Я соблазню Северного Герцога Глава 130.

Глава 130.

Селена надеялась, что он не увидит в каплях воды, стекающих с её волос, её собственные слёзы, но не могла скрыть покрасневшие глаза.

Кальцион обхватил влажное лицо Селены и ещё раз тихо спросил:

– Это любовь, верно?

Вместо кивка у неё вновь потекли слёзы. Улыбка Кальциона стала глубокой:

– Люблю тебя.

– ……

– Я люблю тебя.

Ах.

Он понял.

Чувства сердца, которые я хотела, чтобы он не понимал, даже когда я вернусь в свой изначальный мир.

Я надеялась, что стану мимолётным хорошим воспоминанием, как прошедшее время года, до самой его смерти.

Но он понял. Что такое любовь, что в его сердце любовь.

Селена болезненно склонила голову.

Этот человек бросил своё сердце, так же точно и прямо, как и меч, которым владеет.

Сердце Кальциона было таким сильным и чётким, что ударяло по душе Селены даже когда она не осмеливалась принять его.

– Я люблю тебя до такой степени, что больше не в себе, до такой степени, что схожу с ума.

Капля за каплей, капля за каплей, слёзы, которые капали, как капли затянувшегося дождя, обрушились, как начинающийся ливень.

– Что, даже если вы любите меня? – всхлипнула Селена. – Я должна вернуться. Почему вы полюбили меня, когда знали, что я та, которая когда-нибудь вернётся? Вам не следовало.

– Это форс-мажор.

Многие люди говорят: Ум – это не только то, что вы думаете.

Способность смеяться над собой. Осознание своей слабой воли.

И, говоря об этом, они сами были дураками. Ум не что-то, что можно сделать лишь волей. Ум, которым можно управлять лишь силой воли, – всего лишь ум, который не такой уж и большой.

– Я не могу ответить на чувства Герцога.

– Всё в порядке.

– Не в порядке.

– Всё будет в порядке. Поскольку я смог видеть тебя всю своими глазами, а значит смогу прожить всю свою жизнь, наполненную этими обликами.

Селена никогда раньше не была так влюблена, и ей никогда не говорили, что это нормально – посылать свою любовь вот так. Однако Кальцион говорил с необычайной уверенностью, словно пророчество.

Потому что он знал, что ей будет больно и тяжело, если он решит удержать Селену за лодыжку.

Кальцион не хотел, чтобы Селена осталась с сочувствием к тому, что он продемонстрировал.

Он хотел, чтобы Селена сияла ярче и великолепнее, чем кто-либо другой, где был она ни находилась в том виде, в котором желала. Поэтому, если бы Селена была счастлива, это стало бы и его счастьем.

– Ты можешь уходить, ни о чём не беспокоясь. Если моё сердце причинит мне боль, то помни, что оно полностью принадлежит мне.

– ……

– Это моя цена за то, что я по своей воле полюбил тебя.

Кальцион был жаден до Селены, но ничего не просил.

Если бы он начал просить обо всём, сказав, что любит её, она бы отказалась. Сердце Селены, которое было горячим, остыло бы от этого в одно мгновение.

Здесь же нельзя было сказать, когда в её разгорячённом сердце вспыхнет искра. Оно уже было жарким до предела.

Селена горько плакала, словно этот огонь разрывал её.

– Почему ты так сильно плачешь? – Кальцион раскрыл свои объятья, предлагая свою грудь.

Селена ощущала себя невероятно жестокой.

Не отвечая его сердцу и не отвергая его прямо, она лишь подарила смутную надежду, приняв объятья мужчины.

– Я не знаю, что делать.

– Тогда нам просто нужно подождать, пока ты не будешь уверена, что делать, – дал чёткий ответ на расплывчатые слова Селены Кальцион.

Он дал такой ответ, хоть и знал, что может прождать вечность. И это было тем, что заставило Селену заплакать ещё сильнее.

Если бы Кальцион заставил её принять его чувства, она бы возненавидела его и ушла прочь.

Человека, который был слишком добрым, ненавидели даже сильнее, чем плохого человека, что был эгоистом. Ведь он сам делал все выборы и даже брал на себя ответственность за них в своём сознании.

Зная, что это правильно, и заботясь о себе, их разум, сознательно или нет, чувствовал себя комфортно при трусливом перекладывании ответственности.

Однако это было тем, что нельзя было открыто ненавидеть, потому что ты знал, что эти соображения продиктованы тем, что человек ставил твоё собственное счастье на первое место.

Селена пролила столько слёз, сколько пролилось в её мечущем сердце.

– ……прости.

– Почему вы извиняетесь?

– Я виноват в твоих слезах.

 – Вы слишком самоуверен.

– Тогда почему ты плачешь?

Селене тоже не хотелось причинять ему боль и обременять его.

Должна ли я выбрать Кальциона прямо сейчас и остаться? Если я скажу, что плачу из-за того, что меня начинает трясти и скручивает живот от одной мысли об уходе?

Я не хочу этого.

– Холодно.

Поэтому она придумала это абсурдное оправдание.

Селена подумала, что этот глупый мужчина со временем поймёт, что это значит.

Хоть в горах Саинтат не было холодного ветра, лёгкий ветерок в полях остывал с заходом солнца. Ветерок, который время от времени дул прохладным воздухом, был таким острым, словно мокрого тела Селены касались острые иглы.

Она пробыла в холодной воде уже некоторое время. Поэтому действительно замёрзла.

Каждый раз, когда ветерок касался тела Селены, она крупно вздрагивала.

Кальцион сжал руки, прижимая тело Селены к себе.

Он тоже вошёл в воду, и температура его тела снизилась, но тепло грудной клетки оставалось прежним.

Благодаря теплу, исходящему от грудной клетки, к которой она была тесно прижата, дрожь в плечах Селены успокоилась.

– Пойдём?

Селена кивнула. От холода на её глазах вновь выступили слёзы.

Кальцион поднял тело Селены, беря её на руки, выходя из воды.

Всплески воды звучали ровно, без колебаний. Словно доказательство того, что он – мужчина, который уверенно пройдёт по любому пути.

– Пока мы делаем это, Кронпринц, должно быть, преследует нас, верно?

Селена совершенно забыла о Кронпринце, от которого они бежали как сумасшедшие.

Пришла ли она в себя после купания? После лавины слёз причина их действий вернулась с чувством облегчения.

– Сейчас, когда всё так, есть большая вероятность, что они начнут оказывать большое давление общественности, нежели будут вести тотальную войну.

– Всё же обвинение – причинение вреда члену королевской семье, измена. Уверена, она будет звучать очень чётко.

– Было бы идеально, если бы они добавили к этому и убийство Розалин.

– А, так значит……! Кронпринц. На тыльной стороне его ладони было много царапин. Ах, и Ирэль…… – как только эта мысль пришла ей в голову, всё, что Селена должна была сказать Кальциону, соединилось воедино.

– Постой. Ты не обязана говорить мне это прямо сейчас.

– Что? А…… это потому, что теперь ясно, что Кронпринц во всём виноват?

– Это так, и ещё не поздно собрать стратегически необходимую информацию.

– Но вы ведь сделали это заранее.

– Действительно.

Кальцион замолчал. Это было редкостью. Он никогда не обрывал слова Селены. Скорее, мужчина был тем, кому достаточно было сказать слово, чтобы подсказать ответ.

Увидев такое необычное поведение, Селена быстро замолчала и стала ждать его следующих слов.

Кальцион рассмеялся, прежде чем заговорить. Даже мысль об этом казалась ему забавной.

– Меня не волнует, что случилось с остальными.

Нижняя челюсть Селены отвисла. Поскольку это было совершенно не смешно.

– Говорят, что когда люди сходят с ума, они видят только одно направление, и сейчас всё именно так.

Кальцион не мог перестать улыбаться, как сумасшедший:

– Я не хочу слышать ничего, что не имеет к тебе отношения. Сейчас.

– ……

На улице было достаточно, чтобы дрожать, но в одно мгновение горячее тепло вернулось в тело Селены.

Было ясно, что Кальцион не думал о том, что делает, бросая этот огненный шар в сердце Селены. Жест, когда он схватил полотенце и халат, которые лежали на земле и перекинул их через плечо, был до ужаса спокойным.

– Я сама сделаю это.

– Если ты встанешь мокрой, то твои ноги испачкаются.

Кальцион поставил Селену к себе на ступни, а не на землю.

Селена, наступившая на ноги Кальциона в их тесных объятьях, всё ещё была голой.

Даже если они не могли видеть это, поскольку стояли лицом к лицу, было очевидно, что они могли почувствовать, как касаются их тела.

Селена почувствовала, как ускоряется её пульс, когда обняла Кальциона за талию, чтобы не упасть, и затаила дыхание.

Кальцион своими руками вытер воду с тела Селены и надел на неё халат.

Она привыкла к прикосновениям чужих рук, но прикосновения Кальциона были особенно смущающими и искренними, поэтому они не могли быть такими же естественными, как помощь горничной.

Потому что это был Кальцион, кто-то особенный.

Рука Кальциона, схватившая её за запястье и потянувшая для того, чтобы вдеть в рукав, и тело Селены, когда оно двигалось, скрипело.

Словно две деревянные куклы, скрипящие в лунной ночи.

– Руки, сюда.

– Сюда? Точно. Нет?

– Думаю, это не та дыра.

Казалось бы, что такого сложного в надевании халата?

Но они смеялись как сумасшедшие. Словно пункт назначения не имел значения, главным было то, что обратный путь был приятным, даже если и долгим.

Селене удалось вдеть обе руки в рукава халата. Однако застегнуть его спереди и завязать пояс на талии с прижатым к Кальциону телу было невозможно.

– Я подниму тебя, а ты завяжешь.

– А, минутку. Сосчитайте до трёх.

– Да. Один, два, три. Делаю.

Кальцион поднял Селену и закрыл глаза, а она быстро закончила надевать халат с освободившимися руками. Это потребовала большой слаженности.

На самом деле это не имело большого значения, но было приятно добиться успеха. Всякий раз, когда их лица встречались, их смех просачивался наружу, как соломинка, выглядывающая из стога сена.

Пока этим двое не двигались, эскорт, стоящий вокруг них, тоже не двигался.

– ……а, – Селена, с опозданием обнаружив, что за ними наблюдает множество глаз, побледнела.

Тоже самое было и с Кальционом.

Эскорт был как воздух. Куда бы ты ни пошёл, чем бы ни занимался, они не будут причинять тебе неудобств.

Эскорт, окружающий Селену, потому что она пошла помыться, – женщины-рыцари, которые всегда были приставлены к Селене. Будучи того же пола, не было ничего постыдного в том, чтобы показывать себя обнажённой, но она не могла не беспокоиться из-за того, что делала.

Обниматься, плакать, тереться друг о друга во время переодевания в лунную ночь……

Нахлынул стыд.

Дион, находившийся далеко на другом берегу из-за того, что Селена разделась и он больше не мог сопровождать Кальциона, заметил, что эти двое вышли из воды, и догнал их. У него было очень усталое выражение лица.

Вы уже закончили со своим выступлением? – желание сказать это висело над его головой плотным дымом.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –