Жена наследника престола – божественный врач Глава 127. Шпионы или нет?

Глава 127. Шпионы или нет?

.

В комнате было тихо, почти беззвучно. Цинь Ваньжу сидела за ширмой, осторожно и спокойно, с бумагой в руке, которую она только что написала. Прежде чем она отдала расписку Чу Лючэню, за дверью внезапно послышались шаги. По знаку Сяо Сюаньцзы она быстро укрылась во внутренней комнате.

Когда она вошла в эту комнату, она вдруг поняла, что ей следовало сразу уйти, а не прятаться здесь.

Ну, теперь она никуда не могла пойти из внутренней комнаты. Оставалось сидеть тут, став невольной свидетельницей разговора принцев царской семьи.

Шаги затихли, но не было слышно ни звука.

– Как? Принц так настойчиво пытался попасть в Южный дворец этого Великого князя, но даже ничего не хотел говорить? Тогда зачем утруждать себя тем, чтобы выглядеть очень дружелюбным в глазах моего дяди? – Тихий кашель Чу Лючэня нарушил тишину. Его длинные светлые ресницы дважды дрогнули из-за кашля, и он откинулся на спинку широкого кресла, завернутый в тяжелый снежно-белый мех, лежа с нежной улыбкой на лице.

Его улыбка была очень красивой, но также слишком бледной, из-за чего он казался слабым и немощным.

Он прислонился к спинке, слабо, но элегантно, как прекрасный бессмертный небожитель, сошедший с картины.

– Чу Лючэнь, зачем ты это делаешь?

Первый принц Юэ стиснул зубы и сел в кресло напротив третьего принца Чэня.

Он всегда гордился своим спокойствием, но, сталкиваясь с Чу Лючэнем, он всегда бесконтрольно срывался. Его руки яростно сжимались, и он только усилием воли сдерживал желание ударить кулаком в ненавистное лицо Чу Лючэня.

В этот момент за окном внезапно раздался душераздирающий вопль.

Крик с предсмертным отчаянием, пронзительный и резкий, ударил по ушам всех в комнате.

Услышав этот крик, Цинь Ваньжу прикусила губу, чтобы подавить нервное напряжение.

Чу Лююэ внезапно встал и хотел что-то сказать, когда из окна донесся еще один крик, за которым последовало проклятие: «Чу Лючэнь, больной ублюдок! Гори в аду, бешенная собака!..»

И перед смертью раздался еще один вопль нестерпимой боли, и все отчетливо слышали его. Это кричал человек, который раньше проклинал Чу Лючэня.

После пронзительного предсмертного вопля наступила гробовая тишина.

Чу Лююэ задрожал от ярости, потому что он знал, что эти двое казненных мужчин были его слугами, которые раньше работали в Южном дворце принца Чэня. Он нашел предлог, чтобы переманить их в свой особняк. Сегодня он привел их сюда, чтобы унизить Чу Лючэня. Он хотел, чтобы Чу Лючэнь осознал свое место и понял, что он ни что иное, как больная беззубая псина.

Однако он не ожидал, что до того, как он встретится с Чу Лючэнем, его люди будут схвачены и казнены.

Чу Лююэ был очень зол не потому, что он дорожил этими слугами, а потому, что Чу Лючэнь лишил ветра его паруса. Чу Лююэ даже представил этих двух мужчин своими слугами и намеренно обмолвился, что раньше они работали на принца Чэня. В результате оказалось, что все, что он делал, было впустую.

– Чу Лючэнь, к чему все это? – спросил Чу Лююэ. Стиснув зубы, он снова сел и уставился на бледного хрупкого парня в кресле.

Ему не терпелось придушить этого больного монстра прямо сейчас.

– Просто так. Раньше они были людьми этого Великого князя, но теперь они не только предали своего мастера, но и осмеливаются оскорблять Великого князя. Не знаю, кто дал им такую великую смелость… – Выражение лица Чу Лючэня осталось неизменным, и он посмотрел на Чу Лююэ с ленивой улыбкой, как будто говорил не о двух людях, а о двух выращенных на забой птицах.

«Черт возьми! – сердито подумал Чу Лююэ. – Этот бесполезный кусок дерьма перед смертью действительно посмел проклинать Чу Лючэня!»

Он прекрасно понимал, что, если бы Чу Лючэнь ничего не сделал, глупый раб не сказал бы такого даже перед смертью. Изначально все это было просчитано и подстроено Чу Лючэнем. Однако у него не было никаких доказательств или свидетелей их смерти.

– Брат, скажи мне, кто дал им столько мужества, чтобы совершить такой поступок? – лениво сказал Чу Лючэнь.

Болезненный и слабый Чу Лючэнь уже был титулован Великим князем и являлся третьим по влиянию лицом в империи. Чтобы показать свое уважение к племяннику, император приказал своим сыновьям смириться с тем, что будущий наследник престола будет стоять не выше, чем Великий князь Чэнь.

Кто дал им смелость? Смысл этих слов в том, что поддержка Чу Лююэ подстрекала их оскорблять Чу Лючэня.

Это вызвало гнев и ненависть Чу Лююэ, но не было никаких доказательств, никаких улик, и его отец не слушал то, что он говорил, и он не знал, почему у его отца было настолько странное отношение к Чу Лючэню.

Терпимость обычных людей не присуща всемогущему императору!

– Чу Лючэнь! Ты слишком далеко заходишь! – вскипел Чу Лююэ, потемнев лицом.

– Брат, тогда скажи мне, что ты сегодня здесь делаешь? Не говоря уже обо все остальном, этот Великий князь не в добром здравии и не может долго сидеть или говорить. – Чу Лючэнь еще несколько раз тихо кашлянул и нетерпеливо поднял свое красивое личико, сморщив высокий нос, и этим бесцеремонно продемонстрировал свою скуку.

– Вы все такие раздражающие! – продолжал Чу Лючэнь. – У меня слабое здоровье, и я не знаю, сколько еще проживу. Я полагаю, некоторые просто хотят довести меня до смерти. Хорошо, завтра я попрошу бабушку-императрицу и дядю-императора помочь мне выяснить, кто хочет приблизить мою смерть. Неужели эти люди считают, что я не заслуживаю даже нормального отдыха?

Его слова были очень раздражающими. Однако Чу Лююэ молча их стерпел. Его первоначальной целью было унизить Чу Лючэня, но теперь он даже не мог показать, как сильно злится. Все знали, что его отец постоянно проявлял непонятную терпимость по отношению к Чу Лючэню, не говоря уже о бабушке. Иногда Чу Лююэ даже сомневался, а не был ли Чу Лючэнь законным сыном его отца, иначе почему отец относился к нему так искренне, и даже лучше, чем к собственному сыну!

– Этот принц пришел сюда, чтобы проведать Великого князя! – очень медленно произнес Чу Лююэ сквозь стиснутые зубы. В голове у него билась только одна мысль: «Проклятый больной выродок!»

Он изо всех сил старался сдержать свой гнев, напоминая себе, что должен терпеть это. Он твердил как заклинание, что нужно потерпеть.

Чу Лючэнь – всего лишь больной поганец, который может отправиться на тот свет в любой момент. Не нужно с ним спорить! Ни главный придворный императорский врач, ни личный императорский врач Чу Лючэня не могли точно сказать, как долго он еще проживет.

– Тогда спасибо тебе, старший брат. Старший брат теперь может идти. Я действительно очень устал. Боюсь, я не смогу больше проводить время со старшим братом, чтобы рассуждать о нашей братской привязанности! – Чу Лючэнь махнул рукой и искоса взглянул на Чу Лююэ.

То, как он смотрел и высмеивал его этим взглядом, заставило гордого принца Юэ, который всегда был спокоен и выдержан, почти взорваться.

Чу Лююэ крепко стиснул зубы, чтобы его действия не были ненормальными.

– Отец попросил этого принца узнать, как самочувствие Великого князя и спросить, не нужно ли чего? И еще, отец нашел еще одного опытного врача и хочет знать, когда этот врач сможет прибыть в Южный дворец, чтобы осмотреть Великого князя. – С побагровевшим лицом Чу Лююэ передал слова императора, из-за которых ему приказали прийти сюда сегодня.

– Нет! – отвечая, Чу Лючэнь снова махнул рукой и закутался в свою белую меховую накидку, отчего его лицо стало выглядеть еще бледнее. – Они все бесполезные шарлатаны! Они не могут вылечить Великого князя!

Чу Лююэ на самом деле был рад видеть Чу Лючэня таким отчаявшимся. Хотя улыбка на этом ненавистном лице все еще сильно раздражала, эти глаза были полны безнадежности. Чу Лююэ все это очень нравилось, и выражение его лица немного смягчилось на некоторое время.

– Но отец надеется, что на этот раз это может быть надежда, Великий князь так не думает? – Чу Лююэ в душе забавлялся, глядя на страдания брата, и порочное удовольствие поднялось в нем. Высокомерный паршивец был просто своенравным больным мальчишкой.

Ему вдруг стало все равно. Зачем тратить время на такое ничтожество, ведь оно могло не увидеть завтрашнего восхода солнца.

– Не надо! – Чу Лючэнь наклонил голову, в сердцах схватил чернильный камень, оказавшийся под рукой, и швырнул его.

Чернильный камень упал к ногам Чу Лююэ совершенно случайно. Несколько капель оставшихся чернил брызнули на одежду Чу Лююэ, оставив черные расползающиеся пятна.

Чу Лююэ снова смертельно побледнел и нахмурился. Он еле сдержался. На самом деле, он не хотел тратить свое время на Чу Лючэня и просто хотел вернуться домой, но в то же время он также хотел притвориться перед своим отцом, что готов все сделать ради блага Чу Лючэня.

Тем более, что настроение Чу Лючэня становилось все хуже и хуже.

Взяв себя в руки, Чу Лююэ улыбнулся и снова сел в кресло.

– Мой дорогой третий брат, ты знаешь, что отец-император добр к тебе. Бабушка-императрица тоже сильно переживает за тебя. Просто подумай об этом... – Успокоившись, он притворился очень искренним и добрым.

Однако Чу Лючэнь бесцеремонно прервал его:

– Ради блага Великого князя, позвольте Великому князю отдохнуть в тишине. Если у вас есть какие-то дела, вы все приходите сюда под разными предлогами, как Великий князь может отдохнуть? Может ли быть так, что ни один из вас не хочет, чтобы Великий князь поправился, и все хотят, чтобы Великий князь как можно раньше отправился на небеса?

Чу Лючэнь сузил глаза и наклонил голову, совсем как красивый неуправляемый ребенок, вызывая у людей нестерпимое желание придушить его.

– Третий брат! Почему ты так говоришь? – сердито воскликнул Чу Лююэ. – Отец и бабушка стараются для твоего же блага! Как ты можешь называть их заботу навязчивой?

– Ладно, уходи. Великий князь устал. – Не собираясь давать ему лицо, Чу Лючэнь махнул рукой, как будто отмахивался от надоедливой мухи.

– Чу Лючэнь, ты...

– О, кстати, с этого момента старший брат также будет помнить, что нельзя снова приводить людей Великого князя во дворец Великого князя, иначе Великий князь не сможет сказать, что ему не придется пойти поговорить с дядей. Если все люди Великого князя служат старшему брату, может ли Великий князь быть спокоен за свою собственную жизнь под опекой такой лицемерной челяди?

То, что сказал Чу Лючэнь, казалось довольно безобидным, но для Чу Лююэ это была тяжелая угроза, и он смертельно побледнел.

– Такого рода игры со шпионами, давайте оставим для других, – продолжал Чу Лючэнь слабо откинувшись в кресле. – В этом нет никакого смысла, но если с Великим князем что-то случится, будет довольно легко выяснить, чьими людьми были эти шпионы. В это время будет сложно оправдаться. Не говоря уже о том, будут ли подобные слуги-предатели на самом деле заботиться о здоровье этого Великого князя. Ни для кого не секрет, что это так называемое братство, то есть то, что мы разыгрываем перед дядей и бабушкой, никто не воспринимает всерьез!

Хрупкий болезненный паренек, красивый как демон, вдруг лучезарно улыбнулся и сказал:

– Всякие шпионы так раздражают! Вся эта возня так раздражает Великого князя, что он больше не может принимать лекарства, не говоря уже о том, чтобы терпеть осмотр очередного врача! Кажется, Великий князь должен пойти во дворец и поговорить об этом.

Эти слова почти сразу сорвали завесу теплоты с так называемого братства, и они были бесцеремонно сказаны, обнажив черную, прогнившую суть, которую все пытались скрыть.

Кроме того, было довольно сложно понять, что в его словах было правдой, а какая часть была просто пустыми угрозами.

В очередной раз убедившись, что с этим больным демоном опасно связываться, Чу Лююэ яростно сжал кулаки и с горечью начал оправдываться:

– Они не шпионы! Они сами пришли ко мне в поисках убежища!

– Не шпионы? Тогда они должны были быть убийцами под прикрытием, иначе зачем им убежище? Сначала они предали Великого князя, а потом посмели проклинать и желать ему смерти. – Чу Лючэнь устало пожал плечами. – Они укоряли Великого князя за болезнь, а также ругали, что Великий князь до сих пор не умер! Старший брат, Великий князь думает, мы можем пойти во дворец и начистоту поговорить с дядей по этому поводу! Попросим его рассудить нас!

Чу Лююэ такого поворота не ожидал и был застигнут врасплох. Он внезапно осознал, что с самого начала попал в ловушку Чу Лючэня и теперь полностью подавлен им. Он понял, что не должен был провоцировать этого больного психопата, рассчитывая унизить его.

Стиснув зубы и медленно разжав кулаки, он обессилено спросил:

– Чего ты хочешь от меня?

.