Жена наследника престола – божественный врач Глава 94. Схватить и повесить!

Глава 94. Схватить и повесить!

.

Много людей пришло посмотреть, что происходит, потому что были привлечены шумом и криками.

Зеваки не знали людей из этого двора и не знали, кто такая Ци Жунчжи, но большое количество челяди вокруг Ци Жунчжи, наводило на мысль, что она, должно быть, происходит из престижной семьи. Однако, хотя эта богато одетая девушка была из верхов, она вела себя грубо и скандалила, как простая горожанка. Это не вязалось в воображении людей с образом хорошо воспитанной юной леди из достойной семьи, и свидетели этой сцены невольно воспринимали ее за ряженую выскочку.

То, что вытворяла эта заносчивая юная леди, не соответствовало ее высокому положению, поэтому перепалка во внутреннем дворике вызывала у прохожих большой интерес, и толпа за воротами становилась все больше и больше.

Однако у ворот во внутренний двор стояли внушительные привратницы, и заинтересованным прохожим было неловко подходить слишком близко. Они только слушали и наблюдали издалека. Стены внутренних двориков для паломников монастыря Цзиньсинь были невысокими, и интересующиеся легко могли заглянуть внутрь, встав на цыпочки.

Поскольку Цинь Ваньжу только что жестко поставила Ци Жунчжи на место, сейчас Ци Жунчжи была в ярости от пережитого унижения. Теперь она вдруг обнаружила, что и какие-то женщины не боятся ругать ее последними словами, и ошеломленно подняла глаза. Но когда увидела, что ей противостоит безродная тетка, она взорвалась от негодования:

– Что ты сказала, грязная нищенка?! Из какой дыры вылезла эта толстуха, что не знает, кто я?! Да как ты посмела кричать на меня! – Она протянула руку и снова сильно толкнула женщину. – Уйди с дороги, хорошая собака не стоит на пути. Как простолюдинка смеет мешать мне пройти!

Причина, по которой она кричала в гневе, не сдерживаясь, заключалась в ее поражении от Цинь Ваньжу.

На ее пути стояла огромная толпа, и ее слова привели всех в негодование, потому что среди собравшихся было много женщин из простонародья. Кто-то схватил Ци Жунчжи за руку, когда она толкнула женщину, и сильно ущипнул несколько раз.

От неожиданности и боли Ци Жунчжи отпрянула, вырываясь, и случайно ударила женщину, стоящую рядом с ней. В этот момент Ци Жунчжи окончательно потеряла голову от гнева и в припадке ярости закричала:

– Убирайтесь с дороги, вы, ничтожные неприкасаемые, кто позволил вам приблизиться ко мне? Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь!

Ничего бы дальнейшего не произошло, если бы она не кричала и не оскорбляла окружающих, называя их неприкасаемыми, которые по статусу стояли даже ниже нищих. Толпа вокруг пришла в негодование. Простым женщинам было теперь наплевать на все – в ярости они накинулись на Ци Жунчжи, и втащили ее в самую гущу толпы. Она оказалась зажатой между разъяренными женщинами, которые нещадно ее толкали, пинали, шарпали за одежду и били куда попало, невзирая на то, как яростно она сопротивлялась.

Молоденькие горничные и старухи-няньки, которые сопровождали Ци Жунчжи, бросились спасать ее и пытались вырвать из рук разъяренной толпы, но она только усугубляла свое положение, крича оскорбления и яростно давая сдачи. Этим она только еще больше злила толпу, и в драку ввязывалось все больше и больше женщин. Как несколько служанок могли остановить это эпическое побоище? Поэтому они тоже вынуждены были вступить в бой. Огромная толпа смешалась, пришла в движение, и было уже непонятно, кто и кого бил.

Сегодня Ци Жунчжи взяла с собой много людей, но их все равно было меньше по сравнению с толпой, которая наблюдала за сценой во дворе ради развлечения. Теперь за воротами происходила масштабная драка. Разъяренные женщины дрались так, как обычно привыкли драться между собой. Они таскали несчастную юную леди за волосы и одежду, царапали ее, пытаясь вцепиться ногтями в лицо.

Что поделать, когда дело доходит до драки с обычными деревенскими жителями, на правила этикета можно не рассчитывать. Женщины сражались прямолинейно и не заботились о последствиях. Кто из них задумывался бы о подобном? Сейчас никого не заботило, на кого они подняли руку!

В любом случае, никто не знал, кто она такая, и никто не заботился о ее тонких чувствах!

Ци Жунчжи была изнеженной барышней, которая привыкла избивать других, но никогда ни с кем не дралась. Однако несколько царапин и вырванных пучков волос заставили ее взвыть от боли, и она сразу научилась дергать других людей за волосы и яростно лезть, чтобы выцарапать им глаза.

Некоторое время происходила невероятная кутерьма, и крики с воплями слились в одной сплошной гвалт.

Когда Цинь Ваньжу остановилась в воротах, она увидела перед собой беспорядочную драку, которая не могла быть более безобразной. Она подняла руку, останавливая своих слуг от вмешательства, потом отступила назад, и сочла за лучшее отправить служку пригласить сюда настоятельницу монастыря Цзиньсинь.

В этой неразберихе любой, кто вмешается, будет избит, пойман и поцарапан!

Самый безопасный способ прекратить драку – попросить помощи почтенной Преподобной!

Люди в драке всегда краснели и горячились, а у женских драк, к тому же, есть одна неприятная особенность – они таскали друг друга за волосы, царапали лица и дергали одежду.

Настоятельница монастыря Цзиньсинь вскоре узнала о драке, и ей не потребовалось много времени, чтобы добраться до главных ворот гостевого двора. Хватило одного движения ее пальца, и армия следующих за ней монахинь кинулась разнимать дерущихся женщин.

Увидев появление монахинь, «набожные паломницы» вспомнили, что они находятся на территории монастыря Цзиньсинь, и пришли сюда посмотреть на сегодняшнюю религиозную церемонию. Постепенно все остыли и пришли в себя. Толпа расступилась, оставив в центре избитых людей из поместья магистрата.

Горничные и няньки остервенело защищали свою юную госпожу, но, несмотря на это, Ци Жунчжи все еще сидела на земле со смущенным видом, ее одежда была неопрятной, волосы растрепаны, а на лбу, на слегка приподнятом потрясенном лице, виднелась кровоточащая полоса. Было очевидно, что ее кто-то сильно поцарапал.

Цинь Ваньжу медленно шагнула вперед, словно собираясь помочь Ци Жунчжи подняться на ноги, и с участием спросила:

– Мисс Ци, с вами все в порядке?

Ци Жунчжи была в состоянии полуобморочного оцепенения. Она выглядела безжизненной, и ее глаза были стеклянными, как будто она стала идиоткой.

Ее кормилица сразу запаниковала, бросилась прямо к Ци Жунчжи, взяла в ладони ее лицо и запричитала:

– Барышня, барышня, как вы себя чувствуете? Не пугайте свою старую рабыню!

– Кто бы из вас ни поймал нашу леди, не смейте сбежать сегодня отсюда, раз вы посмели повредить лицо моей хозяйки! Вы знаете, кто эта барышня? Наша хозяйка – единственная дочь магистрата, мисс Ци, если вы посмеете ее избить, вы умрете! – Чунь И была в ярости, и громко кричала на женщин, толпившихся в стороне. Ее вид в это время был не очень опрятным, и она мало чем отличалась от растрепанной Ци Жунчжи.

Настоятельница монастыря Цзиньсинь приказала старшей монахине, стоящей рядом:

– Пусть помогут мисс Ци подняться!

Вперед сразу бросились две послушницы и осторожно поставили Ци Жунчжи на ноги.

Когда люди вокруг услышали, что перед ними дочка магистрата, они на мгновение запаниковали. Многие женщины начали тихо отступать и уходить одна за другой, втайне радуясь про себя. К счастью, на улице собралось так много людей, что никто не мог точно сказать, кто в такой неразберихе избивал эту мисс, а кто просто был втянут в драку другими.

– Барышня, барышня, вы можете мне сказать, что с вами не так? – Кормилица Ци Жунчжи все еще кричала в ужасе.

– Сначала отведи ее в мой зал для медитаций, а я осмотрю ее рану на лбу. Нельзя допустить, чтобы лицо юной леди было повреждено, – мягко сказала ей настоятельница.

Ее слова вернули к действительности несчастную женщину, она кивала снова и снова, и не заботилась о том, чтобы вытирать слезы, которые ручьем текли из ее глаз. Если лицо барышни будет с дефектом, это обернется ужасными последствиями – ни одна из престижных семей не захочет принять ее невесткой.

Думая о жестоких методах наказания, которые использовала мадам Ли, хозяйка поместья магистрата, несколько слуг впали в панику, и даже Чунь И была напугана. Она забыла о своей угрозе безжалостно наказать обидчиков и с тревогой поспешила за Ци Жунчжи.

Ни у кого не было настроения разбираться с виновницами, которые начали тихо уходить, чтобы сбежать с места преступления. После избиение юной дочки магистрата, которая была ранена так сильно, никто не желал остаться крайним и отвечать за это.

В это время поспешно подошел Ци Байюй и спросил с суровым видом:

– Что здесь происходит?

– Второй молодой мастер, юная леди была избита… Второй молодой мастер, пожалуйста, заступитесь за нашу юную леди! – Как только служанки из поместья магистрата увидели Ци Байюя, они сразу же поспешили переложить ответственность на него, ведь это ему хозяева доверили опекать сестру. Они быстро оценили ситуацию и успокоились, даже кормилица Ци Жунчжи с тайным облегчением вытерла слезы.

Хотя эти служанки всегда смотрели на Ци Байюя свысока, и часто помогали Ци Жунчжи унижать его, сейчас они были только рады, что этот бастард магистрата был тем, кто отвечал за них.

Ци Байюй оценил ситуацию и нахмурился:

– Пусть настоятельница монастыря Цзиньсинь сначала осмотрит рану моей сестры, нельзя допустить, чтобы у нее шрамы остались!

– Старая рабыня тоже так думает! – с неожиданным почтением поклонилась ему кормилица Ци Жунчжи.

– Тогда пойдем быстрее, об остальном можно позаботиться позже! – Ци Байюй нахмурился еще сильнее. Хитрая старая ведьма стала такой шелковой, подталкивая его на плаху!

Большая группа людей ушла вместе с настоятельницей монастыря Цзиньсинь, и все зеваки в это время тоже под шумок тихо исчезли. Кто из простых людей посмел бы оставаться здесь, когда случилась такая неприятность?

Даже те, кто не вмешивались в потасовку, и смотрели на весь этот цирк со стороны, были в панике в это время, опасаясь, что вздорная мисс Ци не сможет узнать истинных обидчиков и будет обвинять всех людей без разбора.

Они могли оказаться в большой беде, только потому, что пришли сюда и наблюдали за сценой ради развлечения.

– Миледи, не получится ли так, что мы снова окажемся во всем виноваты? – немного обеспокоенно уточнила Цин Юэ.

– Только не в этот раз! – уверенно покачала головой Цинь Ваньжу.

Это правда, она намеренно раздраконила Ци Жунчжи, но у нее не было серьезного конфликта с ней, и они разошлись довольно мирно. Кроме того, причиной конфликта с женщинами на улице стали обидные слова самой Ци Жунчжи, и она даже начала бить их первой. После этого, в поднявшей суматохе, невозможно было точно выяснить, кто ее ударил.

И с таким позорным поступком дочери, магистрат Ци не станет поднимать шум, чтобы вся префектура Цзянчжоу с новой силой не начала сплетничать о том, что поведение его благородной дочери, похоже на поведение беспардонной шлюхи из борделя.

Когда Цинь Ваньжу вернулась в дом, старая мадам Цинь тоже поинтересовалась, что происходит на улице. При таком громком шуме ее бабушка уже был встревожена, но, услышав, что с Ци Жунчжи все в порядке, она ничего не сказала.

Все это происшествие было полностью на совести Ци Жунчжи, и не имело никакого отношения к поместью генерала.

***

– Что, ты на самом деле не наказал неприкасаемых ничтожеств, которые избили меня? Ты… Ты должен был схватить их и повесить! Почему ты так со мной поступаешь? Какая тебе выгода покрывать их? – громко завопила Ци Жунчжи. смертельно бледная и с толстой повязкой из белой марли на лбу, она схватила сл стола чайную чашку и собиралась швырнуть ее в лицо Ци Байюю.

Но Ци Байюй не дал ей этого сделать, он отобрал у нее чашку, яростно швырнул ее на пол и рявкнул под чистый звон разбившегося фарфора:

– Тебе мало неприятностей? Хочешь устроить еще одну громкую сцену, да? Теперь не останется ни одного человека в префектуре Цзянчжоу, который не знал бы о твоей скандальной репутации! Когда ты идешь зажечь благовония и помолиться как достойная дама, ты можешь на самом деле ввязалась в драку с другими паломниками, словно бродяжка из подворотни! Раньше у тебя была репутация властной грубиянки, но теперь у тебя будет еще и репутация драчливой склочницы. Люди видели все своими глазами, Ци Жунчжи! Чего ты хочешь от меня? Чтобы я еще больше раздул эту историю, начав расследование?

– Это все ты!!! Ты виноват, это все твоя вина!!! У тебя, сына наложницы, хватило наглости осуждать меня?! Если бы ты не ушел куда-то развлекаться, разве такое могло случиться со мной?!

Хотя Ци Жунчжи была ошеломлена случившимся, она привычно закатила истерику и начала валить всю вину на Ци Байюя. В прошлом она так часто выкручивалась из трудных ситуаций, и это уже стало для нее привычным и безопасным способом прикинуться жертвой обстоятельств.

– Я оставил тебя одну и ушел развлекаться? А не ты ли прогнала меня пинками и потребовала держаться от тебя подальше? Ты ври да не завирайся, сестрица, я тебя предупреждал, что если ты меня прогонишь, то я ни за что не отвечаю! Ци Жунчжи, мы сейчас в монастыре Цзиньсинь, а не в поместье магистрата. Это не то место, где ты можешь контролировать все и всех. Ты, случайно, не забыла, как много свидетелей видели, как ты меня прогнала? Я не думаю, что у тебя получится и на этот раз тоже все свалить на меня!

Презрительно усмехнувшись, Ци Байюй наклонился ближе к уху Ци Жунчжи и прошептал:

– Ци Жунчжи, ты же не хочешь, чтобы отец узнал, что ты подложила кое-что в чужой двор, потому что сговорилась навредить мисс Цинь'эр, не так ли? Думаешь, я не знаю, что ты использовала меня, чтобы помочь Цинь Юйжу, и прогнала меня, когда я стал не нужен?

Эти слова были сказаны так тихо, что только Ци Жунчжи могла их слышать. Она поменялась в лице, ее руки задрожали, и она с изумлением посмотрела на Ци Байюя, которого всегда считала безобидным простачком. В этот момент она не могла даже слова из себя выдавить.

Ци Байюй посмотрел на нее краем глаза, но не замолчал, продолжая тихо шептать:

– Старшая мисс Цинь с позором покинула Цзянчжоу, поэтому вторая мисс Цинь стала зеницей ока для генерала армии Нинъюань. Главной хозяйкой поместья генерала так же назначена мадам Шуй, которая души не чает в мисс Цинь'эр, а старая мадам Цинь и раньше никогда не скрывала, что ей больше по душе младшая внучка. Если ты действительно навредишь Цинь Ваньжу, не исключено, что генерал армии Нинъюань сдерет с тебя три шкуры!

Ци Жунчжи начала бить крупная дрожь. Она не смела пошевелиться под мрачным взглядом Ци Байюя, который тихо говорил ледяным тоном:

– В префектуре Цзянчжоу всеми войсками командует генерал армии Нинъюань. Под его началом тысячи людей. Даже если ты никогда не выйдешь из дома в будущем, вероятность быть похищенной и проданной в бордель все еще очень высока! Ты же не думаешь, что генерал императорской армии боится нашего отца-чиновника, верно?

.