Киске Учиха (Наруто) Глава 31. Долгожданный эпик

Примерно неделю я потратил на полное восстановление после боя с Хаширамой. Если на первый день ничего не болело, то на следующее утро я не смог пошевелить даже веком. Болела каждая клетка моего тела.

А потом на меня напал великий жор. А к нему добавился ночной дожор. Чакры я потратил много, жизненные силы были на нуле, желудок превратился в чёрную дыру, машину по переработки материи в энергию.

Первые дни я ощущал себя стариком, но потом становилось легче. В больнице я не появлялся, боялся показать свою слабость, всё это время находился у себя дома. Мама ухаживала за мной всё это время с моими сёстрами, хотя те всё порывались научить их быть ниндзя, каким являюсь я. Эти запросы я игнорировал, а потом не вытерпел и отправил их к матери.

— Идите к маме, она ниндзя, она сможет вас тренировать, — сказал я.

— Что? Наша мама ниндзя? — удивились сёстры, точнее светлая сестра.

— Ня! Ня! — наша мама тем временем что-то готовила. Она была одета в кимоно и белый передник с розовыми котятами.

— Да, — кивнул я. — Настоящая ниндзя.

— Ня! — мама отщипнула тесто и попробовала на вкус.

— Что? Она в самом деле ниндзя? Которая убивает? Режет глотки на миссиях? — спросила тёмная сестра.

— Да, она ниндзя. И она режет глотки врагам. Насколько я знаю, наша мама любит пускать кишки, ждать пока враг будет их собирать, а потом добивать в шею, впрочем не убивая, парализуя. Жертва медленно умирает с выпущеными кишками и парализованная не в силах себе помочь. После отрезает ухо, сушит его и добавляет в коллекцию, она в подвале, третья полка в банке с надписью "фасоль".

— Нян! Прекрасно, а теперь фарш! — тем временем наша мама достала нож и плавными, быстрыми движениями разделала мясо, быстро нарезав фарш.

Просто в один момент нож в её руке смазался от скорости и уже через миг на доске был фарш. Сёстры внимательно посмотрели на маму в этот момент и больше не имели ко мне вопросов. Моя мама вероятно сделала это специально, услышав разговор.

— Никогда бы не подумала, — ошарашено прошептала тёмная сестра. Я до сих пор не знаю их имён.

— Кстати, не могли бы вы назвать ваши имена?

— Я Ян! — ответила тёмная.

— А я Ин! — ответила светлая.

— Оригинальные имена! Мама была просто хороша! — ответил я как можно громче, добавляя в голос сарказм.

Мама вообще не думала похоже, когда давала нам имена. С этой мыслью я заснул, чувствуя, что восстановился не до конца. Видимо техника призрачного Чидори навредила мне сильнее чем я думал, хотя и первое время я это перестал ощущать.

На следующий день, активировав режим Сэннина и понюхав чашку от мороженного, я отправился в путь. Меня вела великая любовь, а точнее обычная гормональная химия отключившая мне на время мозги, которые были не против продолжения рожа, ибо потомки, а в потомках можно возродиться и продолжить жить. Однако даже то, что это химия, не отменяло то, что любовь великая, сами подумайте, насколько сложно реализовать математически механизм способный так сильно влиять на поведение, причём последовательно в определённых этапах.

Лично у меня вся эта химия вызывает восхищение. Механизмы, созданные самой природой, отточенные до идеала. Ну, приблизительного идеала.

Бежал стремглав я, расстояние в сутки преодолевал за час, а потому к морю явился уже через два с половиной часа. Изредка я останавливался, чтобы войти в режим Сэннина, тот увеличил время действия до двадцати минут после боя с Хаширамой. Насколько я понял, это было связано с тем, что я сильно нагрузил тело духовной энергией, от чего то получило сильный толчок в развитии, моя выносливость увеличилась аж в полтора раза, но больше такой опыт повторять я не желаю.

Я вытащил четыре контейнера с шаринганами. Четыре Изанаги или Изанами. Остальные глаза были уничтожены, ибо те шаринганы не подходили мне по чакре, просто моя чакра, если смотреть в направлении движения, вращалась против часовой стрелки, а у тех глаз по часовой стрелке, по правилу правой руки, что снижало эффективность техник с тех глаз. Взяв один глаз из контейнера, наполнил его своей чакрой, а потом вытянул чакру обратно, активировав шаринган в левом глазу. С помощью Изанами пройду незаметно через сенсорный барьер, окружающий Узушио.

Что и следовало ожидать, это было легко, барьер легко был подчинён левым глазом, после чего я легко прошёл сквозь него незамеченным, используя чакру на минимуме. Благодаря Сэндзюцу, действие Изанами было усилено, техника проработала всего пять секунд, но на полную мощность. Левый глаз полностью лишился силы шарингана, и я активировав родной шаринган, немного проморгался, восстанавливая зрение. Левый глаз стал хуже видеть.

Узушио встретило меня несколькими десятиэтажными домами, это был небольшой городок, в котором я не сразу понял, как ориентироваться и как передвигаться. Все мои навыки скрытного передвижения не подразумевали городские условия, всё же они были немного отсталыми. Пришлось положиться на память прошлых жизней, я просто взял и пошёл не скрываясь прямо в толпу красноволосых людей. Так с толпой меня вывело к центру города, который пересекала широкая река, где я начал свои поиски, войдя в режим Сэннина.

Дома были сделаны не из бетона, а из чистого камня, правда немного пористого, насколько я понимаю. Видимо использовали комбинацию стихии земли и воздуха при создании. Не особо скрываясь, шагая по кривым улочкам, дошёл до тёмного проулка, где жила моя возлюбленная, там запах был сильнее и концентрированнее, сконцентрировав чакру, проник к ней в дом и принялся её дожидаться.

Типичная квартира, хоть и просторная, но холодная и одинокая, видно, что любовь моя проживает одна. Всё было серым, отдельные предметы были бежевыми, стиль минималистический, спартанский. Я развалился в сером кресле в гостиной, смотря на круглый плафон, белый потолок, сероватые, немного мраморные стены.

— Кто там? — она открыла дверь и зашла в дом, держа в одной руке пакет, а в другой нож.

— Привет, — произнёс я, когда она вошла в гостиную. — Давно не виделись, — я постарался очаровательно улыбнуться. — Я пришёл вернуть это.

Но что-то пошло не так, девушка побледнела, когда я достал чашку и поставил на столик. Она явно чего-то боялась. Сглотнув слюну, она упала на колени и приклонила передо мной голову. Какое странное поведение.

— Приветствую вас в моём доме, Киске-сама! — произнесла она.

В Конохе никто и никогда так не преклонял передо мной колени, даже перед Хокаге так не делали, да относились уважительно, но никто и никогда, нигде кроме как внутри кланов и по отношению к родителям или главе клана, и то, при условии глубокого уважения, если сделал ошибку и решил извиниться. Читатели, что случилось, что та, кто так презирала меня, внезапно стала меня обожествлять? Я что, аристократ, чтобы передо мной так преклонялись? Наоборот, я не люблю эти церемонии, когда чтобы потешить своё эго, мелкий властитель старается всячески через такие ритуалы повысить свой статус в глазах других, строя из себя небожителя.

Король живёт с солдатами, делит с ними один котёл, участвует в битве, разрешает всем говорить с ним фамильярно. Его уважают солдаты, его уважает простой народ, его уважают дворяне. Каждый человек знает, что может поговорить с королём на равных, с великим королём, которого все любят. Великий Король.

— Король с нами! — кричат солдаты на поле боя и Король внушая вдохновение идёт сражаться, пусть и не в первых рядах, но во главе элитной гвардии со всеми. Все солдаты готовы умереть за своего короля, нанести максимальный урон врагу.

— Король с нами! — кричит простой люд, когда Король приходит на посевное поле, журит толстого землевладельца за то, что тот не даёт крестьянам отдыха.

— Король с нами! — шепчутся дворяне, восхищённо глядя на улыбающегося Короля легко обманывающего чужого Короля, ради выгоды для своих придворных, своей страны.

А теперь другой Король. Член на троне, который убивает всех недовольных, и своими действиями порождает себе много врагов. Он презрительно смотрит на чернь, на глупых генералов, на лижущих его задницу аристократов. Он требует от каждого беспрекословного повиновения, чрезмерного следования этикету, он очень обидчив к оскорблениям: как смеет шавка разевать свой грязный рот? И казнит всех, кто ему не нравится. Этого короля все ненавидят, а потом он внезапно подскользулся и вилка, четыре дырка, по пять раз.

Чувствуете разницу между этими королями? Вот и я не чувствую, её нет. Разве что второй король лучше чем первый, сами подумайте, какой идиот будет уважать того, к кому можно обращаться фамильярно? Приходит в вам человек и начинает орать, возмущаться, мельтешить перед глазами, нарушая приличия и этикет, прямо как я. Мало кому подобное понравится, такого постараются утихомирить, дабы перестал позорить род человеческий, не так ли?

В любом случае, эта девушка просто боится меня, ни о какой любви с её стороны речи быть не может. Как печально, что моя первая любовь недостижима для меня, как и я для неё. Да, она красива внешне, да мои инстинкты по прежнему чувствуют влечение, я же не импотент какой-либо, но разум довлеет надо мной и говорит, что эта девушка не для меня.

Ах, как же проще было бы, будь я глупее, но я слишком разборчив и у меня слишком высокие запросы. Даже несмотря на то, что я временами деградирую. Почему временами деградирую? Ну так мозг очень затратен по энергии, особенно мозг ниндзя, для энергоэффективности мышление отключается и в обычной ситуации я не умнее чем кто-либо другой, например, не умнее какого-нибудь "неразумного" животного. Однако в экстренных ситуациях мой разум работает на полную, как сейчас.

— Не знаю, твоего имени, но пожалуй прости, я пойду, — сказал я и направился на выход.

Я добрался до бара, где присел за столик и заказал себе очень много еды. Заедать стресс, вот чего я хотел в данный момент. Да, я очень умный, и волевой человек, но я не отличаюсь базово от других людей, у меня те же реакции, только чуть качественнее и совершеннее, не надо делать из меня что-то невероятное и приписывать мне что-то.

Не делайте из меня идола. Не сотвори себе кумира из меня, читатель, вполне возможно через две главы я резко деградирую и стану бомжом, буду валяться в ближайшей яме, грязный, вонючий и пьяный. Слабости у всех бывают, я не исключение.

Кто-то, например, способен вынести любую физическую пытку, но стоит попытать их родню и они на всё согласные. Кто-то готов продать родную мать, лишь бы избавиться от физической боли. Я способен сдерживать природную энергию, даже не напрягаясь, но наверняка в моём разуме есть слабые лазейки на которые можно надавить, и заставить мой разум разрушиться.

Опыт прошлых жизней? Читатель, ты серьёзно? Он у меня однобокий! Насколько я опытен в одном, настолько же я буду невежественен в другом, в том, в чём не имел опыта.

— Хей, парень, а чего это ты один и такой красивый? — спросила какая то красноволосая девушка в мужской одежде, сев за мой столик.

— Меня девушка бросила.

Тёмные штаны, скорее узкие брюки, тёмная рубашка и тёмная шапка. На плече красный круг с простой спиральной внутри, символ клана Узумаки, у меня такой же на моей подвеске на одежде. Купил, пока шёл сюда, в бар. Глаза у девушки были красными, волосы тоже красные, длинные, растрёпанные и не стриженные, ёжиком.

— А ты решил заесть стресс? Но что-то здесь не так, ты врёшь. Какой стресс? Я чувствую, ты слишком спокоен! Не хорошо врать, тем более такому лазутчику как ты.

— Чего? — удивился я. — В смысле?

— Я говорю, что твоя чакра как у мёртвого, она слишком спокойная, скрой её, не стоит привлекать внимание. Хотя странно, что парламентёр отвергла тебя, она должна была влюбиться в тебя и в твою чакру в одно мгновение. Всё же такая спокойная чакра большая редкость.

— Парламентёр?

— Ты же от неё вышел изображая на лице мировую скорбь, актёр? Не так ли? — девушка глядела на меня холодно и немного высокомерно. — Она недавно посещала Коноху. С тех пор её называют парламентёром.

— Понятно, — произнёс я наблюдая за тем, как к моему столику приближается сестра девушки, внешность была очень похожа, правда грудь была плоской, и носила сестра женское кимоно, а волосы были хоть немного, но уложены. Забавно, моя чакра как афродизиак, манит девушек сенсоров, думаю скоро тут будет толпа. — Стоп!

Ребята, я ошибся, это не сестра, а брат.

— Вай! Какой красивый и одинокий! — завизжал этот брат, несясь ко мне. — Дай я тебя обниму!

— Не приближайся ко мне, мои инстинкты против того, чтобы ты меня обнимал! — заорал я. Хотя женская и гейская мои стороны опыта прошлых жизней были не против, как и садисткая часть. — Хотя нет, обнимай, но я тебя накажу, — вырвался мой внутренний садист.

— Ах, Хозяин! Как пожелаете! Вы такой добрый! — сказал этот парень и обнял меня, вместе со спинкой стула на котором я сидел.

Знаете, а его объятия, если убрать сексуальный подтекст, неожиданно тёплые. А так, мои инстинкты вопили, чтобы я избегал этого парня, но я подавил их. Миг и я выворачиваю парню руки и заставляю его пасть ниц, на колени, связав ему руки за спиной вытащенной из рукава верёвкой. Мой внутренний садист был доволен, внутренний самец требовал вообще испепелить это существо, женское начало было восторге, два против одного, самец проиграл, но перед проигрышем затребовал у садиста превратить жизнь парня в ад.

— Я же сказал, что накажу, теперь я запрещаю тебе меня касаться ещё неделю, а пока постой часок на коленях прямо здесь, — произнёс я, и повернулся к сестре этого. — Так о чём мы там говорили? Об знакомствах? Я Киске, а ты?

— Э... Я Рей, а это мой брат, Шисуи, — ответила девушка. — И всё же, чакру убери, привлекаешь внимание.

— Ну, я не могу, всё же я в этой деревне не совсем легально, — ответил я. — Вдруг на меня нападут, а я не готов к сражению?

— Я знаю, Киске, для меня, одной из шести великих старейшин Узумаки, было очень оскорбительным твоё незаметное проникновение, — Рей опустила взгляд, я ощутил жажду крови. — Хорошо, что я успела заметить тебя Как ты это сделал? Расскажешь?

— Так ты старуха, — удивился я, глядя на её упругую грудь, мой взгляд не отрывался от неё. — Но выглядишь прекрасно!

Если подумать, даже у некоторых девушек могут срабатывать инстинкты парня, и будучи девушками могут залипать на грудь другой девушки, то неудивительно, что я, будучи парнем, так сильно прилип взглядом к груди Рей. Инстинкты они такие да.

— Ты из всего, что я сказала, услышал только это? — Рей разозлилась.

— Да, — кивнул я.

— Ты...

— Не бойся, я всё расскажу. Я просто использовал гендзюцу, подчинив с его помощью барьер.

— Чего? Это невозможно... Подчинить с помощью гендзюцу Барьер... Ты должно быть снова врёшь.

— Но это так! Для меня как для бога ниндзя, нет ничего не возможного, — ответил я. — Я стал им недавно, одолев Хашираму! Хочешь расскажу как это было? Все подтвердят, что я самый сильный ниндзя в мире.

— Ты одолел Хашираму? Не слышала более идиотской лжи в своей жизни. Но я никуда не тороплюсь, так что можешь рассказать, а я послушаю, отдохну. Всё равно у тебя нет другого выхода.

И тут я ощутил, да, это была определённо печать, которую мне поставил Шисуи, брат старейшины Рей, пока обнимал меня. Парализующая печать. Они думают, что подобное сможет сдержать меня? Наивные.

— Хорошо, я расскажу, всё же я не могу не похвастаться тем, как я одолел столь сильного ниндзя. Наша битва началась с того, что я призвал девять хвостатых зверей, подчинил их и создал одну огромную бомбу, которой атаковал Хашираму, но Хаширама был не промах и принял удар на грудь, отразив бомбу обратно в меня...