Цзюнь Цзюлин Глава 10

Глава 10

Мисс Цзюнь не закрывала занавесок во время поездки. Маленькая служанка все еще вспоминала ужасный момент с повешением и поэтому слушалась мисс и молча сидела, и отдыхала.

Они были не далеко от Бейлу, когда начали свое путешествие. Когда они стали подъезжать к Янчэн, на дорогах стало больше людей. Они даже еще не въехали в город, но уже чувствовали его оживленность.

Префектура Цзэ, Янчэн.

К сожалению, мисс Цзюнь раньше не была в северной части и была незнакома с окрестностями. Все к северу от столицы было для нее загадкой. Она видела это лишь на рисунках и в рукописях.

В социальном плане север был более открыт. Не было ничего странного в том, что такая девушка как она ехала с открытыми занавесками. Иногда на нее смотрели люди с дороги, а она изящно смотрела на них в ответ.

Мисс Цзюнь сосредоточилась на пейзаже и не позволял себе вспоминать о прошлом.

События пошлого были для нее ясны, она не хотела и дальше тратить на них время. Каждый раз, когда она вспоминала, это приводило ее к страданиям, раскаянию и ненависти.

Ей нужно было лишь знать кто она, каковы обстоятельства и что делать дальше.

Чтобы ответить на эти вопросы ее ум должен был оставаться ясным. Только так можно понять настоящее, увидеть будущее.

Лю проснулась, когда карета уже проехала огромные ворота Янчэн. Она выглянула из кареты.

«Так мы возвращаемся в этот дом», сказала она с презрением и беспомощностью в голосе.

Более того, сейчас все было не как раньше. Раньше отвратительный дом был лишь временным прибежищем для них, как отель. Их настоящим домом была резиденция семьи Нин в Бейлу.

Они воспринимали все происходящее, как временные неудобства, но их время прошло, они провалились сквозь облака и упали с небес, теперь им придется выживать.

Теперь, когда у молодой мисс больше не было брачного контракта, им было некуда идти. Ее перспективы теперь напоминали не облака, а беспроглядную тьму.

Что они будут делать потом?

Обычно молодая служанка была в растерянности. В этот раз она была как в оцепенении до тех пор, пока они не прошли через ворота семьи Фан.

Мисс Цзюнь внимательно осматривала резиденцию.

Резиденция семьи Фан находилась в центре Янчэн. Несмотря на то, что она не могла сравниться с резиденцией семьи Нин в Бейлу, в этом городе им не было равных. Здания были красиво оформлены, они разделялись на несколько павильонов. Они были расположены ассиметрично, но в это был свой шарм.

Экипажи въехали во внутренний двор. Их экипаж остановился и мисс Цзюнь услышала снаружи шум шагов.

Семья должно быть очень разволновалась, когда получила последние новости.

«…они вернулись».

«…умерла?»

«…действительно умерла?»

Раздавался женский шепот. Было бы правильнее сказать, что этот голос был не обеспокоен, а возбужден.

Казалось, что произошедшее ничуть их не волновало.

Мисс Цзюнь поджала губы и выглянула в окно.

Примерно десять девушек разного возраста, одетых в роскошную одежду, вышли во внутренний двор.

Взгляд мисс Цзюнь упал на девушку, которой было тринадцать или четырнадцать лет.

Из всей этой толпы она была самой красивой. Ее брови элегантно изгибались, как у старой госпожи Фан.

Мисс Цзюнь посмотрела на нее в тот же момент, когда и она взглянула на мисс Цзюнь. Они встретились взглядами.

Это была третья молодая мисс семьи Фан.

Мисс Цзюнь помнила ее. Она была дочерью покойного сына старой госпожи и ее самой младшей внучкой.

Увидев девушку за окном кареты, ее выражение лица сразу переменилось. На ее лице появились разочарование и отвращение, ни одна из девушек не могла этого скрыть.

«Какая глупая, ей даже не хватило смелости умереть», сказала она уходя.

Суета вокруг вдруг стихла. Служанки и девушки затаили дыхание и не издавали ни звука. Они просто смотрели на девушку, сидящую в карете.

Весной третьего года Тайкан мисс Цзюнь прибыла в Фунин. Кузины семьи Фан вышли ей навстречу. Все очень сочувствовали младшей кузине, которая потеряла и отца, и мать. Они принесли ей свои любимые вещи а качестве подарков.

У мисс Цзюнь была маленькая девочка служанка, которая принимала подарки, но ничего не давала взамен. Конечно это была не обычная поездка, чтобы навестить родственников. Ее отец только что умер, поэтому она скорее всего просто забыла о том, что ей полагалось сделать. Тогда кузины не восприняли это как грубость.

Но на второй день третья мисс Фан увидела, что носовой платок, который она дала, служанка использовала для того, чтобы счищать с обуви грязь.

Третья мисс Фан спросила об том у мисс Цзюнь, а та сказала, что такая дешевка прекрасно подходит для служанки.

Между мисс Цзюнь и третьей мисс Фан разразился спор, тогда мисс Цзюнь пригрозила ей и сказала, что повесится. Это вынудило Старую госпожу использовать свои полномочия и наказать третью мисс Фан за то, что та начала драку.

Таким образом между двумя девушками началась вражда. За эти полгода они сталкивались еще несколько раз. Если бы Старая госпожа Фан не одергивала третью мисс Фан, то кто знает что могло бы произойти.

Когда она узнала, что мисс Цзюнь повесилась, Третьей мисс Фан было не просто безразлично, она даже взволнованно выбежала, чтобы увидеть ее мертвое тело. Мисс Цзюнь могла прямо сейчас броситься на мисс Фан.

Служанки и девушки приготовились к тому, чтобы мигом их разнять.

Но мисс Цзюнь сидела неподвижно. Разве она не слышала, что сказала третья мисс Фан?

«Фан Цзиньсю!», из экипажа раздался пронзительный крик, а потом из него выскочила служанка.

«Фан Цзиньсю, ты такая холодная, ты безжалостно отправишь мою мисс Цзюнь на смерть!»

Лю агрессивно качала головой и выглядела так, будто бросится на одну из девушек.

Даже служанка услышала, а мисс Цюнь сидела у окна, она точно слышала эти слова.

У двух служанок, которые помогали Старой госпоже Фан сердца внезапно забились сильнее. Они проигнорировали Старую госпожу и бросились вперед.

«Кто смеет нести такую чушь перед третьей молодой мисс?», закричала одна из них: «Ты нарываешься на драку?»

Другая кинулась, чтобы преградить пути Лю.

«Ваша молода мисс сидела в карете пол дня, должно быть она устала. Лучше помоги ей, чтобы она могла отдохнуть», мягко проговорила она, стоя на пути у Лю.

Очевидно, что она и защищала молодую мисс, и в то же время издевалась над ней.

Эти злые люди.

Лю топнула ногами и уже хотела осыпать их проклятьями, но мисс Цзюнь открыла занавески и подозвала ее, чтобы помочь ей выбраться из кареты.

Увидев, как мисс Цзюнь вышла из кареты, слуги занервничали еще сильнее. Тем не менее, взгляд мисс Цзюнь был прикован к старой госпоже Фан, которая выходила из своего экипажа. Она не плакала, никого не оскорбляла и не бросалась прислуживать старой госпоже.

Когда они увидели Старую госпожу Фан, служанки сразу вспомнили о манерах.

«Я ухожу», Старая госпожа Фан из стороны наблюдала за мисс Цзюнь. Мисс Цзюнь не пошла к боковым воротам, а свернула в проулок, ведущий в противоположном направлении.

Вскоре мисс Цзюнь задумавшись остановилась. Когда она уходила из вторых ворот раздался шум шагов.

«Мама».

Из-за ворот раздался теплый и тревожный голос.

Мисс Цзюнь увидела, что появилась красивая и изящная женщина тридцати пяти или тридцати шести лет.

Это была жена дядюшки мисс Цзюнь, господа Фан.

«Мама, ты вернулась», сказала женщина, ее взгляд переметнулся на мисс Цзюнь. На ее лице была смесь счастья и беспокойства: «Чжэньчжэнь, хорошо, что ты вернулась».

Она была примером того, что внешность может не отражать того, что происходит внутри. Снаружи она казалась теплой и нежной, но внутри она была очень злой женщиной.

Мисс Цзюнь вспомнила слова, которые она однажды услышала: «В этом мире вражда с тетушками ни к чему хорошему не приведет».

Мисс Цзюнь опустила взгляд и поздоровалась с ней.

Этот жест был слишком неожиданным и поразил Госпожу Фан. Она даже забыла, что хотела сказать.

«Я пойду с ней, нужно кое-что обсудить», сказала Старая госпожа Фан: «Возвращайся первой, ладно?»

Это были слова, которыми старший четко давал понять, где место младшего. Мисс Цзюнь и люди семьи Фан взаимно ненавидели друг друга, потому мисс Цзюнь не позволялось входить в покои старой госпожи Фан, а Старая госпожа Фан хотела, чтобы ее и вовсе не было в ее доме.

Этот ребенок приносил лишь головную боль.

Мисс Цзюнь поджала губы и не стала нарываться на неприятности.