Жена наследника престола – божественный врач Глава 11. Нож к горлу

Глава 11. Нож к горлу

.

Когда Ваньжу пришла в себя, был уже вечер. У лампы сидела пожилая дама, которая смотрела вниз на огонек и ровняла фитиль съёмцами.

Это была ее бабушка, единственная из семьи, кто до безумия любил ее.

Ваньжу заметила, что бинты на ее руке, казалось, были перевязаны заново.

– Тебе уже лучше, бабушка? – спросила она почти шепотом.

Старушка повернула голову и увидела, что Цинь Ваньжу открыла глаза. Ее лицо сразу просветлело, она встала, чтобы подойти к девочке, и ласковым голосом сказала:

– Чжоучжоу, ты, наконец, проснулась. – Потом приказала: – Скорее подайте ужин барышне!

Цин Юэ вышла из-за ширмы и подошла к Цинь Ваньжу, чтобы помочь ей сесть на кровати и подсунуть подушку позади нее для поддержки. Раненая рука, казалось, была перебинтована заново, и поэтому Ваньжу не видела пятен крови, просачивающейся через марлю. Было уже не так больно, как раньше.

Еще одна служанка вошла в комнату, чтобы поставить поднос с тарелками перед маленькой госпожой.

К этому времени Ваньжу действительно проголодалась. Она подняла миску с кашей и сразу же принялась за еду. Она остановилась только тогда, когда съела половину риса.

Вошла старая дева и почтительно сообщила:

– Старая мадам! Генерал, его жена и старшая мисс Цинь здесь!

Лицо старой мадам вытянулось, когда она фыркнула:

– Зачем они явились? Вышвырните их вон и скажите, чтобы никогда больше сюда не приходили! Я буду жить здесь всю оставшуюся жизнь с Чжоучжоу! – Она отказывалась верить, что Цинь Хуайюн ничего не знал о случившемся.

– Старая мадам, генерал сказал, что он здесь, чтобы просить у вас прощения и все прояснить, – сказала старая дева после некоторого колебания.

– Бабушка, пожалуйста, впусти отца! – мягко попросила Ваньжу, вытирая уголки губ салфеткой.

Она была обеспокоена тем, что бабушка стареет и дряхлеет, даже если ее отец не беспокоился об этом. В ее предыдущей жизни бабушка была охвачена стыдом и не могла жить дальше, к тому же, сама Ваньжу также была причиной ее ранней смерти. На этот раз она не позволит такому случиться снова. Она не только постарается защитить себя, но и позаботится о своей бабушке.

Старая мадам вздохнула, когда услышала просьбу любимой внучки, и беспомощно кивнула. Она уже говорила подобные слова в приступах гнева раньше. Она не собиралась проводить четкую грань между собой и своим единственным сыном и быть упрямой и бессердечной.

– С Ваньжу все в порядке, мама? – мягко осведомился генерал Цинь.

Это был дородный мужчина средних лет. Войдя в комнату, он сначала почтительно поприветствовал старую мадам, а затем с беспокойством повернулся к Цинь Ваньжу. Позади него стояли мадам Ди и ее дочь, которые, по-видимому, плакали, потому что их глаза были опухшими и красными, и они обе выглядели очень подавленными.

– Она была ранена так сильно, что чуть не лишилась жизни! Как она может быть в порядке? – холодно отрезала старая мадам, сурово глядя на мадам Ди, которая держалась позади мужа. – И что же ты собираешься делать дальше? – поинтересовалась она.

– Мама, давай отправим Юйжу в столицу, – смущенно кашлянув, тихим голосом предложил Цинь Хуайюн.

– Отослать ее в столицу и отдать замуж за сына герцога Юна? – язвительно уточнила старая мадам, впившись взглядом в Цинь Хуайюна и мать с дочерью. – Почему вы все так уверены, что семья герцога Юна согласится принять в качестве своей невестки девушку, утратившую целомудрие?

При этих словах Цинь Юйжу закрыла лицо рукавами и горько зарыдала. Мадам Ди вытерла глаза носовым платком и сердито воскликнула:

– Матушка, Жу'эр все еще девственница! Ци Тяньюй пытался из мести оклеветать ее! Как же наша Жу'эр может быть настолько глупой девушкой?

– Пфф! Значит, ты хочешь сказать, что собираешься разъяснить это семье Ци? – презрительно фыркнув, спросила старая мадам.

Этот вопрос почти сразу же заставил мадам Ди замолчать. Она была ошеломлена. Все дошло до этого, и генерал Цинь, безусловно, тоже был виноват, но ему было слишком стыдно идти в поместье Ци, чтобы поговорить с семьей магистрата.

– Ваньжу, ты можешь... ты можешь спасти свою сестру? – неожиданно спросила мадам Ди, повернувшись к Цинь Ваньжу с умоляющим выражением на лице.

«Она снова намерена все свалить на меня», – презрительно подумала Ваньжу и растерянно сказала:

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду, мама? Неужели того, что я уже сделала для сестры, было недостаточно? Будет ли тебе достаточно только тогда, когда я пожертвую своей жизнью ради старшей сестры? – Глаза Цинь Ваньжу наполнились слезами ярости. В одно мгновение она схватила съёмцы, которые ее бабушка только что использовала, чтобы подрезать фитиль лампы, и поднесла их к своему горлу со словами: – Если это то, чего хочет приемная мать, тогда я пожертвую своей жизнью!

В своей прошлой жизни она только намного позже узнала, что не была родной дочерью этой женщины. Напрасно она относилась к ней, как к своей матери, и недоумевала, почему та проявляет такой суровый фаворитизм.

На самом деле, многие люди в поместье знали об этом факте, но все держали ее в неведении.

– Положи ножницы, Чжоучжоу, а то я умру от разрыва сердца! – Старая мадам была встревожена решимостью Цинь Ваньжу, и ее лицо мгновенно побледнело. Затем она повернулась к Цинь Хуайюну и громко закричала в отчаянии: – Я не стану жить, если что-нибудь случится с Чжоучжоу! Мы умрем вместе и освободим для твоей жены место!

Культура страны всегда заключалась в том, чтобы поддерживать сыновнее благочестие, и Цинь Хуайюн никогда не нарушит этот нравственный принцип. Он тут же удержался от дальнейших предложений, даже если у него были другие мысли, сурово посмотрел на жену, а потом строго сказал:

– Положи ножницы, Ваньжу. Не пугай свою бабушку!

– Тогда скажи мне, отец, ты здесь для того, чтобы убедить меня прикрыть позор старшей сестры? Вы сговорились объявить, что это я виновата в этой грязной истории? – Ваньжу остановила свой взгляд на Цинь Хуайюне, как будто она поняла истинную причину их визита к бабушке. Ее невинные детские глаза были полны печали и решимости одновременно.

– Не переживай, Ваньжу, я знаю, что с тобой поступили несправедливо. Отец не позволит тебе страдать больше, чем сейчас. – Глядя на Цинь Ваньжу, которая вела себя так отчаянно, охваченный чувством вины Цинь Хуайюн был полон раскаяния и душевной боли.

Слова Цинь Хуайюна почти заставили мать и дочь подпрыгнуть от ярости. Они, наконец, убедили его прийти поговорить с бабушкой, чтобы Цинь Ваньжу призналась, что она все подстроила, и взяла вину на себя. Репутация Цинь Юйжу была бы спасена, если бы Цинь Ваньжу признала, что она сказала всю эту ложь, чтобы подставить старшую сестру, которой завидовала.

Вряд ли мадам Ди ожидала, что прежде, чем она смогла даже высказать просьбу, Цинь Хуайюн изменит свое решение, увидев отчаяние Цинь Ваньжу.

Мадам Ди уже собиралась вмешаться, когда Цинь Хуайюн бросил на нее предостерегающий взгляд, чтобы она заткнулась.

Старая мадам поспешно взяла съёмцы у Цинь Ваньжу.

Ваньжу покорно позволила бабушке забрать ножницы, а затем, повернувшись к отцу, сказала:

– Как ты поступишь с няней Фанг, отец?

Она выжидающе посмотрела на генерала и протянула руку, чтобы удержать дрожащую от ярости бабушку. Затем она перевела взгляд на старуху Фанг, которая пыталась спрятаться за мадам Ди.

Ваньжу просто не терпелось отрубить руку этой преданной собаки мадам Ди.

.