Марвел: Система создателя игр Глава 173: Пример

Разобраться в запутанной паутине взаимодействия с этими людьми оказалось для Алекса непростой задачей. Несмотря на значительные выгоды, которые он принес городу, политики проявляли жадность, превосходящую даже ожидания Алекса, постоянно выдумывая схемы извлечения дополнительных выгод.

Наступил момент, когда Алекс решил просто сидеть и впитывать их бесконечные предложения, внимательно выслушивая все аргументы, почему он должен уступить их требованиям – будь то предоставление им прерогатив на произнесение речей перед гонкой или другие схемы, придуманные для того, чтобы принести пользу их имиджу.

В течение двадцати минут они говорили без остановки, совершенно не обращая внимания на все более явную незаинтересованность Алекса. Однако, когда их монологи приблизились к получасовой отметке, а Нотч продолжал молчать, лишь окидывая их непреклонным взглядом, они попытались втянуть его в диалог. Несмотря на все их усилия, Нотч отвечал на их слова лишь молчаливым взглядом.

Поняв, что он хочет говорить, они ощутимо напряглись, ожидая, что Нотч все же даст свое согласие на что-либо. Но Нотч продолжал молчать.

Это молчаливое противостояние длилось мучительные пять минут, в течение которых Алекс наблюдал, как беспокойство политиков проявляется в бисеринках пота на их лбах, но ни один из них не решился на дальнейшие комментарии.

Наконец Нотч с невозмутимостью, порожденной терпением, нарушил молчание, – Вы закончили список своих требований? – спросил Нотч, выражение его лица стало ледяным, презрение больше не скрывалось, – Похоже, произошло недоразумение. Разрешение на организацию гонки здесь не является для меня одолжением; напротив, эта привилегия принадлежит вам, поскольку именно ваш город я выбрал для проведения этого престижного мероприятия. Право выдвигать требования принадлежит не вам, а мне, – заявил Нотч, методично окидывая взглядом собрание политиков и состоятельных бизнесменов.

Несмотря на то что опровержение Нотча выглядело вполне логичным, одного из политиков, на губах которого играла едва заметная ухмылка, казалось, позабавила позиция Нотча.

Уловив его реакцию, Нотч обратился к нему напрямую, – Сенатор Боуэн, разве в моих словах есть что-то забавное?

– В ваших словах нет ничего забавного, мистер Нотч, но подумайте вот о чем: после того как билеты в Нью-Йорк проданы и миллионы людей уже съехались в город, мероприятие не состоится. Представьте себе, как это отразится на общественном имидже "Оазиса", вы согласны? – сенатор Боуэн предложил, его улыбка затянулась, когда он склонился к тактической инсинуации.

Это замечание вызвало коллективную ухмылку среди других политиков и бизнесменов, сидящих за столом, и все взгляды устремились на Нотча, желая увидеть его реакцию на завуалированную угрозу.

Реакция Нотча была размеренной, его бровь слегка приподнялась, – Это угроза, сенатор Боуэн?

– Угроза? Вовсе нет, мистер Нотч. Я просто размышляю над возможным сценарием, не более того, – спокойно ответил сенатор Боуэн.

После короткой задумчивой паузы Нотч потянулся к своему мобильному телефону, его пальцы коротко заплясали по экрану, прежде чем он с нарочитой беспечностью начал набирать информацию, – Уильям Боуэн, сенатор от Нью-Йорка на протяжении 13 лет, ранее обладал активами на общую сумму 900 000 долларов. Сегодня, по официальным данным, эта сумма составляет около 7 миллионов долларов, а еще 7 миллионов незадекларированного богатства. Интригующе, но записи свидетельствуют о полугодовых поездках в уединенный городок в Таиланде, отмеченных участием в актах, достойных глубокого морального порицания, а если конкретно, то речь идет о участии в сексуальных актах с детьми и животными...

Каждое слово, срывающееся с губ Нотча, казалось, лишало сенатора Боуэна красок, его цвет лица становился все бледнее и бледнее по мере того, как раскрывалась вся серьезность откровений. Ошеломленный, он вмешался, – Прекратите! Откуда у вас эта информация?

Взгляд Нотча, медленно оторвавшийся от экрана телефона, впился в сенатора Боуэна с пронзительной силой, – Нью-Йорк Таймс, – ответил он с размеренным спокойствием.

– Невозможно! Если бы это было опубликовано в "Нью-Йорк таймс", я бы узнал об этом первым, – возразил сенатор Боуэн. В его голосе сквозила паника, когда он судорожно пытался проверить утверждение. Его руки, дрожащие от волнения, с трудом справлялись с управлением телефона.

После нескольких минут борьбы ему наконец удалось разблокировать телефон, но тут раздался входящий звонок от его секретаря, отвлекший его от неотложных дел.

Не раздумывая ни минуты, Боуэн принял звонок, и с каждым словом, которое лилось в его уши с другого конца, цвет его лица приобретал призрачный оттенок белого, а отчаяние становилось все ощутимее.

Когда через три минуты звонок наконец закончился, взгляд Боуэна встретился со взглядом Нотча, лишенным всякой жизненной силы, – человек, казалось, лишился души.

– Как? – сумел произнести он, и вопрос повис в напряженной атмосфере.

Нотч не шелохнулся, выражение его лица не изменилось: ни улыбки, ни намека на удовлетворение. Вместо этого он медленно обвел взглядом комнату, поочередно останавливаясь на каждом из присутствующих. Наступила леденящая душу тишина, словно один его взгляд лишил их всякого фасада, и они почувствовали себя совершенно уязвимыми под его пристальным взглядом.

Когда пронзительный взгляд Нотча вернулся к Боуэну, тот просто сказал, – Я не понимаю, о чем вы говорите.

Это стало последней каплей для Боуэна. Находясь за гранью разумного, он бросился на Нотча, движимый отчаянной потребностью заставить замолчать навсегда источник его разлада.

Однако остальные присутствующие почти сразу же поняли всю глупость его поступка.

Нотч, ничуть не обеспокоенный, не нуждался в физической реакции. Его глаза, окрасившиеся в зловещий красный цвет, удерживали Боуэна на дистанции, пока тот резко не рухнул на пол, словно под действием невидимой силы, лишив его сознания.

Когда Боуэн был выведен из строя, взгляд Нотча, все еще отмеченный неестественным красным оттенком, вернулся к остальным мужчинам. Несмотря на драматическое зрелище, его голос был спокойным, почти нейтральным, когда он обратился к ним, – Теперь мы можем продолжить нашу дискуссию.

После того как сенатор Боуэн, которого впредь правильнее было бы называть бывшим сенатором Боуэном, подал яркий пример, заседание прошло безупречно. Остальные участники отказались от последних попыток использовать свое уменьшающееся влияние для получения дополнительных выгод.

Нотч отнюдь не был склонен присваивать все преимущества себе. Однако он прекрасно понимал, какую ключевую роль играет, и не считал нужным соглашаться на требования, выдвигаемые из жадности, особенно если они служили для обогащения других за его счет.

Как только условия были согласованы, Алекс откланялся и на лифте вернулся в свой номер, выделенный ему на время пребывания в отеле.

Однако вместо того чтобы задержаться в роскошных стенах отеля, Алекс выбрал другой путь. Он оставил в номере свой мобильный телефон, чтобы Оазис мог отслеживать все входящие запросы и визиты, и воспользовался способностью Камуи к телепортации, чтобы вернуться в свой уединенный домик.

Поскольку гонка проходила в физическом мире, среди тех, кто не смог присутствовать лично, было ощутимо чувство разочарования. Чтобы смягчить это, мероприятие также будет транслироваться в Хабе 73, что создало для Алекса небольшую проблему.

Тем не менее эта задача меркла по сравнению с усилиями, которые требовались для координации самой гонки. Невозмутимый, Алекс быстро и легко справился с подготовкой.

В мгновение ока все было приведено в движение, и Алекс был уверен, что предстоящий день пройдет гладко.