Повелитель Тайн Глава 1273 . Бедный Арродс

 

Клейн не заходил в гости к Мелиссе и Бенсону, поскольку дела, в которых участвовал, были уж очень высокого уровня. Приближение к сестре и брату принесло бы им лишь несчастье. Сущностям, не знавшим, кто такой Клейн изначально, такие действия только помогли бы понять, кем приходятся Клейну Бенсон и Мелисса. Стоило “Им” узнать о прошлом опыте Клейна, и это “Их” убедило бы в одном: Клейн до сих пор хранил в себе свою человеческую сущность и до сих пор очень беспокоился и заботился о своей семье.

Потому лучшей защитой, которую Клейн мог обеспечить Бенсону и Мелиссе, было держаться от них подальше.

Конечно же, Клейн уже разузнал, как обстоят дела у его брата и сестры, через мисс Справедливость.

Во время войны Бенсон показал свой богатый опыт и способности в Министерстве Финансов. Неоднократно получал продвижение, стал заместителем директора Пятого отдела, и годовой доход брата Клейна достиг трёхсот фунтов.

Мелисса завоевала благосклонность своего наставника Портленда Момента, и ей выпал шанс стать Потусторонней. Ректор Бэклэндского Технологического Университета веровал в Бога Пара и Машин, потому давно стал Потусторонним. В настоящее время он был на Последовательности 7 – Оценщик. Он желал, чтобы Мелисса поднялась на Последовательность 9 – Гений, где лучше впитывала бы знания и развивала память. Это заложило бы хорошую основу последующему развитию способностей барышни в области механики.

Это было тайной Мелиссы, но от Зрителя уровня полубога ей это было не скрыть. Да к тому же Одри явно сообщила Клейну, что Мелисса скорее склонна согласиться и примет решение в ближайшие несколько дней.

Клейн в этом деле занял позицию молчаливого принятия. С одной стороны, усиление духовного чутья, получаемое Потусторонними от продвижения на пути Гения, было довольно ограничено. Мелиссе, в сущности, не грозило услышать или увидеть то, что ей не следует. С другой стороны, теперь, когда грядёт апокалипсис, приносимое зельями Низших Последовательностей безумие станет и дальше уменьшаться. К тому же тут имелся и он, Клейн, Призыватель Чудес, который поможет Мелиссе снизить риск потери контроля.

– Для ярой поклонницы машинерии достаточно будет Последовательности 9 Гений... И Момент того же мнения. Он не желает, чтобы кто-то верующий в Вечную Ночь добыл слишком много зелий у Церкви Пара...

– Да, апокалипсис близится, и незримая преграда слабеет. Вторжение Внешних Божеств в этот мир будет всё более явным. Шансы обычных людей столкнуться с происшествиями уровня Потусторонних станут, разумеется, постепенно возрастать. С этой точки зрения тоже хорошо, что Мелисса стала Потусторонней. Если успешно продвинется до Последовательности 6 – Ремесленника, сиречь Механика, то сможет исполнить свои мечты и защитить себя и Бенсона...

– Велю мисс Справедливость отыскать возможность раскрыть Мелиссе как-нибудь неявно “способ действия”. То, как далеко она пойдёт в будущем, зависит от неё. В лучшем случае я могу дать ей немного удачи – э-э, формул и составляющих... Я вправду как этакий неугомонный в своей заботе старший брат. Хе, я таким был с самого начала. Это считается в каком-то смысле исполнением “желания”?

– Погодите, Мелисса же определённо хочет, чтобы Клейн вернулся к жизни. Если я прямо к ней подойду, то получу достаточный отклик? …Забудем это. Это принесёт ей и Бенсону разрушительное бедствие... – Клейн покачал головой и пресëк свои оправдания.

Затем поправил цилиндр, развернулся и пошёл улицами к гостинице. Достал золотой фунт и забронировал номер.

Золотой фунт был настоящий. То был предмет, который Клейн какое-то время назад перенёс обратно из духовного мира.

В минувшую войну Клейн пожертвовал на благотворительность через мисс Справедливость четырнадцать тысяч восемьсот фунтов наличными, четырнадцать тысяч двести фунтов в золотых слитках и почти двадцать драгоценных камней высокого качества. Кроме всех тех странных предметов, что оставались в куче мусора, у Клейна теперь было только тридцать девять лоэнских золотых монет и десять высококачественных драгоценных камней.

Взглянув на владельца гостиницы, что отдавал сдачу сулами и пенсами, Клейн убрал их и вошёл в номер, а там прошагал к ростовому зеркалу.

Сразу же достал самопишущую ручку и бумагу и начертал заклинание для вызова Арродса.

Шли секунды, минуты, но ничего сверхъестественного не происходило.

Ростовое зеркало хранило молчание.

Через несколько секунд Клейн хмыкнул-усмехнулся и поднял брови. Достал из кармана золотую монету.

…

Чух! Чух! Чух!

Паровой локомотив, извергающий густой дым, нёсся по рельсам на запад континента.

Взъерошенный Икансер и сотрудник Механизма Коллективного Разума стояли в одном из вагонов, сосредоточив внимание на металлической клети, что была перед ними.

Металлические пики над клетью тянулись во всё стороны, как бы на разные лады грозя, посвëркивая тусклым светом.

Сотрудник Механизма Коллективного Разума, с виду типичный лоэнский горожанин, смотрел в окно на стремительно проносящиеся мимо них равнины. И не удержался, спросил:

– Диакон, вы планируете вернуться в Лоэн после того, как доберёмся до Интиса?

Когда закончилась война, у Церкви Пара, занявшей неверную сторону, не оставалось выбора, кроме как понести бремя последствий своих действий. Церкви пришлось вывезти из Лоэна всех Потусторонних выше уровня полубога за тот срок, который ей установили две Церкви – Вечной Ночи и Шторма.

Иными словами, Церковь Пара утратила своë изначальное положение. В будущем она могла содержать лишь небольшое число соборов, совсем как Церковь Матери Земли в Лоэне.

Не веруй такое количество народа Бога Пара и Машин, и не будь некоторые из них ключевыми фигурами в послевоенных усилиях по восстановлению, Церковь Пара могла и не сохранить такого же отношения к ней, как прежде.

А небольшое число соборов требовало и небольшого числа сотрудников Механизма Коллективного Разума. Большинство Потусторонних Лоэна вынуждены были мигрировать в Интис.

Икансер на несколько секунд замолчал, потом горестно улыбнулся.

– Я должен подчиняться распоряжениям архиепископов, но я проявлю инициативу и запрошу возвращения в Лоэн. Это там прошло моё детство, юные годы, молодость. Слишком много воспоминаний, которые мне не забыть...

Пока он говорил, взор его устремлялся вдаль, и он, казалось, видел там Столицу Столиц.

И тут металлическая клеть, поросшая пиками, вдруг содрогнулась.

Из ниоткуда появились серебряные разряды молний и опустились друг за другом. Все их поглотила клеть, и через несколько прорезиненных проводов ток вылился в землю за пределами локомотива, влача за собой вереницу искр.

Бам! Бам! Бам!

В клеть как будто била незримая рука, но не могла пробить преграду.

– Реакция Волшебного Зеркала весьма сильная... Оно раньше всегда было очень тихое, – Сотрудник Механизма Коллективного Разума, который спрашивал, был несколько озадачен.

Под грохот ударов Икансер бессознательно трогал волосы.

– Неправда. Оно, бывает, и показывает иногда свою сумасшедшую сторону. Если бы не всë случившееся, то мы бы не относились к нему до сих пор как к Запечатанному Артефакту Степени 2.

– Вот оно как? Хе-хе, я прежде с ним не соприкасался, потому это мне, может, и просто кажется, но я чувствую, что Волшебное Зеркало не хочет покидать Бэклэнд, – подшучивал, улыбаясь, сотрудник.

Бах!

Ударила молния, и металлическая клеть поглотила её.

Бам! Бам! Бам! Громыхающие удары тянулись медленно, словно издавая последний беспомощный крик.

Икансер достал старинные, изящные карманные часы, открыл.

– Продержалось всего две минуты. А это куда лучше, чем утром.

Переведённый сотрудник собирался было ещё что-то спросить, и тут вдруг услышал, что грохот резко оборвался. Удары словно подчинились какой-то неодолимой силе и затихли.

– Не такова ли манера Волшебного Зеркала? – спросил сотрудник.

Икансер чуть нахмурился и отвечал:

– Нет. В норме у него бы не хватило сил продержаться и секунд двадцать-тридцать. Что-то не так...

– Диакон, не волнуйтесь. С нами в поезде находится могущественная фигура, чином выше архиепископов, – безразлично утешал его стоящий рядом сотрудник Механизма Коллективного Разума.

В локомотиве было слишком много опасных Запечатанных Артефактов. Без присматривающей за ними могущественной фигуры явно возникли бы проблемы.

Икансер кивнул, показывая, что не волнуется.

Клейн сидел в вызванной колдовством карете, которая ехала по просëлочной дороге более чем за десять километров от того парового локомотива. Перед Клейном было зеркало.

Едва он закончил чертить символ, сочетающий в себе сокрытие и прозрение тайн, как зеркало пропитала волна света, и в нём появились золотистые буквы текста на лоэнском:

«О Великий Верховный Магистр, наконец-то вы здесь! Ваш нижайше покорный, верный и бедный слуга Арродс тоскует по вам!»

– Э... – Клейн, не разделяющий воодушевления этих строк, чуть, едва заметно, отшатнулся.

Если в прежних попытках Арродса заискивать и втираться в доверие к Клейну ещё сохранялся некий намёк на чувство собственного достоинства, то теперь было одно лишь рассыпание мелким бесом. Клейн даже различал нотки плача.

– Новости амурного толка проскакивают в Трире куда чаще, чем в Бэклэнде. Ты, должно быть, души не чаешь в том месте, – с улыбкой поддразнивал Клейн Арродса.

«Это потому что вы не желаете отправляться в Трир».

Золотистый цвет слов на поверхности зеркала поблëк, обернувшись слабым, еле видным серебристым поблëскиванием.

Клейн втайне, про себя, цокнул языком.

– Мне нужно кое о чём спросить тебя.

«Спрашивайте, пожалуйста», – смиренно отвечал Арродс.

– Ты знаешь, кто такая Мать-Земля? – без обиняков начал Клейн.

Зеркало вмиг потемнело, а еле различимые серебристые слова стали белëсоватыми:

«Я не знаю... Но во время битвы богов я слышал глас из самых глубин Сумрачных Небес. “Он” выкрикивал имя... Это настоящее имя Прародительницы Sanguine».

Волшебное зеркало не осмеливалось открыто показывать имя Лилит.

– Лилит? Это на самом деле Лилит... – Клейн удивился, но и почувствовал, что тут кроется ответ на многие его вопросы.

Затем ему подумалось о Луне-Эмлине.

Этот вампир всё ходил и ходил по кругу, воображая всевозможные варианты развития событий, а в итоге оказалось, что всё же так и не сменил веру.

– Будь у Эмлина характер Андерсона, он бы точно сказал Великому Герцогу и Маркизам Sanguine: “Эй, вы тоже обращаетесь в веру Матери-Земли...” – Представив себе эту смешную сцену, Клейн сказал Арродсу:

– Твоя очередь спрашивать.

– Высочайший Магистр, пожалуйста, продолжайте свои вопросы. Я задам все свои разом ближе к окончанию, – Белëсоватые надписи вернули себе слабый серебристый блеск.

Клейн на миг задумался, затем проговорил:

– Каково сейчас положение дел? К примеру, в Фейсаке.