно, нужно быть очень способной.

– Конечно, я очень хорошо работала. Как бы мне столько завидовали, если бы я даже не могла играть, а обладала только красивой внешностью? У меня даже был зоркий глаз на выбор сценария.

– Должно быть, там много людей, которые сожалеют о твоём отсутствии.

Если у неё хорошая карета, большой замок, красивая внешность и отличные профессиональные навыки, то, естественно, многие будут искать её, – поток мыслей Кальциона был чрезвычайно простым.

– ……наверное……? – только Селена улыбнулась, словно цветок, засохший за зиму и уносимый ветром.

– Нет? – Кальцион наклонил голову от ощущения странности.

– Нет, верно. Так и есть. В том мире я…… была знаменитостью, о которой знали больше половины людей в мире. Я ведь говорила вам, что великая актриса. Куда бы я ни пошла, везде буду особой.

Даже сейчас я живу особой жизнью.

Кажется, что мне суждено жить особой жизнью, куда бы я ни отправилась.

Я – единственная возлюбленная Герцога Севера, который известен тем, что не интересуется женщинами, и нарушитель спокойствия, который перевернул светский мир с ног на голову. Трудно найти ещё одного такого человека в этом мире.

– Взгляды и внимание людей всегда следовали за мой. Если я делала глоток воды, распространялись слухи о марке воды, которую я пила, а когда я смотрела на цветы, мимо которых проходила, поднимался шум: ‘Селена влюбилась в этот цветок!’.

– Весь мир смотрел на тебя.

У меня до сих пор возникает ощущение, что за мной наблюдает весь мир. Это судьба, через которую мне пришлось пройти, потому что я была человеком по имени «Селена», прежде чем стала «актрисой» Селеной.

Это стало настолько естественно, что мне бывает грустно, если подобное не случается. Благодаря этому были времена, когда я была счастлива и довольна, но были и моменты, в которых я чувствовала себя стеснённой и задыхалась.

– Да, так и было.

– Ты говорила, что можешь сразу распознать притворство любви, потому что привыкла к тому, что тебя все любят. Раз весь мир любил тебя, значит так оно и есть, – Кальцион говорил сам с собой, словно наконец понял, что такое любовь.

Только Селена забыла, какой была любовь в его словах.

Не всякая любовь прекрасна.

Любовь публики порой удивительно горячая, но также быстро она и остывает. Их любовь часто превращается в ненависть.

Они многого ждали от меня.

Они желали, чтобы я демонстрировала им прекрасный облик, которого они не смогли добиться, и развлекала их.

Я никогда не жаловалась на это. Это было ценой за многие вещи, которыми я могла наслаждаться, и я думала, что это то, что я должна делать.

Хоть их интерес и ожидания выражались как «любовь», это не та любовь, что способна компенсировать все тяготы жизни.

Но сейчас самое время говорить так, словно это была именно такая любовь.

Если подумать, в этом нет ничего особенного. Я чувствую, что умру, если не буду получать любовь, которую давали мне люди того мира. Это то, что я никогда не должна потерять. Если я скажу обратное, то у меня не останется причин возвращаться.

– Должно быть, тебе очень трудно, поскольку ты не получала подобную любовь здесь.

Селена рассмеялась:

– Это словно слова человека на смертном одре. Вы жалеете, что не смогли многое сделать для меня в прошлом?

– Есть ли что-то, что я не смог сделать для тебя и должен сожалеть?

– Актёрское мастерство?

– Мне жаль, – без колебаний извинился Кальцион.

Селена снова рассмеялась.

Кальцион никогда не пытался рассмешить Селену. Однако, когда они были вместе, Селена смеялась, даже не осознавая этого. Удивительно было наблюдать, как лицо, подобное статуе, освещает улыбка.

Если подумать, я довольно много смеюсь в этом мире.

Начало было трудным, но происходило много забавных вещей.

Я попробовала все прелести роскоши, а также участвовала в ослепительно роскошном банкете в Розовом Дворце. Среди «настоящих» королевских особ и аристократов, не актёров, и даже танцевала с «настоящим» северным Герцогом.

Впервые в жизни я заснула в одной постели с мужчиной, а утром проснулась в уютном тепле от его тела.

Хорошее. Всё время, проведённое здесь.

Даже то, что на кону стоит моя жизнь. И это действительно злит меня. Прошедшее время сияет так ярко, словно ничего такого не было.

– Если ты вернёшься, будет здорово снова получать эту любовь.

– Конечно. Сколько я боролась, чтобы получать эту любовь?

– Ты должна вернуться.

– Должна. Если только смогу сделать это.

– Ты сможешь вернуться. Потому что есть записи о возвращении.

– Архимага, сделавшего этот браслет?

– Верно. Она ходила туда-сюда по своему желанию и оставляла записи. Поэтому, внимательно изучив записи, можно найти способ вернуться.

– А……

Это не просто грубое предположение, что есть способ как-то вернуться. Есть точный способ и даже записи об этом, а также доказательство в виде этого браслета. Достаточно ясно, что хочет сказать Кальцион.

Как я уже сказала в начале, мне нужно отпустить это. В любом случае, это жизнь, которая не принадлежит мне. Если тебе понравился этот опыт, отпусти его и иди дальше.

Селена изо всех сил пыталась вспомнить пылкие взгляды публики, направленные на неё.

Глаза людей, которые смотрели на меня восторженными взглядами, словно все цветы в мире расцвели от одной моей улыбки. Их широко открытые глаза. Были ли они яркими или ошеломлёнными?

Я не могу вспомнить, какие глаза смотрели на меня.

Селена вновь посмотрела на Кальциона.

Он уже давно смотрел на Селену.

Его губы произносили слова о том, что он должен отправить Селену обратно, как должное, но глаза говорили другое.

В его глазах была сила, она была горячей и густой, словно он вот-вот обхватит её тело своими руками и, прижав его к своему, никогда не разлучится с ней.

Любые взгляды, направленные на Селену, были слабее, чем взгляд Кальциона, смотрящего на неё сейчас.

Я давно заметила, что в его игре начинают появляться чувства. Но не думала, что они уже на грани переполнения.

В его мире расцвели цветы.

Ах, как же. Цветы, которые уже расцвели, не могут вернуться к бутонам. Они либо дают семена, либо засыхают и умирают.

После того, как я уйду, Кальцион заболеет. Он даже не поймёт, почему болеет, – когда Селена подумала о его боли, у неё возникло ощущение, словно она вот-вот сгорит. Ей было грустно и жалко.

Но я ничего не могу сделать.

Я не могу остаться в этом мире, где я – никто. Я должна вернуться. Только тогда я смогу стать «кем-то», – Селена горько улыбнулась, смотря на Кальциона.

Делая вид, что не замечает. Беспечно улыбаясь.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – также вежливо отозвался Кальцион.

Никогда не интересуясь собственным сердцем, было ясно, что Кальцион не знал, насколько болезненными окажутся раны, которые он получит.

Селена тоже не знала этого.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –