Марвел: Я, создал Ктулху! Глава 30. Трое котят.

Этот город кажется не очень далеким, но подобным волшебному городу, который существует только в фантазиях и снах. Он больше похож на место, где боги расслабляются. Просто глядя на него издалека, люди выглядели изумленными.

Прежде чем они осознали это, трое из них, казалось, услышали звук, которого раньше не слышали.

Непревзойденное звучание неизвестного инструмента так и манило.

Особое ощущение тайны витало над гигантским городом. Когда они смотрели на него некоторое время, их сердца наполнила чрезвычайно сложная эмоция, которую невозможно описать человеческим языком.

Одержимость, тоска, фанатизм, обожание, экстаз... Невозможно описать странное настроение этих троих сейчас.

Выражения их лиц также стали крайне странными. Они как будто полностью вышли из-под контроля.

Это чувство почти удушающее, как иллюзия, которую видит утопающий, когда умирает!

Их глаза выглядели безумно, как у демона, показывая одержимость.

С поверхности их кожи поднимался странный и ни с чем не сравнимый пушистый пух. Три члена банды из Адской Кухни, выглядя одержимыми, с вялым выражением лица, заковыляли в сторону города.

Каждый раз, когда они приближались ещё на один метр, они чувствовали... Божественность, исходящую из этого города.

Это чувство было похоже на то, как живой бог гладит их по волосам. В ушах играла волшебная музыка, смешанная с какими-то очень странными звуками.

Эти странные звуки не повлияли на красоту и великолепие музыки. Наоборот, они делали звучание музыки более святым!

Звук был таким, как будто кто-то молился, как верующий в церкви. Но эти молитвы не были ни на одном человеческом языке.

Тем не менее, это все равно дало трем людям... Святой страх!

“Святой“ и “страх“ — эти два слова явно противопоставлены друг другу. В этом случае они могли их объединить без какого-либо чувства не состыковки.

Странные молитвенные звуки, исходящие из ушей, стали становиться все чище и чище, а музыка стала становиться все ниже и ниже.

И теперь, они могли расслышать молитву более отчётливей! Это не человек молился, это... Звучит, будто молится кошка...

Точно, они абсолютно, ни коим образом не могут ошибиться! Это определенно кошка, абсолютно!

Волшебный город-гигант перед ним словно исчез, и окружающие улицы с неповторимым стилем тоже. Солнце и голубое небо в небе также пропали, сменившись темной ночью! Однако, хотя ночь наступила, они до сих пор не вернулись в Адскую Кухню.

Кажется, они находились в маленькой городской улице со странным стилем. По обеим сторонам улицы горели скопления костров.

А под тусклым светом окружающего огня, они увидели сцену, которую никогда не забудут в своей жизни.

При тусклом свете костра, перед ними возникла “Картина“, которую они никогда раньше не видели, и только картина могла описать сцену перед ними...

Они никогда не видели столько кошек, черных, серых, белых, желтых, полосатых, пестрых!

Обыкновенная домашняя кошка, персидская кошка, мэнская кошка, пасторальная кошка, ангорская кошка, египетская кошка...

Это не просто маленький город, полный необычного стиля! Перед ними тремя находится жестокое поле битвы!

Но на этом поле битвы не было ни одного человека, даже во всём городе не было людей. Вместо них, повсюду находится кошки!

И всех их покрывает слой, который явно выглядит очень тонким, а его цвет кажется очень светлым, но в нем также есть глубокое ощущение чистоты и священного блеска.

Это был символ Богини Кошек, лучший символ нисходящего приюта и божественной милости! Это знак того, что Баст, Богиня Кошек, смотрит на это жестокое поле битвы.

Бесчисленные кошки присоединились к этому полю битвы, наслаждаясь защитой и милостью Бога, как будто они могли порадовать Бастет, сделав это.

«Во всем городе никого нет! Везде кошки! Ни одного человека! Они повсюду, вместо людей!!»

~ Динь ~ Динь ~

Прозвенел сладкий звук колокольчика, когда чёрная кошка прошла по улицам Адской Кухни, к трём белыми котятам. Те озадаченно осматривались.

Сияние яркой луны осветило их, покрыв слоем священного сияния.

«Мяу~» - Чёрная кошка тихонько мяукнула, и казалось, будто она улыбается.