Как младший брат Супермена, я стал Патриотом! (Хоумлендером/Твердыней) Глава 4 . Мятежный Кларк

Глава 4. Мятежный Кларк

Ферма Кентов.

Атмосфера на сегодняшнем ужине была несколько мрачной.

«Звонила мисс Дежардинс, ни с кем из учеников не случилось несчастья, но несколько человек захлебнулись водой, находясь без сознания, и их нужно будет госпитализировать для наблюдения». - сказал Джонатан, помешивая картофельное пюре.

Пока он говорил, его глаза целенаправленно смотрели на Эрика и Кларка.

«Слава богу».

Марта ласково налила Кларку стакан молока и обратилась к нему: «Ты не должен винить себя».

Серьезный взгляд Джонатана не отрывался от двух парней.

«Кларк, это ты отбуксировал школьный автобус из реки?»

«Я пытался это сделать, но ничего не вышло».

Кларк был честен и правдив: «Поэтому я попросил Эрика помочь мне».

«Эрик?»

Джонатан перевел взгляд на Эрика, который молча поглощал тушеную картошку.

Он предпочитал это говяжье рагу с картофелем, которое было близко к райской кухне, хот-догам, макаронам с сыром и пицце.

Это больше соответствовало его диете.

«Прости, папа, я не хотел вмешиваться. Но Кларк убедил меня по-своему».

Эрик отложил нож и вилку и ответил озадаченным тоном.

Да, сначала он и не хотел помогать.

В конце концов… Не то чтобы он сам стремился стать супергероем, так какое ему было дело до того, умрет кто-то другой или нет?

Поскольку его шаблон был "Патриот", это означало, что система решила, что он полный ублюдок.

Разве не нормально для "плохого парня" стоять в стороне и ничего не делать?

Если бы старшеклассники, оскорбившие Джонатана и Марту, не были госпитализированы, он бы искал другую возможность их приструнить.

Но в своей предыдущей жизни, будучи сиротой, он почувствовал давно забытую привязанность к Джонатану и Марте в этом доме.

Иначе Кларк не смог бы ничем ему угрожать.

Услышав ответ Эрика, Джонатан тяжело вздохнул, сцепив руки вместе, чтобы поддержать свой нестерпимо болящий лоб.

Он уже не знал, что сказать.

Два сына перед ним представляли собой крайние контрасты в характере.

Кларк был простым и добрым, отзывчивым и стремился использовать свои силы, веря, что может как помочь другим, так и реализовать себя.

Он знал, что Кларк не вписывается в школу и не присутствует дома так же, как его брат, поэтому он жаждал одобрения окружающих и возможности использовать свои необычные способности без необходимости беспокоиться об этом.

Эрик, с другой стороны, является противоположностью Кларка.

Спокойный, молчаливый, умный, сдержанный, стоический, он видит правила, по которым работает общество, но лишен сострадания и сочувствия к другим и никогда не раскрывает свою силу посторонним.

В некоторых случаях это доходит до безразличия к смертям людей.

Например, инцидент со школьным автобусом.

Он не одобрял, когда Кларк выставлял себя напоказ, спасая людей, потому что хотел, чтобы его два сына были обычными людьми.

Но затем он не одобряет поведение Эрика, потому что не хочет, чтобы его сын стал человеком без какого-либо сострадания и сочувствия.

Теперь он был полон внутреннего конфликта.

Если бы только можно было немного нейтрализовать эти две личности.

В этот момент в голове Джонатана вдруг промелькнула мысль.

Он поднял голову и выкинул из головы абсурдную мысль.

Он чувствовал, что Эрик поймет его намерения, поэтому не собирался ничего объяснять Эрику.

Повернув голову, он прямо сказал Кларку: «В жизни постоянно происходят несчастные случаи, и мы не можем их остановить. Но Кларк, бывают моменты, когда нужно уметь скрывать себя».

Кларк, который молчал, в этот момент его бунтарство вырвалось наружу, и он риторически спросил отца: «Быть равнодушным, как Эрик? Папа, я пытаюсь спасти жизни!»

Он не проболтался о том, что Эрик был виновником аварии школьного автобуса, поэтому Джонатан не знал, что Эрик был тем, кто все это начал.

«Конечно, Кларк, мы знаем, что ты спасал жизни, но, как мы и договаривались, тебе придется держать свои секреты при себе».

Джонатан старался, чтобы его слова ни в коем случае не звучали осудительно.

«Так что же мне делать? Смотреть, как они тонут?» - тон Кларка повысился.

Он не понимал, почему его отец постепенно становится похожим на Эрика.

«Кларк, в этом мире есть вещи, которые важнее твоей собственной жизни, вещи, которые важнее твоей семьи и друзей».

Тон Джонатана был тяжелым: «Если люди узнают о ваших с Эриком способностях, то мир перевернется с ног на голову. Наша вера, наша…»

После минутной паузы Джонатан сказал: «Восприятие людей, все было бы перевернуто с ног на голову».

Он посмотрел на свою жену, улыбнулся, похлопал Марту по руке, и спросил Кларка:

«Кларк, ты помнишь, как Эрик впервые продемонстрировал свои способности? Все были в ужасе. Люди не были готовы к человеку, который изменил бы мир».

«Значит, Бог создал нас с Эриком такими зря?»

Кларк не понял слов отца и поджал губы, упрямо глядя на него.

Затем, бросив взгляд на Эрика, который сидел молча, он разочарованно встал.

«Мне надоело, что ты говоришь одно и тоже…»

Тон Кларка усилился.

Это не было истерикой, но именно подавление под этим разочарованием представляло его крайний гнев.

«Я просто хочу не быть "неудачником" в школе и не хочу, чтобы на меня смотрели свысока! А вы каждый день говорите мне, чтобы я был нормальным, как…»

Он со злостью поднял вилку, и с небольшим усилием вилка разломилась на две части.

«Ты называешь это нормальным?!»

Спросил Кларк отца, а затем, бросив вилку, повернулся и пошел прочь.

«Я готов на все ради "нормальности", но я не нормальный!»

«Кларк!»

Увидев, что её сын уходит, Марта попыталась пойти за ним, но была остановлена мужем.

«Марта, раз уж он хочет, чтобы его оставили в покое, не преследуй его».

Марта посмотрела на Кларка, который схватился за дверь, затем на своего мужа, у которого было хмурое выражение лица, и, наконец, со вздохом села обратно.

«Не волнуйся, папа, однажды Кларк поймет твои намерения».

Эрик успокоил отца, когда тот, наконец, поставил перед ним говядину с картофельным пюре.

«Так что насчет тебя, Эрик, у тебя больше силы, чем у Кларка, готов ли ты стать обычным человеком?»

Джонатан неожиданно прямо спросил Эрика.

Он больше беспокоился о младшем сыне перед ним, чем о внезапно взбунтовавшемся старшем.

Будучи сам отцом, он никогда не смотрел на него сквозь пальцы.

Маленькая улыбка появилась на губах Эрика, когда он взял рядом с собой слегка холодную руку матери: «Я не хотел бы быть обычным человеком, но отец, мама, я всегда видел себя уроженцем Смолвиля, вашим сыном. Я никогда не был в растерянности от того, кто я есть на самом деле».

Джонатан замолчал на мгновение, поднял голову и вздохнул:

«Настанет день… или может быть… Пришло время рассказать тебе, Эрик…»