В Кумогакуре после похищения Хинаты Хьюга Глава 4: Жесткие внутри, мягкие снаружи.

 – Что за шутки! – отреагировав, Хьюга Хиаши первым разразился гневом.

 – Совершенно ясно, что вы, шиноби Облака, под видом союза пробрались в резиденцию клана Хьюга и хотели похитить мою дочь. После того, как я узнал об этом, вы пытаетесь подставить меня перед Конохой!  

Чувствуя чакру, излучаемую телом Хачиро, он был уверен, что этот ниндзя был на уровне Каге.

Однако его рассудок был поглощен гневом.

Каким бы сильным ни был противник, он не собирался позволить людям принять его за слабоумного.

 – Да, Хачиро Рейден, ты ведешь себя неразумно.

Шикаку, обладавший спокойным характером, не мог молчать.

Его сыну было всего три месяца, и он мог в какой-то степени понять чувства Хьюги Хиаши.

 – О чем ты говоришь? Наш человек был убит, а вы хотите возложить обвинения на нас! – гневно воскликнул джонин из Кумо, – Только не говорите мне, что Коноха не боится снова вступить в войну!?  

Хьюга Хиаши был в ярости, как раз в тот момент, и он собирался ответить, – Кто кого боится!?  

Неожиданно морщинистое старое лицо Утатане Кохару вскрикнуло от ужаса,  – Пожалуйста, не поймите нас неправильно! Коноха не намерена воевать с Кумогакуре.

Как только это было сказано, Хьюга Хиаши, Учиха Фугаку и другие посмотрели на Утатане Кохару с легким недоверием и гневом.

Эта слабая, старая женщина, которая только и делает, что бездельничает в совете, потому что ей повезло быть ученицей Второго Хокаге, и борется с ними за свои интересы так легко уступила?!

Она так смиренно разговаривала с этими шиноби Облака и даже не дала им шанса что-либо сказать.

Митокадо Хомура поспешно добавил, – Сегодня Коноха и Кумо только что заключили союз. Это день, предназначенный для празднования, не нужно так злиться.

Видя, как обычно высокопарная старая сварливая женщина ведет себя с таким смирением, не надо говорить о Фугаку и Хиаши. Обычно добродушные Яманака и Акимичи выглядели раздраженными.

'Старая лисица, если тебя так легко запугать, сделай всем одолжение и уйди на пенсию!'

 – Как насчет того, чтобы нам обоим сделать шаг назад и сыграть так, как будто ничего не произошло? 

Как будто этого было недостаточно для глав кланов, Данзо, старейшина с репутацией безжалостного и уничтожающего все, что попадалось на его пути, тоже попытался сделать шаг назад.

Если бы не присутствие гражданского совета. Хиаши хотел бы броситься к старику и дать ему пощечину.

Мою дочь чуть не похитили. Вы думаете, что я так просто это оставлю!

 – О, Коноха действительно законопослушная деревня, один из моих братьев погиб, а вы ожидаете, что я брошу это дело, как будто он ничего не стоит.

Хачиро нисколько не сдерживал молнию, нарастающую вокруг его тела, и демонстрировал свирепость в качестве сдерживающего фактора.

 – Может быть, вы, шиноби Листа, думаете, что мы позволим вам растоптать нас?  

За исключением трех старейшин Конохи, все остальные хотели рассмеяться над абсурдностью услышанного.

Мы? А мы задирали вас?

Любой в возрасте четырех лет может легко понять, во что вы играете!

Вы потрясающе провалили похищение новорожденного ребенка и теперь хотите, чтобы мы извинились перед вами!

Вы хоть знаете, что такое стыд?

 – Тогда, что хочет господин Хачиро Рейден? – неожиданно спросил Сарутоби Хирузен.

 – Хокаге-сама!? 

Внезапно Хьюга Хиаши, Учиха Фугаку, Нара Шикаку и другие посмотрели на Сарутоби Хирузена с недоверием в глазах.

Забудьте о трех других старых старейшинах.

Но вы - Хокаге!

Теперь вражеские деревни нагло бегают по нашей деревне и все разрушают, а вы хотите что-то для них сделать за то, что оказались плохим хозяином в их глазах.

Вы все еще хотите вести переговоры, когда другая сторона явно совершила преступления против нас.

Не говоря о шиноби Конохи, даже шиноби Облака, включая Самуи, которая была  в курсе всего и была предупреждена заранее, не могла не удивиться.

Все они один за другим демонстрировали жуткие выражения лиц.

Вести переговоры? Неужели?!

Третий Хокаге, которого называют [Сильнейшим Хокаге в истории] и [Профессором], Коноха была унижена, а вы все еще можете терпеть и делать шаг назад!

Если бы Райкаге был на вашем месте, он бы заставил агрессора пожалеть о том, что тот вообще родился.

В это время Самуи и остальные вспомнили оценку, данную Хачиро Сарутоби Хирузену и старейшинам Конохи...

Жесткие внутри, мягкие снаружи.

Конечно, это было довольно точно.

 – Отдайте дочь Хиаши.

Хачиро продемонстрировал одному из них улыбку и сказал тоном, не оставляющим места для переговоров, – Мы дадим Конохе ночь на размышление. Когда мы будем уходить завтра утром, дочери Хьюги лучше уйти с нами.

 – Если ваша деревня не согласится, мы не только аннулируем соглашение о союзе, но и доложим господину Райкаге и официально начнем тотальную войну между Кумо и Конохой.

Говоря это, он указал на Даруи.

Даруи кивнул, взвалил Ташиду на спину и аккуратно уложил его труп на спине.

Хачиро повернулся и повел толпу шиноби, с которыми он прибыл, к выходу, повернувшись лицом к Сарутоби Хирузену, он сказал, – Хокаге-сама, пожалуйста, подумайте над всем хорошенько.

Бах!~

В тот момент, когда дверь закрылась, Хьюга Хиаши сказал Сарутоби Хирузену так энергично, как только мог,  – Хокаге-сама, мой клан Хьюга готов взять на себя ответственность! Мы встретимся с шиноби Облака лицом к лицу!

Отдав свою недавно родившуюся дочь шиноби Облака, он потеряет не только пару бьякуганов, но и свою кровь.

Они попирали достоинство клана Хьюга и его положение главы клана.

Однако, не обращая внимания на его боевой дух и заявление, Данзо тихо заговорил с Хирузеном, который снова курил свою старую трубку.

 – Хирузен, сейчас слишком рискованно начинать полномасштабную войну с шиноби Облака.

 – Данзо, ты!..

Хиаши чувствовал, что гнев заставит его принять несколько необдуманных, но очень важных решений.

Но прежде чем он успел это сделать, Кохару и Хомура высказали свои мнения.

 – Да, Хирузен, мы должны действовать с учетом интересов Конохи.

 – Тобирама сенсей передал Коноху в наши руки, мы должны защитить ее.

Они были близкими друзьями уже более полувека, поэтому имели общее представление о личности и мыслях Хирузена.

Конечно, когда Сарутоби Хирузен вынул трубку изо рта, он по-прежнему смотрел на Хьюгу Хиаши доброжелательно, но его тон казался непреклонным,

 – Хиаши, все ради Конохи... деревня будет помнить жертву вашего клана.

Как только он закончил фразу, Хиаши почувствовал, что его колени ослабли, он попятился назад и чуть не упал.

Остальные участники собрания ничего не сказали, зная, что изменить окончательный вердикт невозможно.