Непригодный для Академии Владыки Демонов ～Сильнейший в истории владыка демонов-прародитель перерождается и идёт в школу потомков～ § 55. Дно бедственной пучины

«Бедственная Пучина Жажды».

Крепко вцепившись в днище святого корабля Эльтфэуса, я двигался ко дну. Что-то огромное заскрипело. Корпус резво врезавшегося в водную поверхность святого корабля рушился от мощного удара.

К тому же он подвергался воздействию воды, которая для жителей мира священных мечей была всё равно что смертельный яд, и анти-магия корабля стремительно срывалась вместе с магическим барьером.

Прибавить к этому скорость, с которой я погружался в глубь «пучины», и огромное давление воды. Всё это миг за мигом крушило броню святого корабля.

Разнёсся глухой треск, и чем глубже мы погружались, тем сильнее разрушался Эльтфэус.

Какое-то время внутри корабля вновь и вновь вспыхивал свет магических кругов. Вероятно, аристократы-охотники пытались заставить корабль всплыть.

Однако особого сопротивления я не ощущал.

Похоже, что в «Бедственной Пучине Жажды» они не могли управлять кораблём так, как того хотели.

Тем более, что у них не получится заставить всплыть столь большой корабль в ситуации, когда я тянул их за собой. Корабль продолжал безжалостно погружаться, и вскоре вода стала настолько тёмной, что даже магические глаза не видели сквозь неё.

Передо мной была тёмно-зелёная тьма.

Хм, она напоминала магическую силу, испускаемую Нагой, Бобонгой и Косторией.

Арзенонские Львы Разрушения – это фантомные звери, рождённые бездной «Бедственной Пучины Жажды». А раз так, то, вероятно, мы уже скоро достигнем дна.

Стоило мне броситься в тёмно-зелёную тьму, как сверху на меня начали падать обломки корабля. Взглянув на него, я увидел, что Эльтфэус начал разваливаться, будучи не в состоянии выдержать эту кромешную тьму.

Похоже, даже броня святого корабля больше не выдержит её воздействи.

Я отпустил Эльтфэус и покрыл корабль «Бено Евном».

Тёмно-зелёная тьма имела ту же длину волны, что и моя магическая сила, и как только я изолировал от неё корабль и превратил тьму внутри корабля в обычную воду, так и Эльтфэус перестал разваливаться.

Я отправил «Ликс» на святой корабль:

– Отступись, Эйфе. Если побудете со мной до тех пор, пока мы не достигнем бездны, то на обратном пути я подниму ваш корабль.

Находясь внутри этой тьмы, ковчег мира священных мечей был не мог всплыть на поверхность собственными силами. Возможно, у полномочий Благословляющей Владычицы Эйфе это как-то и получилось бы, но тогда ей неизбежно придётся потратить на это силы. А в таком случае она гарантированно станет добычей Бедствия Во Плоти.

К тому же сейчас они были в глуби территории противника. Покуда их безопасность хранит «Бено Евн», им лучше не делать глупостей и не всплывать.

– Что у тебя на уме? – пришёл мне «Ликс».

Благословляющая Владычица Эйфе и барон Леовульф взлетели с корабля. Они пробили дыру в «Бено Евне» и вышли из него.

– Суверен Милитии, – сказала Эйфе.

Леовульф обнажил священный меч и направил его на меня, словно собирался напасть.

– Лучше тебе этого не делать. Ты ведь не настолько глуп, чтобы бросать мне вызов здесь.

Я развернулся и поплыл вглубь.

Так как я являюсь Львом Разрушения, «Бедственная Пучина Жажды» увеличивает мою силу. А на них она действует ровным счётом наоборот.

Прекрасно понимая, что у них нет шансов на победу в лобовом столкновении в мире бедственной пучины, они воспользовались тем, что я сражался с Бедствием Во Плоти. Теперь, когда эта ставка не сыграла, вероятно, их настоящей целью было как-то вернуться в мир священных мечей.

– Если нам всё равно придётся сражаться, то следовать за ним не лучшая идея.

Следующий за мной Леовульф пронзил меня своим взглядом. Похоже, что своими магическими глазами он пытался выяснить мои намерения.

– Моя цель заключается именно в том, что я озвучивал. Рэй с Бальзарондом уговорят Изака. И тогда наступит счастливый финал. Вам же нужно лишь оставаться в поле моего зрения.

С этими словами я погрузился ещё глубже ко дну.

– Они поступают так, как им велят инстинкты. Даже если Бедствие Во Плоти вдруг решит прекратить всё это из прихоти, не факт, что это сделают остальные звери, – сказал Леовульф.

– Другими словами, они всё же могут остановиться.

– Со зверями невозможно вести переговоры.

Эйфе с Леовульфом поравнялись со мной.

Хотя Леовульф сверкнул взглядом, остерегаясь меня, Эйфе явно не имела намерения сражаться со мной, словно зная, что я на них не нападу.

– Вы – Лев Разрушения, подавивший свою жажду, и отличаетесь от них, суверен Анос. К сожалению, прочие жители Ивэзейно на это неспособны.

– А что бы на это сказал Ордов?

На мгновение Эйфе замолчала.

– Твой образ мышления вполне естественен для верховной богини Хайфолии. Переговоры с Бедствием Во Плоти – это путь, идущий вразрез с Радужной Дорогой. Ты, конечно, можешь сказать, что ведущей к переговорам Радужной Дороги нет как раз потому, что ты сама не желаешь этих переговоров.

– Если бы могли прийти к взаимопониманию при помощи слов, то нам не пришлось бы сражаться с ними с самого начала.

– А разве вы не сражаетесь как раз потому, что задумались над возможностью прийти к взаимопониманию?

В её умиротворённом выражении лица проявилось непонимание.

– Я говорю, что без взаимопонимания вы не сможете простить друг друга.

– Простить зверей, использующих моих соотечественников как Духовные Сосуды Добычи? Они видят в нас лишь свою дичь. Предлагаешь откормить их, пока они не насытятся? – обнажил своё отвращение Леовульф.

– А почему они видят в вас только дичь?

– Потому что у них нет рассудка. Ведь они не разумные существа, а звери.

– А почему они звери?

Леовульф замолчал.

– В чём смысл твоих вопросов? У меня нет никакого желания играть в слова.

– Просто я не могу понять. Они понимают речь, имеют эмоции и образуют общества. Бедствие Во Плоти тоже далеко не настолько иррационален, как про него говорят.

– Разве можно называть разумными существами тех, у кого эмоции превалируют над разумом, а страстные желания – над совестью? Мир, в котором сильные пожирают слабых, безжалостно попирающий других, нельзя назвать обществом! – громко заявил Леовульф, словно говоря, что правда за ними.

– Справедливость не универсальна. Убийство из жажды и убийство по совести по сути одно и то же, Леовульф. По крайней мере с точки зрения того, кого убивают.

Леовульф смерил меня недовольным взглядом.

– Говоришь не убивать, какой бы ни была причина? Ты занимаешься софистикой, суверен Анос. Если ты хочешь продемонстрировать справедливость, то должен действовать! Разве может спасти мир трус, который только и делает, что говорит красивые слова?!

– Поедание своей дичи, когда ты голоден – вполне естественно. Однако Ивэзейно пытается съесть Хайфолию, хотя голода совсем не испытывает.

Леовульф снова замолчал.

– Вам не кажется это странным?

– Ну что за бред? Всё это обычная ерун…

– Вы… – начала Эйфе. – Считаете, что на то есть некая причина?

– Поэтому я сюда и нырнул.

Я прекратил погружаться.

Передо мной виднелась ещё более кромешная тьма. В воде плыли тёмно-зелёные частицы.

– Эта абсурдно огромная лужа, куда дождём льётся жажда, является инстинктом Ивэзейно. Если Ивэзейно сошло с ума, то механизм, провоцирующий это, вероятно, находится в этой бездне.

– Здесь…

Эйфе протянула пальцы.

Стоило ей только коснуться тёмно-зелёных частицы, как её пальцы окрасились в чёрный, и их разъело. Её тело начало стремительно окрашиваться в чёрный цвет.

– Владычица!..

Леовульф вскинул Меч объединения, собираясь разрубить тёмно-зелёные частицы.

– Прошу простить меня за грубость.

Секрет первый – «Клинок единства».

Объединяющийся с целью клинок прошёл сквозь тело Благословляющей Владычицы и рассёк исключительно чёрные частицы.

Однако на священном мече появились зазубрины. Эйфе расправила радужные крылья и испустила свет благословения на чёрные частицы, которые продолжали атаковать нас.

Хотя она мгновенно смела кромешную тьму, одновременно с этим радужные крылья Эйфе почернели. Благословляющая Владычица является верховной богиней Хайфолии. Её атаки будут чрезвычайно эффективны против «Бедственной Пучине Жажды», но справедливо и обратное.

Она была не состоянии защититься от тёмно-зелёных частиц.

– Прошу тебя, отойди, Леовульф.

– Ни за что! Я здесь…

Леовульф вышел вперёд и встал на защиту Эйфе с Мечом объединения на изготовку. Если он ещё раз порежет им частицы, то меч этого не выдержит. Полагаю, он собирался защищать верховную богиню даже ценой собственной жизни.

Чёрные частицы набросились на них, словно желая полакомиться дичью.

В этот миг сверху пролились бушующие молнии разрушения.

– …?!

– «Равиаз Гилг Гаверизд».

Используя «Гилиэриам Навиэем», я выпустил закрутившиеся словно смерч пурпурные молнии, окутав ими своё тело и Эйфе с Леовульфом. Углублённый «Равиаз Гилг Гаверизд» отбрасывал нападающие на нас тёмно-зелёные частицы и не подпускал их к Эйфе с Леовульфом.

– Не делай глупостей, Эйфе. Если ты используешь здесь свою полную силу, то мало никому не покажется.

Полномочия Благословляющей Владычицы Эйфе наверняка могли нанести «Бедственной Пучине Жажды» фатальные повреждения. Разумеется, в таком случае Эйфе тоже бы неслабо досталось.

Итоговый результат не устроил бы ни одну из сторон.

Окутанный бушующими молниями разрушения, я погрузился глубже. Тёмно-зелёные частицы, с которыми я сталкивался множество раз подряд, обнажили свои клыки, пытаясь раздавить всё абсурдной силой. Да уж, в таком поле магической силы перемещаться свободно не смогли бы даже, пожалуй, Нага и Бобонга.

Выпуская перед собой бушующие молнии разрушения, я отбивал тёмно-зелёные частицы и создавал ими проход достаточно широкий, чтобы через него можно было пройти.

И затем я нырнул прямиком в непроглядную тьму.

Вдруг мои пальцы чего-то коснулись.

По ощущениям это была мёрзлая земля. Иными словами, мы оказались в глубочайшей части «Бедственной Пучины Жажды». Я поплыл по её дну и заглянул глубоко-глубоко в её бездну – в кромешную тьму и льющиеся из неё без конца тёмно-зелёные частицы.

А в просветах между ними извивалось нечто, напоминающих слякоть хаотичной формы.

Я ощутил, как прямо на мою голову обрушились чьи-то внутренние голоса и эмоции.

Вероятно, это были фантомные звери.

Невоплощённые Арзенонские Львы Разрушения или же нечто иное. Я испытывал отвратительное чувство, будто кто-то скребётся внутри моей головы.

Скопившаяся на дне жажда проходила сквозь уши, подобно слякоти, и пыталась запятнать сердце. Я не понимал ни слова из того, что они говорили.

Хотя я слышал что-то в духе: «уничтожь», «сожри», «спаси» и так далее, но это не было похоже ни на одно из этих слов.

Происходящее производило впечатление постоянно смешивающейся уже и так беспорядочно перемешанной в месиво жажды.

– …Хм.

Ничего, кроме фантомных зверей, здесь не было.

Всё как и сказал Изак. Хотя я с самого начала не рассчитывал на то, что найти здесь что-то будет просто.

Считается, что в бездне «Бедственной Пучины Жажды» ещё никто не бывал. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что единственным, кто приходил сюда, является сам Бедствие Во Плоти Изак.

Если я окажусь прав, и в этой бездне действительно что-то есть, то высока вероятность, что это нечто такое, что Изак никогда бы здесь не нашёл, насколько бы отчаянно он ни искал.

Первое, что приходит мне на ум…

– Это же… – вымолвила Благословляющая Владычица.

Обернувшись, я увидел, как она расправила свои крылья.

Её свет благословения пролился на дно и создал путь – Радужную Дорогу.

– Что это значит?

Лицо Леовульфа исказилось в вопросе.

– …Мне сложно это понять. Моя совесть реагирует на нечто, что находится здесь.

На конце Радужной Дороги находилась кромешная тьма. Кроме неё там ничего не было. Даже магические глаза ничего не видели.

– Похоже, не зря я притащил вас сюда.

Я понятия не имею, что случилось. Мне было невдомёк, почему Радужная Дорога – порядок мира священных мечей – так явно функционировал в бездне мира бедственной пучины.

Не исключено, что причина взаимного воздействия этих миров друг на друга в том, что два этих серебряных пузыря соприкасались, но это не более чем догадка.

Но по крайней мере одно я знаю наверняка. Если сюда тянется Радужная Дорога, то порядок Хайфолии реагирует на нечто, что находится здесь.

А это значит, что здесь, где, как казалось, ничего не было видно, находится нечто.

Я направился прямо к концу Радужной Дороги. Стоило мне войти туда, как пространство вокруг исказилось.

Нечто, скрывающееся в обратной стороне «Бедственной Пучины Жажды», обретало форму прямо у меня на глазах…