Летопись горизонта 5-8

5-8

Красти и Лейнессия танцевали под вальс в ярко освещенном зале.

В глазах Лейнессия Красти был большим тигром.

Красти был похож на возвышающуюся над городом стену. Ведя свою партнершу в точном и элегантном танце, сейчас он был совсем не похож на того генерала экспедиции.

Судья тоже соглашался с тем, что он был ласковым и красивым молодым человеком (Лейнессия слышала об этом от служанок), но, увидев его на поле боя, Лейнессия хотела сказать только одно: "его глаза - это шедевр, написанный красками."

(Он - тигр! Этот человек - настоящий тигр!)

Для рыцаря он был довольно худым... Кто-то один раз приметил это. Но это было, только потому что Красти был очень высок и издали казался стройным. Его руки так плотно обвивали ее талию, что она чувствовали его сильные руки и мощную грудь. Он принадлежал к другому типу людей, в отличие от Лейнессии... или точнее, к типу существ.

- Что не так, принцесса?

- Ничего, Красти-сама.

Лейнессия состроила гримасу, похожая для окружающих дворян и авантюристов на улыбку, и ответила низким и печальным голосом.

Красти тоже старался говорить тише, но так как зал был наполнен музыкой и другими разговорами, он не должен был беспокоиться, что их разговор могут подслушать.

Люди могли понять, о чем они говорят, по губам, но они определенно будут судить об этом как о дружеском взаимодействии, судя по их выражению лиц и обстановке.

Лейнессия понимала, что для служанок, живущих без романтики, их разговор может быть истолкован как перешептывание влюбленных, она уже знала о подобных слухах.

- Возмутительно...

- Что именно?

Самым возмутительным было то, что Красти не отрицал этих слухов. Она могла проигнорировать его отрицание, но вот его равнодушное отношение сильно расстраивало ее, она не могла вынести, что Красти воспринимал все это так спокойно.

- Ничего.

- Похоже, у вас плохое настроение.

"Это твоя вина, что мне приходится говорить это и показывать такое отношение", - сказала Лейнессия в своем сердце. Но она застыла от удивления, когда она сказал дальше: "в любом случае, это действительно моя вина."

(Он и правда может читать мои мысли! И в его голосе нет ни капли сожаления!)

Лейнессия вздохнула, подумав о будущем.

Ее дед оставался спокойным, после составления договора между "Лигой свободных городов Истала" и Советом круглого стола. Договор был подписан на равных условиях.

Когда Восток Ямато находился под угрозой уничтожения гоблинами, Лейнессия одна обратилась к авантюристам за помощью. Лига свободных городов Истала относилась к ним с большим уважением и благодарностью, но они не были чем-то обязаны авантюристам.

Дедушка очень ясно дал понять это Лейнессии.

(Проще говоря, я должна буду сама вернуть свой долг авантюристам...)

На праздничной церемонии к авантюристам относились как к почетным гостям, но Лига свободных городов Истала не оплачивала расходов на эту войну, что заставило Лейнессию побледнеть, когда она услышала об этом.

Когда Лейнессия произнесла речь в Акибе, она надеялась, что найдутся добровольцы, которые ей помогут. Она ожидала, что Лига свободных городов Истала окажет хоть какую-нибудь поддержку или выразит благодарность, но они так ничего и не сделали для авантюристов, которые пострадали в экспедиции.

Размышляя над этими тревожными вещами, Лейнессия благодаря многолетним тренировкам продолжала грациозно танцевать.

Шаг вправо, еще два шага вправо.

Четверть оборота, шаг влево, поднять руки и нежно прикоснуться к пальцам Красти.

Ровное звучание флейты, сладко-горький звук скрипки, Красти и Лейнессия танцевали под завораживающую мелодию, растворяющей их в себе.

- Вам не хочется?

- Вовсе нет...

Чтобы унять толпу, Лейнессию послали в качестве посла. В дворянской культуре женщины могли занять политические посты уже только за свою красоту, даже если у них не было никаких навыков и знаний в этой области.

По словам ее деда, Лейнессия пересекла этот барьер по собственной инициативе, так что не было необходимости беспокоиться об этом. Лейнессия станет представителем посольства в Акибе, ей придется всю жизнь бегать между посольством и замком Золушки.

"... Так как это твой долг, ты должна вернуть его авантюристам, согласно правилам этикета, правильно?"

Сурово сказал ей ее дед, герцог Сергид, хотя глаза его смеялись. Для него это было очень редким явлением, но это всё, что он мог сделать для Лейнессии.

Лейнессия впала в еще большую депрессию, когда подумала об этом.

- Трехразовое питание и дневной сон.

- А?

- Трехразовое питание и дневной сон, - сказал Красти неприятным и смиренным голосом.

- Вы же будете послом в Акибе, верно? Акиба сильно разовьется в будущем, дворяне захотят создать канцелярию или место для переговоров, поэтому я понимаю, почему они выбрали для этого Акибу. Эффект будет максимальным... Но авантюристов вроде нас не очень интересует повседневная жизнь дворян, так что число чаепитий или банкетов будет очень небольшим. И поскольку в такой город приезжает сама принцесса, я чувствую, что вы будете наслаждаться затворнической жизнью с трехразовым питанием и дневным сном.

Неожиданный намек Красти наполнил грудь Лейнессии надеждой.

Может быть, это именно то, о чем она мечтала?

Оставить родителей, перестать жить под их надзором, это приблизит ее к мечте "жить 3 дня лениво, не принимая душ".

- Думаю, что 3 дня это в самый раз, - Красти, словно прочитавший ее мысли, заставил Лейнессию покраснеть.

С этим презренным чудовищем было так трудно обращаться, что она в ярости сжала обе ладони, но для Красти это было как хватка птички.

Для других эта сцена показывала, как украшенный молодой рыцарь, ведущий прекрасную принцессу в танце, нежно шептался с ней, и его любовные слова заставили печальную принцессу покраснеть.

Но слухи могут и не совпадать с реальностью, и даже если слухи верны, иногда между ними нет никакой логической связи, поэтому детали знают только те, кто непосредственно принимал в этом участие.

- Я могу, наконец, вернуться к своей распутной жизни, так ведь, Красти-сама?

- Трудно сказать, принцесса. Похоже, вы готовы пойти на саморазрушение?

Они так и продолжали язвить друг над другом. Они были как соперниками, так и союзниками, танцующими под музыку, которая знаменовала наступление мира.