Я соблазню Северного Герцога Глава 162.

Глава 162.

– ……вы использовали настоящую магию? – глаза эскорта, казалось, вот-вот вылетят из орбит.

Вот и то место, где магия, которую я изучила прямо перед появлением на этом шоу, пригодилась. Вместо записки я сожгла собственный рукав, но если я обманула эскорт, то точно обманула Джуну.

Лишь одного человека Селене не удалось обмануть, Кальциона.

– И правда, вот почему ты сделала это.

Своим острым и пристальным взглядом он видел, как Селена спрятала предсмертную записку в рукав и вместо неё сожгла ткань рукава.

– Не знаю, можно ли будет использовать это в качестве доказательства, – Селена села за стол и открыла предсмертную записку. – Что?

Это не было предсмертной запиской.

[«Простите».]

Так начиналось письмо Ирэль.

[«Я влюбилась в другого человека. Мне жаль, что я отплатила за услугу, предоставления возможности сельской аристократке стать Герцогиней, своим предательством.

Простите, мне было слишком одиноко.

Подобные слова о том, какой должна быть Герцогиня, что должна делать Герцогиня и прочие, очень огорчали меня.

Мне не на кого было положиться, поэтому я положилась на другого мужчину, не моего мужа. Я знаю, что мне повторяли это сто и тысячу раз, и этому нет оправдания.

Я – плохой человек. Я не знаю, как удерживать дарованное мне положение, не имея веры.

Я забеременела ребёнком не от того мужчины, не думала о защите Ренберд. Сколько бы я ни старалась, мне не стать Герцогиней, имея ребёнка от другого мужчины, поэтому я оставляю вот такое послание.

Сегодня вечером я собираюсь уйти с ним.

По мере возможности я не буду показываться в светских кругах и буду жить спокойной жизнью лишь в его объятьях. Поэтому, пожалуйста, не сердитесь слишком сильно.»]

А под текстом было ужасающее пятно крови.

[«Кронпринц»]

– ……

Кровавое слово, которое заметно отличалось от аккуратных предложений выше, написанных дрожащей от беспокойства и взволнованностью новой любви рукой.

Гнев и негодование Ирэль, которые она испытала в момент смерти, казалось, были переданы нетронутыми, потому и Селене стало плохо.

Она сложила письмо и положила его на пол.

Единственное слово «Кронпринц», написанное кровью – это всё, что может служить доказательством. Ранее она сознательно скрывала информацию о нём от других.

Романтика Ирэль, выраженная в письме, сильно отличается от реальности.

Кронпринц в письме любящий любовник, словно обещающий вечность. Ирэль писала словно о неизбежности роковой и трагической любви.

Но на самом деле она была для Кронпринца всего лишь игрушкой.

Запоздало осознав, что любовь, в которую она верила, была иллюзией, Ирэль в последний момент жизни разозлилась и поставила печать предательства на письмо о любви, которое она оставляла позади. Поэтом слово «Кронпринц» написано кровью.

– Как доказательство это смешно.

Не знаю, было бы лучше, если бы письмо было наполнено ругательствами о том, что Кронпринц – ублюдок или всё же нет.

– В любом случае, это не тот суд, который требует доказательств. Поэтому всё будет в порядке даже без предсмертной записки.

Это суд, в ходе которого Кронпринц никогда не сможет быть оправдан, даже если не будет доказательств. Джерриэль сделает для этого всё возможное.

– Если об этом станет известно миру, будет ли герцог Ренберд дураком, чуть не воспитавшим чужого ребёнка своим преемником?

Последнее письмо Ирэль, которое должно было быть верёвкой, опутывающей Кронпринца, могла стать верёвкой, которая задушит честь Кальциона.

На мгновение Селена вспомнила семью Ирэль. Однако она быстро вспомнила, что их больше интересовало сколько богатства они смогут выжать из своей мёртвой дочери, чем то, каким был её конец.

Их не интересует истина. Разрешать обиду Ирэль находится вне их интересов.

– Если это раскроется, то повредит лишь чести Ирэль и Ренберд.

– Цена истины иногда жестока.

Селена посмотрела на письмо и глубоко вздохнула:

– Избавимся от этого.

Это «истина» без смысла.

Условие, которое удерживало меня в этом мире, это истина, которую никому не нужно знать. Правда, которую никто не хочет и не должен знать. Это правда, которую пришлось бы скрыть, даже если бы Ирэль была жива.

– Как пожелаешь.

Как только пришёл ответ от Кальциона, Селена без колебаний бросила письмо в факел.

Бумага сгорела в одно мгновение, не оставив даже пепла. Словно ничего изначально и не существовало.

Селена молчала, надеясь, что трагедия, случившаяся с Ирэль, и ошибки, которые она совершила, исчезнут так же.

*****

Утром в день суда воздух был тяжелее обычного.

Когда Селена стряхнула воздух, прилипший к её одежде, и вошла в зал суда, атмосфера в нём оказалась более величественной, чем снаружи.

– Я сопровожу вас до места, – дежурный слуга, следовавший с ними от входа, проводил Селену и Кальциона к их заранее подготовленным местам.

Демонический зверь был занят принесённым для него мёдом, будучи привязанным в особняке Ренберд. На ужин он был приведён с намерением подавить дух знати. Но на суде не было необходимости делать это.

Рядом с местами Селены и Кальциона находился трон Джерриэль и бывшей королевы Марии.

Остальные аристократы, освободив один ряд, сидели позади.

Действительно, как и было обещано заранее, Джерриэль позволила Селене и Кальциону увидеть падение Кронпринца с первого ряда.

После простых церемоний, таких как присяга на верность Джерриэль и её официальное приветствие как правителя гостей, начался суд.

– Тогда, с этого момента начинается суд над бывшим Кронпринцем Ласэном Аклионом. Подсудимый, принц Ласэн, вперёд.

По приказу судьи двери распахнулись и вошёл Ласэн.

– Хо…… – шокированные его поведением, несколько человек поспешно затаили дыхание.

Селена не была исключением.

Ласэн даже не мог идти самостоятельно, поэтому солдаты, схватив его за руки, тащили.

Когда Кальцион загонял его в Ренберд, вид у бывшего Кронпринца хоть и был убогим, но он мог ходить, бегать и кричать самостоятельно.

Но сейчас он даже не мог указать на кого-то пальцем. Как только солдаты поставили Ласэна перед трибуной подсудимого, он упал.

– Хо…… хы-ы…… хы-ы-о…… – стоны, слетавшие с его губ, даже не звучали человеческим голосом.

Одежда на нём аккуратно надета. Только под одеждой он не выглядит нормальным.

Что произошло всего за один день? – Селена посмотрела на Джерриэль вопросительным взглядом. Поскольку единственным человеком, который знал ответ, была она.

В отличие от шокированных людей, Джерриэль смотрела на старшего брата вскинув подбородок, а затем повернула голову, почувствовав взгляд Селены:

– Почему вы так удивлены? Он тот, кто бунтовал до момента своей смерти. Я лишь немного выплеснула свой гнев.

Селена и Кальцион лишь психологически давили на него, но не касались тела Ласэна.

Я думала о том, чтобы однажды нанести ему удар, но не было намерений проделывать подобное.

– Как тяжело было контролировать себя, чтобы не убить. Должно быть, вам тяжело было ехать с ним весь путь.

У Джерриэль была детская улыбка, которая соответствовала её юному лицу. Но она уже не выглядела так невинно и мило, как раньше.

Лишь сидевшая рядом с ней бывшая королева Мария имела тот же ласковый взгляд, что и раньше.

Даже если её руки в крови других людей, она всё равно остаётся молодой и красивой.

Моей ошибкой было думать, что она смогла наконец-то дождаться подходящего момента и нанести удар в спину.

Долгое время Джерриэль была ядовитым зверем. И сейчас, когда появилась возможность, она без колебаний начала распылять повсюду свой яд.

И её яд настолько густой, что начинает болеть живот, – горькие чувства, которые Селена испытала после предсмертного письма Ирэль, вернулись.

Люди могут хранить обиду всю жизнь и могут терпеть благодаря её миазмам. Однако куда бы такой человек не пошёл, если он наполнен ядом, то будет опустошён.

Маркиз Тойлан переводил горящий взгляд с Джерриэль на бывшего Кронпринца. Лирэль в углу кусала ногти.

Все собравшиеся здесь ядовиты.

Неужели нужно быть настолько ядовитым, чтобы выжить в столице? – в груди Селены стало не хватать воздуха.

Люди, до самого конца взвешивающие Ласэна и Джерриэль, полностью обратились к Джерриэль, увидев абсолютно сломленного бывшего Кронпринца.

Как только начался суд, в адрес Ласэна посыпались обвинения.

– Я правда делал то, что мне говорили! Мне говорили, что убьют и меня, что мне оставалось!

– Если я не подчинюсь, моя семья будет разрушена, так как же я мог отказаться.

– Мне сказали, что убьют меня, если я не убью его!

Это был не суд. Это было разоблачение.

Чтобы занять место в перевернувшейся структуре власти, все принялись указывать пальцем на Ласэна. Было очень важно доказать вину бывшего Кронпринца и собственную невиновность.

Свидетелей и доказательств было предостаточно.

Как и предсказывал Кальцион, их подлинность не имела значения.

Селена незаметно вздохнула и опёрлась всем телом на плечо Кальциона. Кальцион просунул руку между ней и креслом и поддержал спину девушки.

Тепло его ладони успокоило похолодевшие внутренности Селены.

Селена выпрямилась, едва обретя достаточно сил, чтобы улыбнуться.

Судья зачитывал бесконечные обвинения одно за другим. Среди них были случаи, когда Ласэн действительно был несправедлив, и были дела, чтобы привлечь внимание к Джерриэль.

– ……подозрение в убийстве леди Розалин из семьи Тойлан. Селена…… – судья, случайно назвавший Селену по имени, заметил это и откашлялся. – ……дело об обвинение в её убийстве, а также похищение и заключение Её Величества правительницы Королевства Селения, – но быстро исправился на титул.

Похищение и лишение свободы было самым простым преступлением.

В конце концов, к этому моменту Ласэн совершил так много преступлений, и каждое из них было ужасающим. Посреди всего этого то, что он сделал с Селеной и Ирэль, не имело большого значения.

Даже если бы они были раскрыты, то дошли бы лишь до народного осуждения.

Свидетелями стали многочисленные аристократы и слуги, присутствовавшие в тот день. Фактом тому, что лжесвидетельств среди них не было, служило то, как легко выстраивалась цепочка событий того дня.

Селена тихо вздохнула и пошевелила плечами.

Кальцион потёр её плечи, словно сам страдал от боли.

У них обоих было такое ощущение, что на самом деле ничего не происходило. Возможно, из-за разрушения дворца прошлой ночью.

После этого суд продолжался ещё долгое время.

– Виновен попытке несанкционированном захвате ресурсов территорий Герцога Ренберд. Использованию королевского войска без разрешения монарха.

Обвинения с Кальциона также были связаны.

И, как в кульминации романа, в конце было озвучено самое большое преступление из обнародованных сегодня:

– Его Высочество пытался убить Его Величество бывшего Короля, отравляя его в течение длительного времени, тем самым заключив Его Величество бывшего Короля в тюрьму из ослабевшего и болезненного тела.

Селена была ошеломлена. Обвинителями в этом выступали Джерриэль и бывшая королева Мария.

 

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –