Мэм, вы снова раскрыли себя Глава 14. Потому что я очень знаменита

Глава 14. Потому что раньше я действительно была знаменита

.

– Извините, это что-то личное, так что я тоже не знаю. – Голос по телефону был все так же очень вежлив.

Линь Цзиньсюань с сожалением повесил трубку.

Он прикрыл глаза, и его ресницы опустились. Он с трудом контролировал выражение лица. Он был не в настроении продолжать семейный ужин, поэтому сел в кресло в кабинете и слегка раздраженно уставился на свой телефон.

Не прошло и пяти минут, как пришло сообщение о возврате денег.

Вскоре после этого Линь Ци толкнул дверь и рассеянно спросил:

– У тебя неприятности?

Линь Цзиньсюань всегда был гением. Когда он был на первом году старшей школы, он с партнерами основал свою компанию. Хотя Линь Ци не был уверен в конкретном содержании, он знал, что у Линь Цзиньсюаня было свое собственное мнение.

Он редко видел сына настолько взволнованным, чтобы он даже ничего не ел.

Линь Цзиньсюань кивнул, нахмурившись.

Он достал сигарету, но не стал ее закуривать, а просто вертел ее в руке. Его нежное лицо было ужасно поникшим, а брови нахмуренными. Через некоторое время он вздохнул:

– Совсем небольшие, папа.

Больше он ничего не сказал.

Он с таким трудом связался, наконец, с нужными людьми и потратил кучу денег, но в итоге его заказ был отклонен.

***

Средняя школа № 1.

Цинь Жань не пошла на вечернее самообучение. Она стояла и смотрела на дверь школьного медпункта, где в окнах все еще горел свет.

Часы работы школьного врача в вечернее время – с 6:00 до 9:00.

Когда она подошла, Лу Чжаоин пытался избавиться от назойливой страшеклассницы, которая никак не хотела уходить. Учитывая то, что он целый день боролся с настойчивыми девушками, он был уже немного нетерпелив, но все же разговаривал с девушкой вежливо.

После того, как он наконец-то заставил ее уйти, он поднял глаза и увидел ту самую девушку, которая днем подралась с парнями на улице, стоящую всего в нескольких шагах от него.

Цинь Жань родилась очень красивой. Ноги у нее были длинные и стройные, и фигурка что надо. Лу Чжаоин внезапно почувствовал себя заново родившимся. Он положил руки на стол и с улыбкой спросил:

– Старшеклассница, что я могу для тебя сделать?

Цинь Жань слегка прищурила глаза и посмотрела на не слишком большой медкабинет, потом небрежно спросила:

– Вы набираете людей на неполный рабочий день?

Лу Чжаоин был застигнут врасплох и уставился на Цинь Жань.

Цинь Жань задумалась на некоторое время и прошептала:

– Извините, мне совсем не хватает денег.

Так значит, у нее не было денег.

Взгляд Лу Чжаоина упал на девушку. Она была одета в просторный школьный пиджак и белую рубашку. Этой рубашке было, вероятно, несколько лет, потому что она была сильно поношенной.

По сравнению с той девушкой, которая только что приходила, сменив школьную форму на красивое новое платье, эта выглядела совсем иначе. Молодой мастер Лу, который никогда не испытывал нежных, защитных чувств к противоположному полу, внезапно почувствовал жалость.

Лу Чжаоин повернул голову и вопросительно посмотрел на Чэн Цзюаня. Сегодня все ученицы, которые обращались в медицинский кабинет за помощью, приходили только ради него. Но он даже не показал своего лица.

Сам Лу Чжаоин хотел взять эту девушку на работу. В школьном медпункте не хватало помощника по хозяйству, но уже завтра дворецкий, служивший Чэн Цзюаню в столице, прибудет в Юньчэн.

– Мне жаль…

Прежде чем Лу Чжаоин успел закончить предложение, прозвучал ленивый голос, низкий, хриплый, явно только что проснувшегося человека:

– Ты умеешь готовить?

Хозяин голоса поднял голову, его красивые глаза слегка прищурились.

Цинь Жань посмотрела на него, ее прерасные глаза были затуманены и завораживали.

– Да, – кивнула она, – умею.

– Обед и ужин. Оплата ежедневно. – Чэн Цзюант сонно зевнул. – Ты можешь начать завтра?

– Да, – снова кивнула девушка и вежливо попрощалась.

После того как Цинь Жань ушла, Лу Чжаоин задумчиво потер подбородок.

Он никогда не мог скрыть своих мыслей, и его сердце было переполнено жаждой сплетен, но он не смел провоцировать Чэн Цзюаня, поэтому тактично зашел издалека:

– Мастер Цзюань, вы не забыли, что дворецкий Чэн приедет завтра?

– Пусть он остается на вилле. – Чэн Цзюань лениво откинулся на спинку дивана, держа в руке сигарету. Поскольку он только что проснулся, его голос все еще звучал глухо и приглушенно.

Лу Чжаоин хотел продолжить расспросы, но тут зазвонил телефон. Это был начальник столичного отдела криминальной полиции. Он прикрыл микрофон рукой, посмотрел на Чэн Цзюаня и тихо сказал:

– Это капитан Хао, ему…

Прежде чем он закончил говорить, его прервал Чэн Цзюань:

– Пусть обратится к профессору Имперского столичного университета. – Чэн Цзюань не смог найти зажигалку и просто отложил сигарету.

Лу Чжаоин молчал. Общаясь с Чэн Цзюанем, он всегда чувствовал себя так, словно его ай-кью был ниже пятидесяти.

Как-то дворецкий Чэн сообщил ему результаты теста Чэн Цзюаня на интеллект по шкале Векслера. С тех пор Лу Чжаоин ничему не удивлялся. Он смирился с тем, что не мог понять мысли и методы общения этого гения.

Лу Чжаоин убирал документы со стола и вдруг кое-что вспомнил:

– Мастер Цзюань, вы говорили, что старейшина Сюй нашел себе преемника? Он ни в коем случае не думает так высоко ни о своем сыне, ни о своем внуке.

Столица империи полна талантов, но старейшина Сюй потратил полжизни на поиски преемника и потерпел неудачу.

Юньчэн, маленький город, в этом плане вообще ужасен с любой точки зрения. Невозможно, и он нашел преемника здесь?

Чэн Цзюань прищурил глаза и поправил воротник.

– Ему незачем так шутить, – загадочно улыбнулся он.

***

Цинь Жань вернулась в класс 3.9.

На вечернем самообучении учитель химии проводил пробное тестирование вместе с учителями английского языка и физики, поэтому все ученики вернулись в школу после ужина.

Время самообучения было с 6 до 10 часов вечера.

Все три работы были закончены, и было уже почти 10 вечера. Но даже после занятий никто не вышел из класса.

Линь Сыжань хотела что-то сказать Цинь Жань. Но сначала нужно было писать тест, а она была хорошей ученицей, поэтому не осмелилась заговорить с ней, так и не найдя подходящего случая.

Цинь Жань отложила тест в сторону и взяла книгу, которую только этим вечером купила.

Она читала очень медленно, и когда Линь Сыжань время от времени поглядывала на соседку, то видела, что та что-то записывает.

После ожидания окончания самостоятельной работы и после того, как представители каждого ряда собрали листочки с ответами, Линь Сыжань, наконец, нашла возможность заговорить.

Она отложила бумаги в сторону и посмотрела на Цинь Жань.

– Как ты... почему он... – заикаясь, попыталась спросить она.

Цинь Жань все еще держала книгу в руке, прислонившись спиной к стене. Она ухмыльнулась, и флуоресцентный свет ударил ей в лицо, демонстрируя какое-то озорство на ее нежном лице.

– А что не так?

– Просто, только что, почему этот школьный хулиган... – В голове Линь Сыжань была путаница. Наверное, она хотела спросить, почему Вэй Цзыхан слушает ее.

Цинь Жань закрыла книгу, подняла брови и очень серьезно ответила:

– Потому что раньше я была действительно знаменита.

Линь Сыжань вздрогнула и не знала, что на такое ответить.

Задний ряд.

Сюй Яогуан отложил ручку, но все еще оставался вопрос по химии, на который он не ответил.

– Ты тоже не можешь решить эту задачку? – Цяо Шэн повернул к нему голову. Его задания в основном остались без ответа, в то время как Сюй Яогуан оставил без ответа только один вопрос.

– Да, я спрошу Цинь Юй в следующий раз. – Сюй Яогуан покачал головой, его глаза были ясными и холодными. – Сначала я соберу работы.

Он был представителем класса по физике.

Сюй Яогуан держал тесты в руке и медленно собирал листы с рядов Цинь Жань и Линь Сыжань.

Все три теста на столе Цинь Жань остались пусты, и только ее имя было написано сверху. Почерк у нее был совсем не красивый.

Сюй Яогуан посмотрел вниз и вспомнил прекрасную каллиграфию Цинь Юй.

– Ах, Цинь Жань, так нельзя! Наш учитель физики – настоящий дьявол. Его задания лучше выполнить. Просто перепиши ответы у меня! – Линь Сыжань немедленно протянула свои тесты Цинь Жань.

Сюй Яогуан опустил глаза и посмотрел на нее. Он был холоден и раздражен, поэтому сказал то, что обычно говорят учителя:

– Ты не должна списывать.

.