Радость жизни Глава 10. Беззастенчивые вопросы

За прошедший год юный Фань Сянь повсюду следовал за учителем Фэем из столицы, изучая всё, касающееся ядов. Время от времени они выбирались за город и выбирали сложные маршруты в поисках рвотного корня, барбадосских орехов, или чтобы попробовать различные виды грибов. Бесчисленное количество раз у Фань Сяня так болел живот, что, если бы рядом с ним не было такого великого мастера ядов, он бы начал бояться, что раньше срока отправится на тот свет.

Естественно, для более глубокого погружения в учебный процесс под руководством учителя Фэя нежными руками внебрачного сына графа Сынаня было пролито немало крови. Пострадало множество милых белых кроликов с короткими хвостиками, и геройской смертью погибло немало жаб.

В этом году Фань Сяню исполнилось пять.

Странно, но после прибытия Фэй Цзе в Даньчжоу У Чжу больше не пытался избегать Фань Сяня. Каждый раз, когда Фань Сянь тайком пробирался в магазин, чтобы попить вина, чего ребёнку, конечно же, делать было нельзя, У Чжу готовил ему закуски. Фань Сяня это удивляло. У Чжу был слугой его матери, почему же его не волновало, что мальчик пил вино?

Фань Сянь знал, что его мать была необычной женщиной, раз ей удалось завоевать безграничную преданность такого человека как У Чжу. Его сила и умение сражаться вызывали ужас, однако он предпочёл стать слугой матери Фань Сяня. Фань Сянь не знал наверняка, будет ли этот слепой мастер защищать его всю жизнь или настанет день и он покинет его.

Незаметно для себя Фань Сянь постепенно привык к тому, что У Чжу всегда где-то поблизости и оберегает его. Ему становилось спокойнее оттого, что он время от времени видел слепого юношу в чёрной повязке на глазах в каком-нибудь переулке или возле лавки с тофу.

За прошедший год истинная ци в теле мальчика медленно и необычайно стойко продолжала развиваться. Он был на пороге прорыва, но жёсткая истинная ци, накапливающаяся во время медитаций во сне, начала терять стабильность, вызывая перепады настроения.

Фань Сянь знал, что в этом по-прежнему незнакомом мире было множество неизвестных опасностей и что во владениях графа Сынаня в столице происходит много всего, что он пока не способен понять. Оказавшись в этом мире, он поставил себе цель: жить хорошо и прогрессировать с каждым днём! И из-за своей «великой» цели, для защиты своей жизни, чтобы однажды он мог выполнить «великую» миссию, мальчик посвятил себя практике. В прошлой жизни он был парализован миастенией, поэтому эту жизнь он ценил ещё больше, ведь теперь мог свободно двигаться. Каждый день он вставал рано утром, чтобы укреплять тело, он лазил везде, где только мог, и его энтузиазм стал пугать Фэй Цзе.

К сожалению, ему никак не удавалось найти подходящую технику для тренировок. Он проявлял намного больше рвения, чем другие дети его возраста, и всегда успокаивал себя тем, что на самом деле в душе он старше двадцати лет, поэтому совершенно естественно, что его преданность делу выше, чем у пятилетнего ребёнка. Но никто не знал, что его гиперактивность объясняется тем, что в прошлой жизни он более десяти лет был прикован к постели и теперь просто не мог снова тратить на это время.

**

Наступила ночь. В мерцающем свете масляной лампы Фэй Цзе сидел один в своей комнате, облокотившись на стол. С тех пор как он прибыл в Даньчжоу, казалось, седых волос на его висках стало меньше, словно часть волос снова потемнела. С гусиным пером в руке, он писал что-то на почтовой бумаге. Кто-то постучался в дверь.

— Войдите, — тихо сказал Фэй Цзе, не поднимая головы.

Фань Сянь толкнул дверь и перешагнул высокий порог. Почесав голову, он рассмеялся и подошёл:

— Учитель, что пишете?

Фэй Цзе не собирался ничего скрывать от него. Он расслабленным движением руки отодвинул почтовую бумагу в сторону и обернулся:

— Что случилось?

Он провёл целый год в компании незаконнорождённого сына графа Сынаня. Этот мастер ядов Контрольной Палаты, которого боялись продажные чиновники и преступники подполья, каждый раз, глядя на этого ребёнка, сам не зная почему, чувствовал, как его сердце смягчается. Ему нравилось, что этот совсем ещё малыш не боялся трудностей, стойко преодолевал тяготы и постоянно трудился. Он не делал вид, как многие, что яды это нечто презренное, и это позволяло Фэй Цзе чувствовать себя очень комфортно. A самое главное, он был настолько умён и разбирался в таком множестве вещей, что совсем не был похож на пятилетнего.

— Учитель, — Фань Сянь с трудом вскарабкался на лавку, — мне действительно очень хотелось бы узнать, какой он, мой отец.

За этот год Фань Сянь уже в четвёртый раз спрашивал о прошлом графа Сынаня и своей матери, но каждый раз учитель был нем как рыба.

— Твой отец определённо потрясающий человек. Но твоя мать, конечно же, была ещё более потрясающей, — ответил Фэй Цзе.

Однако эти слова по сути ничего не объясняли. Контрольная Палата отвечала за расследование всех крупных и тяжких преступлений в стране, а также вызывала ужас у крупных чиновников, совершивших преступление. Фэй Цзе с давних времён состоял в Контрольной Палате, сейчас занимал должность главы третьего отдела, и его боялись все представители преступного мира не только в столице, но и за её пределами. И такая внушительная фигура, грандмастер ядов, прибыл в далёкий город Даньчжоу по первому слову графа Сюнаня, чтобы обучать его незаконнорождённого сына. Было очевидно, что Граф Сынань обладал большой властью в столице, но непонятно откуда исходила эта власть: от его высокого статуса или от других тёмных, скрытых дел.

Хотя Фань Сянь по-прежнему ничего не знал о своей матери, которая умерла в день его появления на свет, но интуиция подсказывала ему, что она была очень необычной женщиной. Он не знал почему, из-за кровного родства или по каким-то другим причинам, но он всегда подсознательно чувствовал лёгкую тоску по этой женщине, которую никогда не видел и чьё имя не знал.

Похоже, Фэй Цзе не желал продолжать говорить на эту тему и мрачно спросил:

— Теперь, когда вторая жена графа родила сына, у тебя нет шансов на наследование его владений. Что ты планируешь делать?

Фань Сянь сладко улыбнулся:

— Вы научили меня, как использовать и распознавать яды. Я довольно много узнал о медицине. На худой конец я всегда могу стать врачом.

Фэй Цзе погладил бороду.

— Ты прав, — самодовольно сказал он. — Даже императорские врачи не знают о медицине столько, сколько знаю я. Ты — мой единственный ученик и легко сможешь стать врачом.

Хотя они и вели между собой подобные разговоры, на самом деле про себя каждый хорошо понимал, что это лишь несбыточная мечта.

— Учитель, кажется, у меня проблемы с моей практикой истинной ци, — внезапно сказал Фань Сянь. — На самом деле я тихонько пробрался сюда сегодня вечером, чтобы попросить вашего совета.

Фэй Цзе не имел себе равных во всём, что касалось ядов, но никогда не соглашался учить Фань Сяня чему-то ещё.

— У человеческой жизни есть предел, — сказал он. — А методам убийств нет числа. Следовательно, мы должны посвятить наши ограниченные жизни бесконечному поиску самых эффективных методов убийства.

И с точки зрения учителя Фэя, самым эффективным методом, конечно же, было отравление. Учитель Фань Сяня был величайшим мастером ядов в мире, зачем же тогда тратить время на истинную ци? Фань Сянь никогда не забывал о технике, которую он практиковал, в то время как Фэй Цзе думал об этом то же, что и любой другой житель Царства Цин — она была бесполезна в реальной битве.

Однако впервые за этот год Фань Сянь сам по своей воле поднял этот вопрос, поэтому Фэй Цзе невольно испытал любопытство. Он положил два пальца на запястье мальчика, проверил пульс и похолодел.