10 лет в Подразделении Пыток Конохи Глава 347. Свиток Третьего Хокаге! III

— Хорошо.

После минутного молчания Хирузен тяжело кивнул. Хотя то, что сделал Данзо, немного тревожило его, это был самый простой способ разобраться с кланом Удзумаки.

— Но на этот раз ты пришёл ко мне не только по этому поводу?

Хирузен поднял взгляд на Данзо, и у него было смутное ощущение, что ему не было необходимости приходить только по такой простой причине. Отправляя послания, Данзо к нему не заходил.

В прошлом, когда Данзо делал что-либо, то по своему усмотрению. Некоторых подробностей Хирузен даже не знал.

Это минимум доверия и взаимопонимания между ними.

Лишь бы общее направление было верным.

А мелочи.

Не важны!

Те, кто добивается больших успехов, не делают этого маленькими!

Третий, не говоря уже о других аспектах, совершенен и неподкупен в своей терпимости и великодушии по отношению к Данзо.

— Кое-что есть.

Данзо кивнул без выражения, выглядя чрезвычайно серьёзным, как будто он собирался сказать что-то очень важное. Хирузен немного нервничал, видя его таким.

— О госпоже Мито, — сказал Данзо, как бы бросая наживку, и сразу после этого замолчал и уставился на Хирузена, ожидая ответа.

— Что с ней?

Голос Хирузена мгновенно стал ещё более низким и хриплым, он звучал очень магнетически, но за этим магнетизмом скрывалось чувство опасности.

— Что мы будем делать с госпожой Мито?

Как только Данзо сказал это.

Хирузен погрузился в молчание.

Ни один из них больше не белый и пушистый.

Само собой разумеется.

Все понимают, что поставлено на карту.

— Поскольку клана Удзумаки больше нет, Мито ничего не сделает, и сейчас в политику она не лезет, я не думаю, что это имеет значение, — многозначительно сказал Хирузен, смотря на Данзо, ожидая его слов.

— Мито всё-таки Джинчуурики Девятихвостого! — холодно бросил Данзо.

— Ты имеешь в виду... — сказал Третий, снова прищурившись, и холодную острую ауру в его взгляде не могли скрыть даже веки.

— Хирузен, ты прекрасно знаешь, что единственное, что может контролировать Девятихвостого, это мокутон и шаринган. Теперь, когда эксперимент со Стихией Дерева провалился по всем фронтам, шаринган – единственная сила, которая может контролировать Девятихвостого. После того, как госпожа Мито узнает, что клан Удзумаки был стёрт с лица земли, она определенно получит большое психическое потрясение. Если сила печати Девятихвостого ослабнет, это может оказаться сокровищем для клана Учиха.

— Клан Удзумаки объединится с кланом Учиха? — сказал Хирузен с лёгким трепетом, прежде чем покачать головой: — Этого не может быть, как Мито объединится с Учиха, когда смерть господина Хаширамы связана с Мадарой?

— А что если Мито случайно узнает, что мы способствовали уничтожению клана Удзумаки? — прямо спросил Данзо в ответ.

— Это... — Хокаге был ошеломлен. Здесь действительно не было абсолютно надёжных секретов, и это главный момент, требующий внимания.

— Причина уничтожения клана Удзумаки не выдержит проверки. Если госпожа Мито проведёт расследование, то неизбежно выяснит, кто написал свитки и кто распространил информацию. Во время нападения на клан крупные державы были едины в своих целях и не станут обсуждать такую тему, но невозможно сказать, как далеко могут зайти события, если начнётся масштабное расследование, — глубокомысленно произнёс Данзо.

— Говори прямо, — кивнул Хирузен и тут же прижал сердце к губам: он уже понимал, как все должно быть сделано.

— Найди нового члена клана Удзумаки и пусть он заменит Мито в качестве джинчуурики, — тут же озвучил идею Данзо.

— Как это возможно?! — Третий без колебаний покачал головой, так как чувствовал, что это не надежно и невозможно. Если отделить хвостатого от джинчуурики, то исход только один, – смерть.

— Я могу это сделать, — кивнул Данзо, и уголки его рта слегка изогнулись в редкой улыбке. — Если человек, которого мы передадим  Мито, будет последним из клана Удзумаки, как ты думаешь, госпожа Мито согласится?

— Это... — глаза Хирузена расширились, когда он уставился на перевязанное лицо Данзо раны под этими бинтами были получены, когда он помогал ему в работе. Он действительно мог оставить теневые дела Данзо, но обнаружил, что тот делал всё слишком безжалостно, настолько безжалостно, что его сердце затрепетало, когда он представил себе это.

— После уничтожения клана, госпожа Мито почувствует умственное истощение, и её тело, несомненно, ослабнет. Тогда мы скажем, что защитили последнего члена клана Удзумаки, и у неё не будет выбора, кроме как запечатать в него Кьюби, пока она сама ещё жива. Так Девятихвостый не вырвется и останется у клана Удзумаки, — сказал Данзо чрезвычайно серьёзно.

— Почему Мито захочет оставить Кьюби у клана Удзумаки? — озадаченно спросил Хирузен.

— Девятихвостый поможет сохранить этого последнего члена клана, иначе, кто знает, какому обращению он подвергнется. По крайней мере, деревня защитит джинчуурики, пока он не вырастет, а после, она даже сможет использовать силу Девятихвостого, сохраняя возможность для будущего клана Удзумаки. Независимо от того, чем Мито придется пожертвовать, это совсем не потеря для неё и стоит того! — анализировал Данзо, играя на слабостях Мито.

— Твоё предложение действительно возможно, но как мне заранее спасти члена клана Удзумаки? Да ещё того, кто сумеет стать джинчуурики? Если мы будем следовать нашему предыдущему плану, то к тому времени, когда шиноби во главе со мной достигнут клана Удзумаки, боюсь, что не останется ни одного выжившего!

— То, что ты говоришь, действительно большая проблема, которую мне ещё предстоит обдумать. На данный момент это лишь приблизительная идея, включая то, кого именно выбрать. Мне ещё предстоит провести глубокое расследование, — улыбка на лице Данзо уменьшилась. В его плане было ещё много недостатков, часть из которых он не успел четко продумать.

— Дело вот в чем...

Взгляд Хирузена сразу же упал на стол, и он тут же выдвинул ящик, достал из него свою трубку и зажег её спичкой, после чего сделал долгую, сильную затяжку.

— Давай я тоже напишу письмо, а ты поможешь мне передать его кое-кому.

Сказав это, Хирузен сделал несколько глубоких затяжек подряд. Ощущение было такое, как будто он успокаивает свое смятение, выглядя очень мрачным.

— Кому?

Открытый левый глаз Данзо пристально смотрел на Третьего, светясь подозрением, а в голове мелькнул вопрос.

— Ты узнаешь это через мгновение.

Хирузен сделал ещё несколько затяжек, затем положил трубку в руку и достал из ящика свиток.

Тотчас.

Широким росчерком пера.

Он начал писать строки текста.

Это происходило на относительно большом расстоянии.

Не совсем в его поле зрения.

И Данзо чувствовал, что Хирузен, похоже, не намерен давать ему посмотреть на написанное, что вызвало в его сердце нотку негодования.

Казалось, что Третий относился к нему как к чужаку.

— Хорошо!

Написав свиток, Хирузен не стал его сворачивать, а просто сложил пополам, как кусок тряпки, и бросил прямо в Дандзо.

— Знаю, ты хочешь прочитать его, и немного странно, что на меня смотрят, пока я пишу. После прочтения запечатай его и отправь лично, убедившись, что он будет доставлен точно этому человеку.

Выражение лица Хокаге было чрезвычайно серьезным, единственный раз, когда он когда-либо лишал себя.

Если кто-то узнает...

Тогда все его предыдущие усилия будут напрасны!

— Хорошо!

Сразу же после получения свитка взгляд Данзо упал на надписи.

И в то же время.

Внимание Аоба также упало на текст.

Написанное.

Стало шоком как для Дандзо тогда, так и для Аобы сейчас, который просматривал воспоминания.

Человек, которому Хирузен хотел передать свиток...