В Кумогакуре после похищения Хинаты Хьюга Глава 17: Обито с промытыми мозгами

Когда четвёртый Райкаге услышал мнение Хачиро, он почувствовал, что тот прав.

Мабуи не была его личной собственностью, она была сама по себе, и использовать её в качестве разменной монеты было чересчур.

Как раз когда Райкаге собирался отказаться от своего предложение и посмотреть, что он может использовать в качестве стимула, Тутаи неожиданно вмешался.

 – Господин Райкаге, Мабуи согласна.

 – А!?

На мгновение все посмотрели на нее.

Райкаге с суровым выражением лица неуверенно спросил, – Мабуи, ты... не против участвовать вот так в этом споре?

 – Ага...

Даже в момент, когда она пила свой кофе, ее загар с трудом скрывал покрасневшее лицо.

 *Кашель...*

Тутаи издал фальшивый кашель и снова вмешался:

 – Как житель Кумогакуре, Мабуи готова внести свой вклад в будущее деревни, верно?

 – Да-да, да! – Мабуи не осмелилась поднять глаза, так как почувствовала, что её щёки пылают, и, опустив голову и понизив голос, добавила, – Ради будущего деревни.

Услышав ответ Мабуи, Тутаи поспешно «подтолкнул лодку», – Господин Райкаге, Хачиро-сама, раз Мабуи не возражает, думаю, проблем не возникает.

Хотя четвертый Райкаге не обладал большим количеством извилин в голове, он был удивлен тем, насколько Мабуи вдруг стал предана делу развития деревни.

Но он отложил это в сторону и также быстро сказал, – Да, поскольку ни у кого нет возражений, решено! Мабуи, возьми эту подпись и пойди попроси генерала, охраняющего северную библиотеку, вынести свою четверть запретного свитка.

Теперь, когда соглашение было заключено, они были уверены, что через десять лет Хачиро будет вынужден стать пятым Райкаге.

Что? Еще был шанс?

Хмф, если эта маленькая девочка сумеет изучить технику моего отца, то я, четвертый Райкаге, сожру этот стол, за которым сижу!

Ладно, четвёртый Райкаге не сказал этого вслух. Не хотелось бы, чтобы дурак, согласившийся на этот спор, захотел отказаться от него. А мы сейчас. Хехе... БВХАХАХАХ

Хачиро беспомощно потер висок, посмотрел на свою бывшую одноклассницу Мабуи, которая отвела глаза и быстро вышла.

Через некоторое время она вернулась с разорванным свитком и протянула его Хачиро.

От начала до конца она не осмеливалась поднять на него глаза.

 – Господин Райкаге, не забывайте о делах, – напомнил ему Тутаи.

 – О! Я почти забыл об этом, – Райкаге сказал серьезно и хлопнул себя по лбу.

 – Хачиро, причина, по которой я попросил тебя прийти, - это Киригакуре.

 – Шиноби Тумана? – быстро ответил он.

Их Мизукаге, должно быть, уже находится под контролем Обито.

В оригинальной работе это было началом превращения деревни в «Кровавый Туман».

На самом деле, он подозревал, что третий Мизукаге был под контролем Мадары Учихи еще до того, как Обито промыл мозги четвертому.

В конце концов, Рин, человек, которая заставила Обито погрузиться «во–тьму», умерла из-за шиноби Тумана.

Если Учиха Мадара был тем, кто приказал третьему Мизукаге действовать таким образом, тогда не было никаких причин, что Обито и Рин случайно оказались втянуты в гораздо более крупную схему, чем та, к которой они были готовы.

Что касается причины, то он не мог просто контролировать кого-то другого с высоким положением, ни один здравомыслящий глава деревни не стал бы так рисковать хвостатым зверем. Хвостатые звери были стратегическим оружием массового уничтожения, чтобы выкупить его, потребовалось бы гораздо больше денег, чем он стоил.

 – Полгода назад у Ягуры, четвертого Мизукаге, внезапно изменился характер. Он не только провел радикальные реформы в системе управления деревней, но и нацелился на кланы шиноби с помощью Кеккай Генкай.

Советник объяснил:

 – Киригакуре превратилась в кровавое месиво. Кланы Кагуя, Юки и Хозуки были уничтожены, и почти никому не удалось спастись. Даже те, кому посчастливилось выжить, за них присвоили большие награды, и они вынуждены жить как беглецы.

Сказав это, Тутай сделал секундную паузу и продолжил:

 – Особенно это касается кланов Юки и Кагуя. Их полностью уничтожили, они перестали существовать.

Чего он ожидал, если Обито Учиха был настолько одурманен, что убил собственного учителя, тогда он точно сможет уничтожить тысячи беспомощных людей, чтобы удовлетворить свое желание по воплощению плана  – Глаз Луны.

Хотя, с реалистичной точки зрения, наиболее вероятной была возможность того, что резня была устроена с целью подорвать боевую мощь Киригакуре и вызвать хаос в развитии Акацуки.

 – Кстати говоря, что там с Конохой и Киригакуре, похоже, им нравится враждовать со своими кланами не меньше, чем со своими врагами. Если бы они пришли в Кумогакуре, я бы оказал им VIP-обслуживание.

Четвертый Райкаге жаловался с завистью и ревностью.

Среди пяти великих деревень шиноби у Облака было меньше всего кланов, и еще меньше у них было носителей Кеккай Генкая.

 – Так что, ты хочешь, чтобы я сделал конкретно? – спросил Хачиро.

 – Ну, раз кланы, у которых есть ограничения по родословной, бегут, мы можем посмотреть, где мы можем получить выгоду, – объяснил Тутаи.

 – Будь то Обращающие в Прах Смертоносные Кости клана Кагуя, гидрофикацию клана Хозуки или стихию льда клана Снега, все они являются чрезвычайно мощными ограниченными возможностями кровной линии. Не могли бы вы отправиться в путешествие, Хачиро-сама? Было бы жаль, если бы ограниченными возможностями кровной линии этих кланов были уничтожены таким образом.

 – Конечно. – Хачиро ухмыльнулся.

 – Разве у тебя нет опыта в похищении людей? В конце концов...

Четвертый Райкаге посмотрел на Хинату, прячущуюся за брюками Хачиро, и усмехнулся.

Теперь, когда он думал об этом, у Киригакуре было много талантов.

Все семь ниндзя-мечников Тумана были талантливыми джоунинами до получения своих мечей.

 – Хачиро-сама, что вы думаете? – спросил Тутаи.

 – Да, я пойду. Будем честны, мы не сможем называть себя шиноби, если не выжмем из этой возможности все, что только можно, – ответил Хачиро.