Идеальный полукровка Глава 37 Наложение печати.

Глава 37. Наложение печати.

- Всё хорошо. – Леди попятилась и поспешно продолжила. – Я разобралась. Но меня беспокоит один момент. Я спросила старейшину, убивал ли он учеников раньше. Он не дал чёткого ответа даже на прямой вопрос. Вы понимаете? Мы можем терять гениев на миссиях, в тайных областях, они даже могут убить друг друга в поединке. Но убийство учеников старейшинами недопустимо. Тем более открытое убийство.

- Я хочу увидеть этого старейшину. – Холодно сообщил Патриарх.

- Как пожелаете. Я отправила его на растяжку. – Чуть улыбнулась Дра Же. – Просто, за эти пять лет я заметила, что правила соблюдаются кое-как. Старейшины слишком много на себя берут. Кажется, они забыли хозяйскую руку.

- Забыли, говоришь. – Огладил свою бороду старец. – Да. Я давно не общался с младшими. Пора напомнить им, кто в доме хозяин. В растяжке, говоришь? Что ж, начнём оттуда.

Патриарх создал портал.

Леди холодно улыбнулась. Ей надоело нагибать каждого чересчур самоуверенного старейшину. Когда юнец подрастёт, у его противников будут всё более сильные покровители. И проще устроить им массовую порку сейчас, чем потом возиться с каждым зазнавшимся придурком по отдельности.

В реакции Учителя она не сомневалась. Когда юнец впервые попал в отдел Дисциплины за драку с учеником, она недосмотрела, и мальчишку выжали по-полной. А затем был приступ. Обычный приступ. Но он оказался, пожалуй, самым опасным за эти пять лет. Юнец прошел по краю. Тогда Патриарх успел первым и вытащил мальчишку практически с того света. А вот всем остальным долго икалось, включая саму Леди и Главу отдела Дисциплины.

А ведь тогда всё было в пределах правил, и никто всерьёз юнцу вредить не собирался. Просто недооценили опасность приступов.

Теперь же попытка прямого убийства. Кто-то посмел поднять лапу на вещь Патриарха. Леди очень хотелось узнать, что ждёт самоуверенного старейшину.

***

Дверь открылась.

- Наказание окончено. Свободен. – Прозвучал голос ответственного старейшины.

И Рис открыл глаза. Спокойно встал и вышел. Направляясь к выходу из зала, он мысленно подбивал итоги своего трёхдневного заключения. Особых успехов не было. Вначале он ожидаемо достиг двух нитей Ци, а оставшееся время культивировал ментальную энергию.

Когда юноша подошел к воротам, они приоткрылись так, чтобы пройти мог только один человек. Выпустив молодого человека, створки закрылись.

И Рис сделал несколько шагов по широкому безлюдному коридору. А затем перед ним открылся портал, от которого дохнуло знакомой аурой.

Аудиенция? С чего бы?

Юноша без колебаний шагнул в портал.

По ту сторону оказался уже знакомый зал с зеленью вдоль стен.

- И Рис приветствует Патриарха.

- Чей ты? – Спросил стоящий спиной к гостю старец.

- Я ваш. – Последовал ожидаемый ответ.

- Ты моё сокровище. – Патриарх повернулся и внимательно посмотрел на юношу, ожидая реакции.

- Я ваш сокровище. – Спокойно согласился И Рис.

- Ты мой инструмент.

Это у нас теперь вместо «Здравствуйте»?

- Я ваш инструмент.

- Моё слово Закон.

- Ваше слово Закон.

- Сними маскировку.

Юноша покорно снял маскировку с разума. Старец с непроницаемым лицом изучил увиденное. А затем соединил руки, и между ними появилась печать из ментальной энергии. Несмотря на внешне простую форму, внутри она была многослойной и многофункциональной.

Увидев печать, И Рис внезапно понял, чем занимался Патриарх последние дни и что будет дальше.

- Надеюсь, ты не будешь сопротивляться. – Мрачно сверкнул глазами старец и направил печать ко лбу юноши. Движения его были нарочито медленными, чтобы нахальный юнец успел всё понять и прочувствовать.

И Рис спокойно стоял, отключив все эмоции. Это надо просто перетерпеть. Когда печать коснулась лба и вошла в пространство разума, юноша лишь поморщился. Ощущение было такое, словно в него силком запихивают что-то тошнотворно мерзкое, склизкое и явно несъедобное. Организм всеми силами отторгал это. И лишь воля удерживала от явного бунта.

***

Патриарх внимательно наблюдал. Он сам не мог сказать, чего хотел больше: чтобы юнец подчинился или чтобы начал бунтовать. Хотя бунт не страшен, старец жаждал другого. Абсолютная верность. У Патриарха было много подчинённых, но все они были верны лишь на словах. Стоило дать слабину и личные амбиции возьмут верх. Эти люди уважали лишь силу.

Юнец же был другим. Упёршись рогом в одном вопросе, он оказался удивительно податлив в других. Он сохранял личность и амбиции. Но при этом спокойно отдавался на волю другого человека. Никакого страха и никакого сопротивления. Он позволил старцу лепить из него, что душе угодно.

И это чувство власти над другим опьяняло. Это не было привычным подавлением, когда приказы выполняли из страха. Не было властью над сломленным человеком, у которого уже нет своего мнения.

У юнца были и характер, и своё мнение. И потрясающая податливость. Этим хотелось наслаждаться вновь и вновь. Из мальчишки получится прекрасное оружие, которое Патриарх планировал заточить под свою руку. Только под свою.

И наблюдая, как печать медленно погружается в разум юноши, старец чувствовал удовлетворение. Хотя разум волновался, юнец позволил печати войти и осесть в глубинах сознания.

Патриарх знал, что наложение печати очень неприятный процесс. Обычно приходилось ломать сопротивление объекта и силой впечатывать метку на нужное место. Иногда ломая при этом и человека.

Юнец же стоял бледный, покрытый потом, но сохраняющий спокойное выражение лица.

- Прекрасно. – Патриарх холодно улыбнулся. Печать разума куда надёжнее печати тела. И её куда труднее удалить, не повредив объект. – Можешь отдохнуть.

Перед юношей возник портал, в который он немедленно шагнул.

***

Вывалившись из портала, И Рис огляделся. И даже на миг забыл о бунтующем разуме. Он ожидал оказаться у себя в домике. А попал в совсем другое место.

Небольшая комнатка без окон, освещённая ночной жемчужиной на потолке. В дальнем левом углу кровать, рядом с ней низкий столик. В правом ближнем углу пристроилась низенькая тумбочка с тазом для умывания.

Обернувшись, юноша увидел дверь.

Накатила ностальгия. Та самая комната, где он обитал, перед тем как попасть в руки Леди и стать рабочим.

В следующий миг И Риса вернул к реальности очередной спазм мышц. Голова гудела и бурлила. Тошнило.

Метнувшись за тумбочку с тазом, юноша нашел там ночной горшок и склонился над ним. Когда желудок опустел, и малость полегчало, И Рис вытер губы. Организм яростно сопротивлялся вторжению. Похоже, тоже расовая особенность. Человеческая реакция должна быть менее бурной.

Юноша грустно улыбнулся. Когда же он умудрился настолько испугать Патриарха? Страх старца был почти физически ощутим.

И Рис согнулся от нового приступа бунтующего организма. И не объяснишь ему, что всё идёт в пределах плана. Что в случае успеха эта печать долго не продержится. А пока что она нужна, чтобы успокоить Патриарха. Как и те заклинания в его теле. Пока юноша послушен, он будет жить. Пока он будет жить, план будет работать.

Хорошо ещё, что печать была просто следящей, хоть и накрученной. Вот на рабскую метку организм бы взбунтовался полностью. Впрочем, тогда И Рис и не стол бы его подавлять. Лучше умереть, чем стать рабом.

Кажется, старец ещё намерен приучить его по-хорошему, не уничтожая потенциал. По крайне мере, он так и не дошел до действительно непростительных вещей, вроде угроз семье. Все отношения до сих пор строились только между ними двумя, а Леди лишь исполняла роль временного надзирателя.

Протестующий организм – это нормально. Это пройдёт. А пока…

Юноша, наконец, оторвался от горшка, так как больше изливаться было нечему. Желудок был пуст. Да, даже физическое тело отторгает подсаженную в разум печать. На подгибающихся ногах И Рис добрёл до кровати. Сел. Посмотрел на прикроватный столик. На нём стояли флакон с пилюлями и кувшин с водой. Как и тогда.

Попив, юноша смог частично смыть мерзкий привкус изо рта. Да и желудок явно одобрил порцию воды. Затем И Рис взял из флакона питательную пилюлю и съел. Закончив удовлетворение нужд тела, юноша лёг и закрыл глаза.

Разум уже покрывал печать ментальной энергией, подобно тому, как тело направляет кровь к открытой ране. Скоро сформируется что-то вроде корки и начнётся процесс восстановления. А пока оставалось лишь спать. Есть и спать.