Моё тело кем-то одержимо Глава 139

В лаборатории все полностью разрушилось.

Все исследования, которые она проводила с детства, уничтожены.

Камни маны также были сломаны. Среди них с трудом можно было отыскать что-то неповрежденное.

Все алхимические инструменты были переломаны или испорчены из-за наведенного беспорядка.

Очевидно, хаос ничего не упустил на своем пути.

ʹИдиотыʹ.

Она уже горела желанием испробовать древнюю алхимию, однако этого не позволяла обстановка.

Канна яростно возмутилась насчет случившегося.

— Ты с Орсини возьмете ответственность и все восстановите.

Она вошла в кабинет Каллена и строго потребовала.

— Начни с разрушенной лаборатории и верни мне сломанные инструменты в целостности. И.

Бах!

Канна грубо бросила документ на его стол.

— Это стоимость за все, что вы разрушили. Вы должны мне все компенсировать в превосходном виде.

Каллен посмотрел на бумагу. Потом он процитировал сумму, которую она потребовала.

— 300 миллионов золотых?

— Да. Исследования этого стоит.

— 300 миллионов золотых – немалая сумма.

— Я прекрасно знаю.

— На что вы собираетесь потратить эти деньги?

На вопрос Канна нахмурилась.

Разве Каллен когда-нибудь задавал такие вопросы?

— Почему вы хотите собрать столько денег и куда-то их потратить? — мужчина медленно произнес.

— Плата за лечение Люси и продажу духов. Вы напоминаете человека, одержимого зарабатыванием денег.

— Похоже, ты забыл свои слова, что отдашь всю прибыль, полученную от духов.

— Но разве вы меня не подталкивали на эти слова?

Когда он так невозмутимо говорил, Канна озадачилась.

Ты это заметил, но все равно покорно согласился?

— Разумеется, в то время я не догадывался, но после раздумий осознал, что это очень выгодно для сестры. Словно…

Он поднял уголки рта.

— Я как ваша марионетка.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Утомленная Канна вздохнула.

— Я просто получала оплату за свой труд. Я не собираюсь раскидываться талантом забесплатно.

— Я не об этом говорил.

— Тогда о чем?

Каллен встал с места. И спокойно к ней вплотную подошел.

— Мне просто любопытно. Сестра…

Конец фразы оборвался.

Его взгляд мелькнул по щеке Канны и достиг ее края век. Он медленно продолжил говорить.

— Чего сестра хочет заполучить с помощью этих денег?

Хвостики его рта вновь приподнялись.

— Что творится в этой маленькой головке?

Тогда с головы до ног по ее телу пробежали мурашки.

От пробирающего сильного чувства неловкости она отступила на шаг. Затем Каллен слегка улыбнулся, испытав досаду от возникшего чувства дистанции. Он раскрыл руки, показывая, что у него нет никаких дурных намерений.

— Мне любопытно. Только и всего. Не поймите меня неправильно.

Что только что было?

По какой-то причине Канне стало жутко. Она заметила, что сейчас…очень…

— Я выпишу вам чек.

Каллен твердо произнес, прервав поток ее мыслей. И вернулся к столу. Он вытащил из ящика белую бумагу и подписал.

— Вы можете написать любую сумму, которую желаете.

Затем он вытянул банковский чек, закрыл глаза и рассмеялся.

— Вот, поспешите и возьмите.

Канне очень захотелось его ударить.

Вместо вопроса, на что потратить деньги, он охотно вручает чек. Что за хитрая уловка?

Если им воспользоваться, то Каллен узнает все что, когда и где было куплено.

ʹЯ ведь больше не смогу продавать им купленные украшения?ʹ

Тогда это должен сделать Рафаэль.

Этот мальчишка все только усложняет. Канна проглотила бранные слова и грубо выхватила чек.

— Вам нужно что-то еще?

Он спросил немного вежливее. Но эта вежливость была до ужаса неприятной, потому Канна не выдержала и выпалила.

— Каллен. Неужели ты забыл наш недавний разговор?

— Разговор?

— Да. Мы никак не связаны. Я не имею права называться твоей сестрой. Потому что между нами нет ни капли родства.

— …

— Ты еще в это не можешь поверить?

Каллен расплылся в широкой улыбке. Тогда показалось, что его глаза заискрились.

— Я верю.

Не верю. И очень тихо добавил к ответу.

***

Каллен стал очень странным.

Если бы все было так же, как и раньше, он бы время от времени приходил к ней, но сейчас Каллен не делал шаг первым.

Порой вспоминая события, она осознавала, что Каллен за ней поодаль наблюдал, не упуская из виду ни одного ее действия.

Он не избегал даже зрительного контакта. Он пристально смотрел и просто смеялся.

Тогда возникла странная тревога.

ʹПочему ты так изменился, узнав, что мы не родственники?ʹ

Он отдалился, но почему же смотрел на нее, как на добычу?

Канна занервничала, но вскоре решила сосредоточить внимание на другом.

ʹТак или иначе, дело разрешено. Не стоит больше тратить на это нервыʹ.

Вдобавок были и другие заботы.

Как только лаборатория полностью восстановится, нужно попробовать сбежать.

Канна усердно работала над планом побега. Это был идеальный план, в котором даже сам Александр Эдис не смог бы ее удержать.

ʹДля побега потребуется принцесса Иоаннаʹ.

В тот день принцесса Иоанна позвала на помощь Орсини.

Неудивительно, что с того дня всякий раз, когда Канна встречала Иоанну, на той лица не было.

Хоть они и часто пересекались, но поговорить толком так не получалось.

ʹНужно подстроить все так, чтобы мы остались лишь вдвоемʹ.

И еще одна самая важная вещь — деньги.

Когда надежный щит под названием Эдис исчезнет, ее ожидают различные опасности.

ʹТак что мне нужно накопить приличную суммуʹ.

Деньги, полученные с продажи духов, хранятся в сейфе.

Проблема в том, как заполучить эту огромную сумму. 

ʹНичего не остается, кроме как использовать Рафаэляʹ.

Канна повесила возле окна платок.

Спустя несколько часов, темной ночью, он пришел.

***

— Ты пришел весьма быстро.

Она думала, он придет не раньше следующего дня, но мужчина появился спустя пару часов.

Канна в восхищении беззвучно рассмеялась.

— Что ж, Рафаэль, я ждала.

— Вы меня звали?

— Да. Для начала присядь. Давай побеседуем за чашкой чая.

Канна заговорила, когда он присел.

— Как обстоят дела с драгоценностями, который я тебе на днях вручила?

— Как вы и приказали, я обменял их на золото.

— Хорошо. Для начала сохрани их. И возьми с собой, когда сегодня отправишься.

Канна указала на заранее приготовленный ящик.

— Я стану их тебе отдавать по одной вещице, когда ты будешь приходить. Храни в надежном месте и верни, когда они понадобятся.

— Хорошо.

Канна, потягивая чай, смотрела на мужчину.

ʹПохоже, он слегка исхудалʹ.

Линия челюсти стала более выраженной, а щеки выглядели запавшими.

Возможно, поэтому он казался еще опаснее.

— Что произошло? У тебя плохой цвет лица.

— Нет, все в порядке.

— Хм…

Он не сказал, что было что-то не так. Канна на него посмотрела и приказала.

— Сними одежду.

— …

— Поспеши.

Второпях Рафаэль тут же последовал ее словам.

Его одежда была похожа на форму священника. Черная сутана спускалась с головы до пят, а под ней была черная рубашка с брюками.

Когда он снял сутану, Канна снова на него взглянула.

— Рубашку тоже.

— Как скажите.

Клац-клац. Когда одна за другой расстегивались кнопки, обнажался торс с идеальными мускулами.

Теперь Канна глядела на него с недовольным выражением лица.

Не слишком ли он хорошо себя ведет?

Он просто покорно следует словам и молча снимает одежду?

ʹИли ему хоть бы что снимать передо мной одежду?ʹ

Потому что этот человек и не повел бровью, видя ее обнаженное тело.

Конечно, тогда она не могла здраво мыслить.

Кстати.

ʹЯ так и зналаʹ.

Его грудь, живот и локти были обмотаны окровавленными повязками.

— Ты лечился? Ты поранился?

— Нет.

— Ты что, потерял память?

Глядя на Рафаэля, Канна постучала возле себя. Он без слов подошел и сел.

Канна осторожно развязала повязку.

— Это…

Тц. Она щелкнула языком.

Рана довольно глубокая. Должно быть, тогда у него было сильное кровотечение.

Видно, что он не голодает, да и дезинфекция была тщательно проведена.

— Хорошо, что в спальне остались некоторые лекарства.

Канна пробормотала, обрабатывая рану.

— Что случилось?

— Из храма отправили человека.

Клод говорил правду.

Храм использует любые средства, дабы уничтожить Рафаэля.

— Ты говорил, что покинул храм 17 лет. И потом на протяжении 12 лет…?

— Да.

— Храм очень настойчивый.

А Рафаэль, выживший до сего момента, удивительный.

— Где ты обычно останавливаешься?

— ...

— Как насчет, чтобы остановиться в особняке? Здесь тебе не грозит опасность.

Особняк Эдис — самое безопасное место из всех возможных.

Если бы Рафаэль здесь остался, храм не посмел бы ему угрожать и его атаковать.

Однако вопрос заключался в Рафаэле. Он ответил с лицом, не выражающим ни единой эмоции.

— Все нормально.

— Почему?

— …

— Неужели со мной тебе будет плохо жить? За мной станет проще наблюдать, и твоя безопасность будет гарантирована. Я выделю тебе комнату возле моей. Ты не найдешь безопаснее этого места, куда бы ни пошел. 

В следующий момент взгляд Рафаэля медленно поднялся.

И спустя какое-то время она столкнулась с его фиолетовыми глазами.

Дыхание Канны по неизвестной причине замедлилось.

Это был обычный зрительный контакт, но она почувствовала, будто ее крепко схватили за горло.

— Это приказ?

Медленно спросил Рафаэль.

Звучал привычный вежливый тон. Но почему-то ее пробирал дискомфорт.

— Если это приказ, то я выполню.

Спустя несколько секунд Канна разомкнула губы.

— …Это не приказ. Я просто спросила, что ты думаешь об этом, но выбор остается за тобой.

— Вы позволили мне отказаться, так что я так и поступлю.

Рафаэль оглянулся.

На этом все. С того момент он больше ничего не сказал.

— Все готово. Можешь надеть одежду.

— Благодарю вас.

Канна погрузилась в размышления, видя, как длинные пальцы застегивают пуговицы рубашки.

ʹЧто только что было?ʹ

Несомненно, он соблюдал вежливость, и не было причин для упрека, однако промелькнуло нечто отличающееся от обычного.

ʹНеужели ему присуща и резкость?ʹ

Но он и не пискнул, когда Джу Хва бросала в него камнями.

Этот человек молча принимал удары, даже будучи весь облитым помоями. Но, кажется, на слова «жить вместе» у него возникло небольшое раздражение.

ʹТочно не знаюʹ.

Канна проводила Рафаэля до двери.

— Тогда до встречи. Рафа….эль.

Последние слова прозвучали расплывчато.

Почему этот мальчишка здесь?

Канна нахмурилась. Орсини стоял у двери, скрестив на груди руки.

Он, смотря то на Канну, то на Рафаэля, выходящего из спальни, рассмеялся, словно ее действия переходили черту.

—Чем вы тут.

— ….

— Чем вы тут занимались в спальне?