Викинги: Легенды никогда не умирают Глава 68

Перепрыгивая через созданную мной груду трупов, я бросился к засову, который должен был укрепить большие деревянные ворота. Затем, схватившись за засов, я со всей силы рванул его вверх, и мне едва удалось сдвинуть его с места и закинуть за спину. Иначе я был бы раздавлен под его весом. Когда франки набросились на меня, я ухватился за железное кольцо, прикрепленное к двери, и потянул, в результате чего большая дверь распахнулась и впустила в город поток саксов.

Они расправились с франками, пытавшимися остановить меня, захлестнули их, прежде чем столкнуться с теми, кто понял, что ворота открыты.

Глубоко вздохнув, мои руки взялись за топоры, прежде чем я стряхнул с себя разлетевшиеся в щепки остатки щита. Затем, издав собственный рев, я присоединился к ним в битве.

То, что мы оказались в городе, еще не означало, что мы победили. Всегда оставалась вероятность того, что франки могут вытеснить нас, но по мере того, как день затягивался, это становилось все более маловероятным. Мы работали по городу, иногда сражаясь с ними на стенах, в башнях, на улицах и даже в домах. Горожане брали в руки оружие, заграждая двери всем, чем могли, и орудуя серпами и молотами. Некоторые отваживались сражаться с солдатами, намереваясь отстоять свои дома.

Однако все было напрасно.

Несколько часов прошли в путанице насилия и смерти, переломный момент, решивший исход битвы, остался далеко позади, и вскоре мы уже просто убивали тех, кто отказывался сдаваться. Я не мог сказать, сколько их погибло. Или сколько убил я. Я только знал, что небо уже темнело, когда я оказался возле церкви, в которой находились последние сопротивленцы в городе, мои руки и спина горели от напряжения.

Я постучал в дверь тыльной стороной своего залитого кровью топора: - Открой дверь. - Я заговорил, чувствуя, что устал после долгого дня убийств. Я всегда был в гуще событий, стремясь продемонстрировать свое мастерство на всеобщее обозрение. И многие были свидетелями того, насколько я смертоносен.

- Мы не будем! - услышал я, оказавшись в знакомой ситуации. - Мы... - начал мужчина с другой стороны, но тут я понял, почему сцена была такой знакомой.

- Отто? - переспросил я, обнаружив, что ошеломлен. По ту сторону двери наступила тишина.

Затем, спустя мгновение, Отто заговорил. - Зигфрид? Это ты? - спросил он меня на латыни, пытаясь удостовериться. Это было удивительно осторожно с его стороны.

- Это я, Отто, - ответил я на латыни. Это был не самый лучший мой язык, но вполне пригодный. - Открой двери, и все, кто внутри, будут пощажены. Нам нужны только сокровища, - продолжил я и услышал, как внутри возникла затянувшаяся пауза. Они решали, что делать.

Какова была вероятность того, что Отто окажется здесь? Должно быть, это судьба. Может, боги хотели, чтобы я закончил учить латынь?

- Даешь ли ты нам слово, что никто не пострадает? - произнес Отто, судя по голосу, уже гораздо ближе к двери. Я кивнул, глядя на большие двери в церковь. Она не была такой грандиозной, как та, что в Кельне, но до сих пор все церкви, которые я видел, были впечатляющими зданиями. Я бы не сказал, что мне так или иначе дорог христианский бог, но я мог признать, что у него есть впечатляющие храмы.

Я кивнул, хотя он не мог этого видеть. - Я нахожу себя больным кровью, - признался я ему, зная, что погряз в крови бесчисленных людей. - Даю тебе слово, что никто не пострадает. Если кто-то попытается, ему придется пройти через меня, - поклялся я, говоря на германском языке, чтобы саксы, стоявшие за моей спиной, могли услышать. Я повторил предупреждение на норманнском, чтобы они тоже поняли.

Наступила еще одна беременная пауза. Ее нарушил звук скрипа петель, когда двери задвинулись, открыв передо мной Отто. На его лице появилась слабая улыбка, которая ослабла, когда он увидел меня. - Нам действительно стоит перестать так встречаться, Зигфрид, - заметил он, облизывая губы, когда увидел за моей спиной армию.

- Я не ожидал увидеть тебя снова, - признался я, когда все больше людей начали покидать церковь. - Садись снаружи, и никто тебя не тронет. Клянусь, - сказал я им всем, жестом указывая, куда им следует сесть. Я видел, что все, кто выходил из церкви, были хорошо одеты. Дворяне?

И тут я поймал взгляд еще одного знакомого лица. - Агерик, - поприветствовал я его, когда его несли двое слуг. Он зыркнул на меня, когда его пронесли мимо.

- Герцог Агерик, ты языческий пес, - прошипел он мне. Отто поморщился и поспешил следом, заняв место рядом с молодым герцогом. Я проигнорировал их обоих, взявшись за другую большую дверь и толкнув ее.

Размашистым жестом я призвал армию норманнов и саксов войти в церковь, и они с ликованием навалились на нее.

Франкфурт был наш.

***

- Ты великий воин, - сказал мне Торкелл, когда мы смотрели, как жителей Франкфурта выводят из городских ворот. Король Видукинд не хотел, чтобы они ели еду на случай осады. Это не означало, что все покинули город. Многие были взяты в качестве рабов. Другие были пленниками. А некоторых оставили для удовольствия мужчин.

- Но ты плохой вождь, - сказал он, заслужив от меня моргание, пока я смотрел в сторону разъяренного потока людей, вынужденных покинуть свои дома, не имея ничего, кроме одежды на спине.

Он не смотрел на меня, просто скрестил руки на груди, продолжая наблюдать за тысячами выселяемых людей. Тем не менее, он пояснил. - Я понимаю, почему ты сделал то, что сделал. С твоими габаритами, силой и скоростью - только великий воин может надеяться превзойти тебя. И только если ты не убьешь его сразу. Но быть лидером - это не просто быть самым сильным. Или даже самым хитрым.

Я сжал челюсть, чувствуя, как в груди поднимается раздражение из-за критики. - Люди жаловались на мое лидерство? Ты жалеешь о своей клятве, данной мне? - спросил я, и в моем тоне прозвучала нотка раздражения, которую он уловил. Он окинул меня холодным взглядом, глядя на меня только глазами, а не лицом. Это напомнило мне моего отца. Но это напоминание не помогло унять мой гнев.

- Ты вкладываешь слова в мои уста, - сказал мне Торкелл спокойным тоном. - Воины? Они любят тебя. Ты заставляешь их чувствовать, что они не могут проиграть. И это само по себе опасно, но я не об этом, - сказал Торкелл, испустив небольшой вздох. - Хороший лидер, великий лидер, всегда находится впереди. Чтобы он мог вести за собой, все должны смотреть ему в спину. Но они не могут этого сделать, если ты так далеко впереди, что они тебя даже не видят.