Повелитель Тайн Глава 1182 . Святое слово

 

Хоть и прошло меньше недели с тех пор, как Клейн ступил на Землю, Забытую Богами, но он уже давно стал хорошо понимать это место благодаря Солнышку. Знал, что обычным людям, и даже святым, там нужно было разжигать огонь, чтобы осветить темноту. Иначе очень легко было повстречаться с опасными монстрами, что таились в её глубинах, а то и быть тайком пожранными, исчезнуть без следа, так, что никто никогда не найдёт.

А тут этот пожилой церковный служитель не нёс с собой ни светильника из звериной шкуры, ни какого-либо другого источника света, шагал сквозь туман в темноте и не торопясь вошёл в собор, озаряемый тускло-жëлтым.

Если бы не глубокие и спокойные глаза этого человека, в которых не виделось никаких признаков безумия, Клейн подумал бы, что встретил особенного монстра.

Разумеется, состояние ума обычных людей и погружëнность во тьму друг другу противоречили. Любое живое существо с хоть каким-то подобием нормального рассудка запросто решило бы, что этот тип может быть и куда ужаснее, чем особенные монстры.

Клейн встречал только одного, кто умел проходить сквозь тьму и не быть ею затронутым, и притом сохранять в достаточной мере рассудок:

Еретика Амона!

Чувствуя на своём лице отблеск слабого жëлтого света, рослый церковный служитель в чёрной рясе, слегка сгорбленный, остановился. Глядя на статую демонического волка, хриплым голосом спросил:

– Куда делся хозяин этого города?

Клейн был таким человеком, который изо всех сил старается мирно разрешить проблему, если можно избежать боя с незнакомцем. Насторожившись, усилив бдительность, спокойно отвечал:

– Я и сам не знаю, я только что в город вошёл, кто же знает, куда отправился этот хозяин.

Едва сказал это, и свет во всём соборе померк. В него хлынул, как приливная волна, негустой туман, затопил всё внутри.

Жалкие попытки светильника в руке Клейна осветить окна и происходящее у двери проваливались. Вокруг было темно и ничего не видно.

Во мгновение ока собор, где поклонялись статуе демонического волка, казалось, был отделëн от Города Нойс. И неизвестно было теперь, где он находится.

У Клейна чуть расширились зрачки, он смотрел на священнослужителя, его лицо в морщинах и бело-седые волосы. Спросил проникновенным голосом:

– Кто вы?

Сгорбленный священник отвечал снисходительно:

– Я служитель при Господе. Я Ангел Святого Слова Стеф. Я хожу по этой земле былого, переданной нам Господом, во имя “Его” ища “Еретика”, скрывшегося во тьме.

Старец говорил, и в это время его фигура вытянулась вверх до четырёх метров. Позади него появились чёрные призрачные перья. Их тени пересекались и образовывали четыре пары мрачных, но священных крыл.

– Ангел Святого Слова Стеф… Служитель при Господе... Земля былого... Это Благословенный Истинного Творца, подчиненный Ангела Судьбы, член Искупления Розы? Неудивительно, что он может ходить в темноте, “Его” защищает сила деградации... Этот злой бог до сих пор ищет признак Потустороннего Помощника Чуда? – Клейну не оставили выбора, кроме как поднять голову и встретиться взглядом с этим духовным лицом, у которого, несмотря на чёрную рясу, было четыре пары ангельских крыл за спиной. Этот ангельский лик высокоуровневой сущности оставался морщинистым, седовласым. Всё в “Нём” отдавало противоречием.

Прикинувшись, будто никогда не наживал себе врага в лице Ордена Авроры, Клейн сказал спокойно:

– Тот Еретик давно сбежал. Я тоже ищу “Его”.

Пристально посмотрев на Клейна пару секунд, Ангел Святого Слова спросил приглушённо:

– Кто вы?

– Не так уж удобно будет говорить это открыто... – Вздохнул Клейн и улыбнулся.

– Я одинокий путник.

Ответив же так, вдруг крайне остро почувствовал, как внутри разрастается тьма. Затем она осела и соединилась с тенью, отбрасываемой светильником.

Чёрная как смоль фигура резко искривилась и “ожила”, и, вытянувшись, стала ещё одним Германом Воробьем, у того были зловещий, яростный взгляд и повадки одиночки.

– Да что это... – У Клейна сузились зрачки. Не колеблясь, он вытянул правую руку и схватился  где-то вовне за воздух.

Тут, если бы Клейн не догадался, что Стеф использует его “ответ”, он, должно быть, уже был бы членом Ордена Авроры и почитал Истинного Творца своим богом.

К этому времени Клейн уже понимал, что значит “Ангел Святого Слова”.

Это был явно Ангел Недоброго Слова!

“Он” брал ответ собеседника и извлекал оттуда неоднозначные части или раздувал смысл, вплоть до создания языка духов!

Когда Клейн сказал, что не знает, куда девался хозяин города, Стеф извлёк слова “Я не знаю, куда я девался”, захватив его в ловушку и отгородив от внешнего мира.

Когда этот ангел раскрыл, кто “Он”, каждое слово стало подчёркивать “Его” уровень и силу.

Когда Клейн ответил, кто он, в итоге этот ответ отделил “одинокого путника” от него.

Едва чернорясый Стеф появился в Городе Нойс, “Он” стал распространять сильное ощущение чего-то злобного!

А как только Клейн стал пытаться вызвать некий образ из Исторической Бездны, у зловещего Германа Воробья, казалось, возникли те же мысли. Он схватился за ту же проекцию, и они друг друга стëрли.

Клейн понял, что его силы Учёного Былого подверглись ограничению, и прищурил глаза. Без колебаний открыл рот и произнёс слово на ëтунском.

Но в следующую секунду это слово похитили.

Высящийся на четыре метра сутулый Ангел Святого Слова Стеф в какой-то момент успел отрастить на левом плече окровавленную вторую голову. Она была очень похожа на “Его” собственную, но куда моложе – лет сорока с чем-то.

По сторонам головы росли две руки без кожи, с изуродованной плотью. Они “Поглотили” различные души и применили силы Потусторонних, похищающие мысли.

Одновременно на правом плече Стефа выросла ещë одна окровавленная голова, на вид такая же, каким “Он” был в двадцать с чем-то лет.

Из трёх голов одна “Поглощала” души и похищала мысли Клейна, а другая пристально смотрела на цель ледяным взором, отчего одинокий путник всё сильнее осознавал себя таковым. Последней же Стеф открыл рот и проговорил:

– Ты лжёшь! Ты тот, кто сорвал ритуал схождения сына Бога и дважды вмешался в схождение Господа! Ты одна из целей, которых я ищу!

Уголки губ у Клейна дёрнулись, и он спокойно проговорил слово на ëтунском:

– Леодеро!

То было настоящее имя Повелителя Штормов!

Эта мысль не была похищена по той причине, что Клейн выстроил в должном порядке свои последующие действия. И этот порядок действий был наполнен тем же содержанием. То, что первую мысль похитили, не имело значения, поскольку на последующие мысли не повлияло.

То был бесценный опыт, полученный Клейном в боях с Амоном.

Конечно, если бы случилось Клейну снова Амона повстречать, такой метод мог и не сработать. Будучи уже подготовленным, Бог Озорства наверняка придумал бы что-нибудь новенькое.

Как только Клейн произнёс слово, глаза Ангела Святого Слова Стефа загорелись разрядами серебристых молний.

Молнии накрыли весь Город Нойс и прорывались сквозь темноту, окутывающую собор. Они разрывали всю порчу, сокрытие, тьму, порочность и зло.

Клейн и злобный Герман Воробей внутри оказались у эпицентра бури с грозой. И даже не пикнув, исчезли, рассеялись.

А затем всё вокруг сотрясли извивающиеся серебристо-белые электрические разряды, наводящие ужас, и поглотили статую демонического волка, а заодно и Ангела Святого Слова Стефа.

Раздался грохот, и древний город Нойс разрушился окончательно, став настоящими руинами.

На другом берегу высохшей реки историческая проекция Клейна быстро померкла, вернувшись в реальный мир.

И тотчас сразу после этого Клейн при помощи Пламенного Прыжка отдалился от руин Нойса. При этом вытащил несколько бумажных фигурок и обратил в “ангелов”, чтобы замели его следы.

Пустынные равнины снова вернулись в обычное состояние мёртвой тишины. Прошло неведомо сколько времени, и та область руин, где стоял собор, содрогнулась. Стеф медленно вставал среди опускающейся пыли и рассыпающихся камней.

Волосы “Его”, совершенно белые, снова стали тонкими, негустыми, а чëрная-чëрная ряса церковного служителя – изорванной, дырявой.

Ангел Святого Слова в молчании покинул древний город, взяв “Свои” пожитки и прошагав во тьму.

Через полдня к руинам города с другой стороны приближалась фигура. То был никто иной, как Клейн, обошедший город долгим-долгим кружным путём.

У Клейна не было возможности прежде проверить древний город Нойс, а возвратиться на сей раз сподвигла надежда найти действительные наводки на ту сущность.

С относительно большого расстояния Клейн повторил свои наблюдения над серым туманом, вызвал историческую проекцию и скрылся в древних временах, с помощью той проекции вызвав ещё одну историческую проекцию.

Закончив подготовку, снова ступил в Нойс и в абсолютной тишине вернулся в собор.

По дороге Клейн видел, что давно лежавшие на земле трупы обратились либо в пепел, либо в обугленный прах, и уже не внушали того жуткого, леденящего душу чувства.

– Этот малый по имени Стеф не умер... Похоже, оставшиеся божественные силы Шторма здесь способны, лишь поранить ангела... – Бормотал про себя горестно Клейн, остановившись перед разрушенным собором.

Разумеется, Клейн лишь слегка сожалел об этом. Он не ждал, что ангела так уж легко прикончит.

Пробежавшись взглядом, увидел несколько обломков статуи демонического волка.

Поверхность их была чёрная-чëрная, а внутри они были бордовые, нечто совсем не похожее на обычно встречающиеся камни.

– Должно быть, это какие-то совсем необычные камни, раз этот Тёмный Демонический Волк использовал их для “Своего” изваяния... Более того, непохоже, чтобы они были добыты где-то в здешних краях... Быть может, я отыщу область, где Тёмный Демонический Волк прятался до Города Нойс, разведав и обследовав эти края... Будучи Призывателем Чудес, а то и Помощником Чуда, этот Волк должно быть, хорошо умеет заметать “Свои” следы. Весьма трудно будет отследить напрямую “Его” местонахождение, но если я найду большинство областей, где “Он” прятался прежде, я должен получить понятие о “Его” привычках и манере... Стоит мне узнать прошлое человека, и я смогу предсказать его будущее! – С этой мыслью Клейн сделал пару шагов, наклонился и попытался поднять осколок статуи.

И тут в сторону Клейна вдруг протянулась обугленная рука и перехватила палец.

Краем глаза Клейн увидел, как встаёт обгоревший труп!

В другой руке трупа был хрустальный монокль, и он надел его на левый глаз.

– Амон! Левый глаз... – У Клейна поначалу сжалось сердце, а затем в душе поднялись сильные сомнения и подозрения.

Через секунду обугленный труп улыбнулся и сказал:

– Прошу прощения, не на тот глаз надел.

Говоря, снял монокль и надел на правый глаз.