Моё тело кем-то одержимо Глава 149

Всего за несколько дней прежний мир Хлои рухнул.

Императрица уверенно утверждала, что непричастна к похищению.

— Я же сказала, что мою печать украли!

Она попыталась даже обвинить Хлою в краже печати.

ʹТварь, как несправедливо!ʹ

Однако это дело нельзя решить в официальном суде.

Если подобное произойдет, весь мир узнает о грехах Хлои.

Из-за этого Александр Эдис предложил развод.

— Ты подвергаешь риску семью Эдис, а не Канна.

Каллен также был согласен с разводом.

— Я не могу допустить, дабы моя дорогая сестрица и мать находились под одной крышей.

И подобных слов придерживался не только Каллен.

Орсини также разделял мнение брата.

— Вы отвратительнее, чем я думал, мама.

И это не все.

Даже Изабель, ее родная дочь.

— Что же со мной едва не сделала матушка? Вы знаете? Если бы все сложилось иначе, меня могли похитить! Матушка едва не разрушила мою жизнь!

Хлоя залилась слезами.

Они были правы.

Ее дочь Изабель едва не погубило корыстолюбие.

ʹЯ допустила ошибкуʾ.

Но лишь Канна не рассердилась и не выразила жалость.

Напротив, она питала к ней ненависть.

И эта ненависть зародилась уже с давних пор.

Канна Эдис.

Дочь Сон Хи.

— И тебе тоже не жаль.

Хлоя навестила Александра Эдиса.

— Если бы с самого начала ты не привел Канну, ничего подобного не случилось бы.

Она упрекала дрожащим голосом.

— Как ты мог привести Канну в семью Эдис?

Хлоя, которой уже нечего было терять, обращалась к нему в неуважительном тоне.

— Канна — дочь Сон Хи. Дочь женщины, погубившей Ларгоса.

На глазах Хлои навернулись слезы.

 — Дочь женщины, убившей моего жениха.

— …

— Ты лично вырастил дочь той женщины.

Ларгос Эдис.

Его невестой была Хлоя.

Ларгос и Хлоя должны были вступить в брак. Конечно, это был обычный брак по расчету.

Но если бы не появилась та иностранка, Сон Хи.

Она бы вышла замуж за Ларгоса.

И Ларгос остался бы жив.

Однако он умер, а от Сон Хи — и след простыл.

И Александр унаследовал от Ларгоса все.

Хлою, невесту Ларгоса, титул главы семьи, который он должен был унаследовать, и даже дочь женщины, возлюбленной Ларгоса.

Хлое было мало что известно о Сон Хи. Ларгос, сильно любивший Сон Хи, защищал эту женщину настолько, что едва не запер в темнице.

Так что она лишь дважды видела лицо Сон Хи.

И одним из них было событие, когда Сон Хи отравила Ларгоса.

Он сам воспитывал дочь Сон Хи.

Это было желание Александра.

Хлоя его любила, но в то же время и ненавидела и не могла все это терпеть.

— Александр Эдис, тебе известно, что я издевалась над Канной?

— Верно.

Это невозмутимое лицо. Хлое оно было невыносимо.

Все это по вине Канны, по вине Александра.

Из-за них она горит в адовом котле, но лишь она до конца сохраняет благородство.

— Нет, ты не знаешь. Насколько сильно ребенок получал невнимательное обхождение и побои от других детей.

Хлоя хотела разрушить его беззаботность.

— Глупый Александр, слушай меня внимательно.

Хлоя плакала. И очень хотела, чтобы язык превратился в сокрушительное лезвие.

— Ты не знаешь, как я издевалась над Канной. Это дитя я разорвала в клочья.

Прошу, пусть эта правда его хоть немного ранит.

— Для нее это было подобно аду. Она скорее хотела умереть. Ты не знал?

Даже крохотная боль — и то хорошо. Она надеялась, что он тоже познает боль.

— Конечно, не знал. Как я издевалась над этим ребенком. Подобное никогда не доходило до твоих ушей.

Хлоя громко расхохоталась. Это было так забавно, что она не могла выдержать.

— В твое отсутствие я издевалась. И заставляла работников следить, чтобы ничего не просочилось наружу. 

Великий герцог Александр Эдис был безупречно изолирован от того, что происходило в четырех стенах.

Он сам изолировался.

— Знаешь ли. Сотрудники боятся больше госпожи, живущей в доме, нежели того, кого постоянно нет и кто вдали от всего происходящего.

Только этим она могла отомстить.

— Но Александ, я не считаю, что злоупотребляла властью. Канна тебе была безразлична.

— …

— Если ты был чуточку внимательнее и заботливее, я бы не смогла ее и пальцем тронуть. Если бы ты спросил обо всем, что произошло с девчонкой, слуги бы не посмели тебе солгать.

— ….

— Ты бросил ее в клетку со львом и оставил совсем одну. Будто позволил мне растерзать ее на части и убить.

И она произнесла, вкладывая силу в каждую букву.

— Так что ты такой же злотворец, как и я.

Хлоя злилась.

Александ, избитый словами, словно бомбами, некоторое время молчал.

И наконец кивнул.

— Ты права, Хлоя.

— Верно, я права. Но почему страдаю лишь я? Это ты, кто все погубил, потому и на тебя должна обрушиться кара!

 — Не стоит об этом беспокоиться.

— …Что?

Уголки губ Александра приподнялись.

— Твое желание скоро сбудется.

***

Императрица пребывала в панике.

`Как и думала, она не присылает мне лекарства.`

Ее зловещее предчувствие оказалось верным.

С тех пор Канна перестала отправлять лекарство.

Она посылала примерно за две недели до того, как закончится препарат. Теперь все в корень отличалось от прежнего.

ʾВсего осталось пять таблетокʾ.

Она сможет пережить лишь последующие пять дней.

От этого императрица была до смерти напугана.

Позабытая боль вновь вспыхнула в сознании.

ʾСтрашноʾ.

Эта боль была столь ужасной, что смерть казалась желаннее.

Ей была страшна мысль, что, когда препарат закончится через пять дней, ей придется вновь проходить через все это. Слезы капали из глаз.

ʾЯ была глупа. Пыталась навредить Канне. Как же я бездумно поступила!ʾ

Когда она плакала, к ней подошел Кресент.

— Матушка, вы в порядке?

— Кресент.

— Я пришло известие от маркиза Мерсье.

Кресент глубоко вздохнул.

— Он сказал, что вы замыслили нечто недоброе с мисс Канной Эдис.

— Верно.

— Это правда?

— Да, правда. Даже Канна не собирается забывать и закрывать на это глаза. Она больше не присылает лекарств!

— У вас возникли трудности.

Кресент сузил брови, будто от затруднительного положения.

— К счастью, мисс Эдис еще никому не рассказала.

— Дело не в том, что она никого не оповестила, а в том, что она не может. Она заменила себя на Изабель, так что Канна такая же соучастница.

Так что о распространении не стоило беспокоиться.

Императрицу волновало лишь одно.

Лекарство Канны!

— Но она все имеет слабость в виде матушки и маркиза Мерсье. Вы хотите все, как было прежде?

— Что?

— Уничтожение секрета, когда он еще не распространился…

— Не тронь Канну!

Императрица возмутилась на предложение Кресента.

— Это лекарство под силу создать лишь Канне! Так что не неси ерунды, Кресент!

— Разумеется, лекарство матушки стоит на первом месте. Я лишь беспокоился в последние дни.

Кресент благовоспитанно улыбнулся.

— В любом случае…не стоит так сильно переживать. У нас же есть сестра Амелия, верно?

На миг в глазах императрицы вспыхнул огонек.

Верно, есть Амелия.

Как она могла позабыть об этом дитя!

— Мне известно, что они близки. Позвольте попросить сестру.

— Верно, ты же мой ребенок! Как ты мудр!

— Если вы так считайте, то, прошу, в следующий раз прежде чем что-то делать, обсудите это со мной.

Кресент слегка рассмеялся.

— И правда, матушка всегда доставляет мне неприятности. Это уже надоедает. 

— …

На миг императрица потеряла дар речи.

Что только что сказал Кресент?

— Почему вы так поступаете, матушка?

Без зазрения совести спросил Кресент.

Почему? Руки императрицы покрылись гусиной кожей.

Лицо Кресента….

Будто напоминало ее саму.

— Должно быть, вы расстроились. Прошу, простите меня. Я слишком обеспокоен о здоровье матушки, потому и сказал так.

Да, вероятно так и есть.

Кресент — прилежный сын.

Императрица отпустила подкрадывавшиеся сомнения.

ʾВерно. Кресент – прекрасный сын. Так что вряд ли.ʾ

***

«Джексон, я должна узнать о вас больше. Это было потрясающе».

«Вы построили столь превосходные дома? Если честно, в моем городе нет таких великих плотников, как вы, Джексон. Приходите развлечься и постройте прекрасный дом. Если бы вы только научили плотников своим навыкам –уже было бы за радость».

«Мой брат также проявил любопытство, услышав эту историю. Брат очень заинтересован в строительстве дома. Брат, похоже, жаждет встречи больше с вами, нежели со мной».

«Разумеется, незачем обременять себя. Мой брат примет любой выбор».

Канна пристально смотрела на письмо.

Это было письмо от Иоанны, приукрашенное каким-то кодом.

ʾТак. Джексон –это я, а брат – старший брат Иоанны, наследный принц Ялдена, так полагаю?ʾ

А плотник, вероятно, лекарь.

Похоже, она выяснила, чем все это время занималась Канна.

Такие детали, как разрешение безумия на острове Пэйллон, лечение моряков — торговцев восточного континента.

ʾДумаю, он хочет, чтобы я внесла вклад в развитие медицины Ялден…Но, увидев последнее предложение — я буду уважать любой выбор — полагаю, она не хочет насильно меня заставлять`.

Ну конечно, она не могла поверить в каждое слово.

Учитывая, ее предложение, принцесса была впечатлена ею.

На самом деле, это имело смысл, так как она стала свидетелем спасения служанки Иоанны. Иоанна лицезрела воочию настоящую магию.

ʾМне тогда просто повезло. Это впервые, когда мне довелось столкнуться с инфарктом миокардаʾ

В случае острого инфаркта миокарда известно, что можно выжить, если использовать иглы для акупунктуры в спину для оказания первой медицинской помощи.

Этот метод оказания первой помощи она знала лишь на теории, так что ей точно повезло.

ʾВремя уже на подходеʾ.

Канна бросила письмо в огонь.

Скоро она покинет отвратительную семейку Эдис и начнет новую жизнь.

Через некоторое время она отправится на остров, подаренный Калленом, и притвориться, что отдыхает, а затем сбежит в Ялден.

В идеальном плане неудачи минимальны или их и вовсе нет.

— Кстати, как это уладить…

Канна приняла приглашение, полученное сегодняшним утром.

Приглашение от Амелии.

ʾОна попросит лекарство для императрицыʾ.

Разумеется, несмотря на все мольбы Амелии, она его не даст.

ʾНо было бы неплохо в последний раз с ней свидеться.ʾ

Скоро она покинет империю Аслан и впредь больше не вернется.

Она навсегда разлучиться с Амелией.

Канна немного подумала и встала.

ʾНужно встретиться напоследокʾ.

Напоследок. Это слово имело значимый вес и силу.