Радость жизни Глава 12. Павильон новых веяний

Небо было тёмным, и всю столицу накрыло хмурой и мрачной погодой. Золотая осень уже миновала, и холодный дождь, не прекращавшийся дня три-четыре, не только смыл пыль с карнизов крыш и дочиста отмыл мощёные светлым камнем улицы, но заодно и принёс первое в пятом году правления Цинли похолодание.

Фань Сянь, потирая руки, сидел на втором этаже Павильона новых веяний, сквозь пелену дождя за окном разглядывая здание первого отдела на противоположной стороне улицы. Дальше в той стороне можно было увидеть здание ревизионной палаты. По сравнению с ним первый отдел казался гораздо тише, но служащие Контрольной палаты входили и выходили с серьёзными лицами — совсем не то, что раньше.

Наведение порядка продолжалось уже несколько дней. Конечно, Фань Сянь вовсе не считал, что, просто выкрикнув несколько лозунгов и разок напомнив об уставе, сможет обратить к себе сердца всех служащих Палаты, поэтому тайное расследование и самопроверка под его личным контролем продолжались постоянно. После того, как некоторые были безжалостно отстранены от своих обязанностей, а кое-кто ещё и беспощадно выдан седьмому отделу для привлечения к суду, атмосфера во всём первом отделе наконец круто изменилась, и ямэнь, словно высокоточный прибор, наконец начал эффективно работать.

Фань Сянь не привык заседать в первом отделе, поэтому отверг идею Му Те освободить для него кабинет, а вместо этого он снял тихую комнату, выходящую на улицу, на втором этаже знаменитого по всей столице Павильона новых веяний напротив ямэня. Там он и сидел целыми днями, поедая закуски и коротая время, но при этом он мог быть уверен, что, если в первом отделе что-то случится, он сможет сразу отреагировать.

На столе перед ним стояла пароварка*. Она была размером примерно с две ладони, и в ней лежала всего одна приготовленная на пару булочка. Понятно, что эта паровая булочка с обильной начинкой и пышным тестом в восемнадцать складок** была действительно немаленькой, а белая кожица испускала густой, аппетитный масляный аромат, привлекая жадные взгляды. Фань Сянь легко подул на булочку и палочками раскрыл то место, где смыкались складки, выпустив наружу свежий жирный бульон.

Фань Сянь взял соломинку, наклонил голову и спросил:

— Хочешь супа?

— Горячо.

Фань Сянь улыбнулся, разорвал палочками середину булочки, вытащил мясную начинку, которая долго мокла внутри в бульоне, подхватил её блюдцем и положил в миску человеку, который сидел рядом с ним, сказав, словно ребёнку:

— Дабао умница, бульон горячий, а мясо не горячее, но всё же стоит на него ещё подуть.

Дабао был очень послушным: надувая щёки, начал изо всех сил дуть на мясо — фух! фух! фух!

С тех пор как тесть Фань Сяня ушёл в отставку и вернулся на родину, поместье Линь словно опустело. Пока Фань Сянь был в Северной Ци, Дабао проводил большую часть времени в поместье Фань. Прошло уже несколько дней с возвращения Фань Сяня, а он так и не увидел Дабао и невольно озадачился. И лишь у Вань‘эр он узнал, что в ожидании его скорого возвращения Дабао отправили обратно в поместье Линь. Эти слова немного огорчили Фань Сяня: хотя посторонние не осмелились бы, глядя ему в лицо, досаждать поместью Линь, но слуги в поместье весьма способны на коварство и подлость. Сейчас там лишь несколько дальних родственников Вань’эр могли позаботиться о Дабао, как тут не беспокоиться?

Как назло, после того, как он возглавил первый отдел, он несколько дней был занят и ему некогда было заниматься этим. Воспользовавшись тем, что сегодня лил дождь и в столице было спокойно, он приказал Дэн Цзыюэ забрать Дабао из поместья Линь и устроился с ним в Павильоне новых веяний, чтобы попробовать самые знаменитые паровые булочки «Цзетан», а затем вместе вернуться в поместье.

— Хватит дуть, можно есть, — с улыбкой посмотрел на шурина Фань Сянь.

Дабао, обладающий интеллектом ребёнка, почему-то особенно слушался Фань Сяня. Он быстро опустил голову и залпом проглотил мясную начинку. По его нетерпеливому виду невозможно было понять, распробовал он вкус или нет.

При виде его Фань Сянь невольно вспомнил о Чжу Бацзе, съевшем плод женьшеневого дерева***, и не смог сдержать смех.

Дэн Цзыюэ наблюдал за этой сценой, сидя за отдельным столом, и невольно чувствовал что-то странное. В отряде Циняня, служившем Фань Сяню, было тридцать с лишним человек, разделённых на четыре группы для его личной охраны. После того как Дэн Цзыюэ взял на себя обязанности Ван Циняня, он не отходил от Фань Сяня ни на шаг, поэтому лучше всех знал, что делал Фань Сянь в эти дни. Он подумал, что господин преемник на самом деле непостижим: выправив нравы первого отдела, он уже долгое время не давал никаких определённых указаний, а просто день за днём вкусно ел в Павильоне новых веяний и слушал музыку. То, что Фань Сянь с его положением может так заботиться о своём слабоумном шурине, вызывало удивление и восхищение.

Внизу загрохотали шаги, и Дэн Цзыюэ тут же очнулся от своих праздных мыслей. В руке он крепко сжал поясной меч и пристально уставился на лестницу.

Пришедшим оказался Му Те. Сейчас он целыми днями был занят надзором и ревизиями в отделе: от него требовалось проверять тех подчинённых, которые вызывали сомнения, одновременно успокаивать и поддерживать моральный дух остальных, да ещё выполнять тайное поручение Фань Сяня. Он был настолько занят, что у него даже не было времени на развлечения, его глаза глубоко запали, а тёмное лицо приобрело нездоровый серый оттенок.

Му Те снял капюшон, развязал плащ, как попало бросил его в угол комнаты рядом с дверью и бережно вынул из-за пазухи цилиндрический предмет. Неизвестно, из какого материала он был сделан, но явно был водонепроницаеммым, потому что бумажный свиток, который он вытащил изнутри, даже не намок.

Фань Сянь взял его и внимательно просмотрел строчку за строчкой. Брови его постепенно сошлись вместе, а лицо помрачнело. Сразу после возвращения в столицу он попросил Дэн Цзыюэ проверить, имеют ли сановники, преданные второму принцу, какое-либо отношение к семье Цуй. Когда он возглавил первый отдел, то передал эту задачу непосредственно Му Те — для него это было первым испытанием.

В свитке вроде бы не было убедительных доказательств. Собственно, этого он и ожидал: руки его противника должны были оставаться чистыми, только вот они казались слишком чистыми. Неужели такой большой клан, как семья Цуй, никогда ничего не подносил министру чинов или в Приказ по астрономии и календарю? Когда что-то идёт не так, наверняка где-то есть оборотень. Фань Сянь вздохнул про себя и спросил:

— Здесь всё?

Му Те кивнул.

Фань Сянь снова спросил:

— Второй отдел что-нибудь спрашивал?

Му Те взглянул на него и покачал головой:

— Второй отдел нам сейчас очень помогает. К тому же они думают, что это внутренний приказ Палаты, и не знают, что это идея господина преемника. Не беспокойтесь, господин, я могу гарантировать, что никто не узнает.

— И нет никаких сведений из второго отдела?

В этот момент Фань Сянь осознал, что всё ещё сжимает в руке палочки. Поняв, что действительно нервничает по этому поводу, он улыбнулся про себя и положил их рядом с пароваркой. Его самый большой враг теперь старшая принцесса в далёком Синьяне. Никто не знал, когда она вернётся в столицу, поэтому он должен выяснить, кто из оставшихся принцев заодно с ней после того, как наследный принц постепенно отдалился от неё.

Тон Му Те по-прежнему был почтительным, но с оттенком самоуверенности.

— Что касается проверок в столице, хотя второй отдел и отвечает за сбор информации, их источники не так хороши, как наши, не волнуйтесь, господин.

Фань Сянь кивнул, показывая, что он свободен.

После того как Му Те ушёл, Фань Сянь глубоко задумался, глядя на мелкие значки, которыми был усыпан свиток. В нём были записаны все, кого подкупала семья Цуй за эти годы, время и причина. Большинство чиновников при дворе связаны между собой, как стебли тыквы, но никаких следов фракции второго принца не было видно. Фань Сяня это озадачило. Интуиция ясно подсказывала ему, что здесь что-то нечисто, однако он не мог найти что-то полезное среди этих многочисленных и беспорядочных сведений.

Фань Сянь на самом деле очень хорошо знал, что его сила заключается в тайных убийствах, удержании власти и наращивании влияния — всё-таки под мягкой внешностью он прятал лишь сердце предводителя отряда убийц, а не специалиста в управлении и манипулировании сердцами людей и не советника, который умеет анализировать информацию и определять стратегию. Знай их недостатки и используй их сильные стороны — так Фань Сянь поступал с людьми, и так же рассматривал себя.

Вспомнив об искусном планировании в столице Северной Ци, он невольно вздохнул и с тоской подумал о Ван Циняне, который казался забавным, но на самом деле подсказывал ему многие решения. Конечно, настоящим игроком при этом был Янь Бинъюнь. После возвращения в столицу Фань Сянь планировал держать его при себе, но кто же знал, что Палата отправит Янь Бинъюня в четвёртый отдел, а ему самому поручит первый? Стало непросто официально выжимать информацию и планы из молодого господина Яня.

Он взглянул на Дабао и обнаружил, что тот бросился в последнюю атаку на миску с лапшой под мясным соусом. Не сдержав улыбку, он взял из пароварки кожицу из белого теста, лишённую начинки, наспех помакал её в мясную подливу и, быстро сунув в рот, принялся глотать большими кусками.

Дабао опешил, заметив промелькнувшую руку, зачерпнувшую из его миски. Ему потребовалось много времени, чтобы отреагировать, затем он медленно поднял взгляд на самодовольного Фань Сяня, обиженно покачал головой и снова принялся за лапшу.

***

За стенами Павильона новых веяний всё ещё шелестел дождь. Лило очень сильно. Капли, разбиваясь о землю, превращались в облака мороси, которые постепенно затуманивали глаза людей и в которых растворялись дома по сторонам улицы. Дождь принёс в столицу холод, окутавший людей у входа в Павильон новых веяний, он пытался пробраться им за ворот и обогреться человеческим теплом.

Фань Сянь накинул на Дабао плащ от ветра и тщательно завязал у него на шее, убедившись, что холодный ветер не проникнет внутрь. Затем он уверенно похлопал его по плечу и сказал:

— Сянь-сянь должен отправиться по делам. Дабао, ты тогда возвращайся в поместье и поиграй с Вань’эр, хорошо?

Дабао, жуя яблоко, кое-как покивал и сказал:

— Сестра слишком строгая… Я… Фань… толстячок хочет играть!

Фань Сянь понял, что он имел в виду, и засмеялся, подумав, что если бы у всех чиновников, министров, торговцев, проституток и поэтов в мире было такое чистое и мягкое сердце, как у Дабао, возможно, его жизнь была бы намного проще и свободнее.

После того как он аккуратно отдал нужные распоряжения Тэн Цзыцзину, повозка семьи Фань отвезла шурина обратно в поместье. Дэн Цзыюэ взглянул на Фань Сяня и тихо спросил:

— Господин, куда теперь?

— В поместье Янь.

---------------------

* китайская традиционная пароварка выглядит как плетёная корзинка, установленная над ёмкостью с кипящей водой.

** Паровая булочка, похожая на манты – с дырочкой в центре и тестом, собранным вокруг в 18 складок.

*** Пословица. “Чжу Бацзе съел плод женьшеневого дерева – никакого вкуса” – всё потому, что он проглотил его, не потрудившись разжевать.