Моя даосская жизнь Глава 1

Меня зовут Хуан Цзин Ян. Я родился в 1992 году по лунному календарю, и я старший сын в моей семье.

Я родился в глухой горной деревне, расположенной на юго-западе. На момент моего рождения мой отец работал на улице. Мне не было и года, когда моя мать, следуя примеру моего отца, тоже пошла работать на улицу. Теперь, много лет спустя, такие же дети, как я, называются брошенными.

В нашей деревне, если у тебя сначала родилась дочь, то можно забеременеть во второй раз. Если же, как, например, в моей семье, первым родился маль-чик, второго ребенка не был заводить нельзя. В детстве я ничем не отличался от других детей. Тем не менее, если послушать моих дедушку и бабушку, кажется, я очень любил плакать по вечерам. Любить поплакать, казалось бы, не такой уж и недостаток. Моя бабушка всегда говорила, что изначально я должен был быть девочкой, но должна быть допущена ошибка при выборе подстилки.

В 5 лет я ходил с дедушкой в горы пасти коров. Именно в недрах гор я нашёл круглый кусок металла. С этого дня моя жизнь стала немного странной.

Этот кусок металла был очень ржавым. Когда я поднял его, я не увидел на нём символы и узоры. Вернувшись домой, я оттёр его от ржавчины, и тут оказалось, что он золотистого цвета. Узор на нем был очень странным. Когда я взглянул на него, у меня возникло ощущение, будто эта вещь меня затяги-вает. С этого дня я стал отличаться от других детей.

- Эй, Янг Янг, что случилось, что в эти дни ты какой-то странный? Ты больше не выходишь играть, - бабушка была первым человеком, заметившим странности в моём поведении.

- Может быть, он думал о своих родителях. Мы уже год не знаем, когда они вернутся. Я уже вырастил сына, но теперь я должен ещё вырастить моего внука. Ах, это наш жизненный путь! – дедушка не очень беспокоился.

В тот момент я не слышал ни единого звука. На моих глазах узор на кусочке металла стал двигаться. Я видел простиравшееся над головой небо так далеко, как только позволяли мои глаза. Я видел огромную и бескрайнюю землю. Видел девять небес, где гремел гром. Видел, как мимо дул легкий ветерок. Возможно, он собирался создать сильный шторм. Видел великолепие и огромную высоту величественных горных хребтов. Иногда видел зеркальное спокойствие, иногда – бурные реки и озера. Видел, как вода превращается в воздух, воздух в воду, а вода замораживается и превращается в лед и снег. Видел горящие костры…

Тем не менее, все звуки и жизненные образы как-то исчезли из моей памяти. Бабушка тревожно затрясла меня, но я ничего не чувствовал. Дедушка раз-дражённо позвал меня, но я ничего не слышал.

Отец и мать, не возвращавшиеся домой в течении нескольких лет и месяцев, поспешно вернулись. Она меня в своих объятиях, а сама везде искала врачей. Я по-прежнему ничего не чувствовал.

Никто не знал, что со мной случилось.

В деревне стали поговаривать, что меня прокляли. Дедушка увидел, что мои руки крепко сжимали кусок металла, на котором были устрашающие узоры. Этого было достаточно, чтобы заинтересоваться, где я нашёл этот кусок ме-талла.

Даже ничего не зная о внешнем мире, я лелеял эту металлическую деталь, будто это была моя жизнь. Крепко сжимая металлический диск, я плакал.

Мать и отец отвели меня в окружную больницу и в больницу райцентра. Каждый раз меня там осматривали. Все деньги, которые они заработали за все эти годы, работая до смерти, были потрачены на пачки ненужных талонов и груды бесполезных документов, но я так и не просыпался. И в окружной больнице, и в больнице райцентра сказали, что мое тело полностью здорово, и только в моём мозге была кое-какая проблема.

Как доктор мог сказать, что я точно не был болен?

Дедушка и бабушка обошли всё вокруг, умоляя богов и молясь Будде. Они даже для меня нашли некоторых людей, практикующих методику Инь-Янь. Эти люди, одетые, как боги, играющие в дьяволов, как они представляли, что им удастся меня вылечить? Шесть месяцев спустя, сбережения моей семьи практически израсходовались. Дедушка, бабушка, отец и мать, - все потеряли надежду.

Июнь – это время уборки риса. Вся семья сидела в Шай Вэлли Плэнс, насла-ждаясь солнцем и прохладным бризом. Мои глаза все еще непонимающе смотрели на кусок металла в моей руке.

- Давайте еще раз! – когда дедушка с трудом вдохнул, его курительная трубка издала звук «зи-зи», а в ночи замерцало пламя.

Бабушка с болью в сердце посмотрела на меня. Она ничем не могла помочь и постоянно плакала:

- Милый мой внук, как же это с тобой случилось?

Отец и мать не говорили ни слова.

После того, как закончили заботиться об этих двух, отец и мать снова пошли на юг, чтобы устроиться на неполный рабочий день. В этом году во время праздника весны они не вернулись. В следующем году они подарили мне ма-ленького брата. Однако, опасаясь, что я не смогу оказать на него хорошее влияние, они никогда не привозили моего младшего брата домой. После рождения младшего брата бабушка ушла жить к ним. У меня остался только дедушка.

Несмотря на то, что я не был в состоянии реагировать на что-либо, я все ви-дел. Тем не менее, все, что я видел, казалось мне кинофильмом, а сам я был его зрителем. Это чувство было очень странным. Тем не менее шло время, а мой разум все больше погружался в узор на металлической детали. В центре куска металла была изображена двигающаяся по кругу рыба Инь-Янь.

После того, как бабушка ушла, всё бремя работы на семейной ферме обру-шилось на одного дедушку. Помимо того, что он должен был заботиться о ферме, он должен был заботиться обо мне. Вопреки всем ожиданиям, я легко занимался делами, мог есть, пить и спать. Только чтобы сходить в туалет, мне нужно было позвать дедушку, а я не мог этого сделать.

В конце концов в моём состоянии было что-то чересчур демоническое. Жи-тели деревни боялись разрешать своим детям играть со мной. Даже мои отец и мать боялись разрешить мне встретиться с моим младшим братом. Что уж говорить о других.

Всякий раз, когда дедушка уходил работать в поле, он, как правило, ставил меня на небольшую табуретку, поставленную на гору. Там я сидел очень долго. У меня была только деревянная палочка, чтоб держаться за неё и зон-тик от солнца. Это было только после того, что дедушка уходил на работу в поле. В деревне к дедушке относились, как к очень способному человеку и специалисту во всех методах сбора урожая.

Подул ветер, и зонтик, привязанный, чтобы защищать от сильных ветров, со-гнулся в одну сторону. Солнечный зной атаковал моё тело, но я совершенно не обращал на это внимания. Мои глаза смотрели, в основном, на кусок ме-талла в моих руках.

Сразу после того, как дедушка закончил работу на ферме, он обнаружил, что со мной случилось. Он тут же подбежал, но с удивлением обнаружил, что не-смотря ни на что, со мной, казалось, ничего не случилось, а на моей голове не было даже пота. Одежда на моем теле была в целости и сохранности, будто палящего солнца и вовсе не было. Земля, на которой я сидел, была прохлад-ной.

Дедушка ничего не сказал, а только собрал зонтик и поднял меня:

- Пойдем домой, пойдем домой.

Встречавшиеся нам по пути, жители деревни, всё время спрашивали обо мне:

- За эти два года он так и не открыл рот?

- Два года! Увы! – дедушка всегда вздыхал.

В то время я был погружен в очень странное состояние. Я чувствовал, что Небо, Земля, Молния, Ветер, горы, пруды, Вода и Огонь обладали странной связью между собой. Их объединяла своеобразная энергия. Позже я узнал, что эта энергия называется Древнейшая Ци.

По мере того как приближался Новый год, другие семьи уже с шумом и сильным волнением суетились, в то время как наша семья оставалось холод-ной и унылой. Из всей семьи дома были только дедушка и я. Раз в сезон отец и мать звали нас, говоря, что в наших родных краях холодно. Они боялись, что мой младший брат будет страдать от холода. В новом году отец и мать были готовы работать сверхурочно, а бабушка присматривала за младшим братом. Путь туда и обратно тоже стоил очень дорого. Поэтому в этом году дома были только дедушка и я.

Дедушка был не очень доволен, но он никогда не злился передо мной. Просто продолжал угнетенно дымить трубкой. Сельские жители уже использовали сигареты с фильтрами, но дедушка всё ещё не выбрасывал свою трубку.

- Второй дядя, когда вернулся седьмой старший брат, он дал мне двести юа-ней, чтобы я купил у старейшины всё необходимое для Нового Года, - гово-рил мой тринадцатый дядя Хуань Ченг Гао, работавший вместе с моими от-цом и матерью на юге. Вчера тринадцатый дядя вернулся вместе со своей се-мьей. Он был дальним родственником моего отца по мужской линии. У три-надцатого дяди и моего отца был общий предок по отцовской линии. В свою очередь этот предок имел шестнадцать дядьёв своего возраста. Мой отец был седьмым по старшинству. Я был средним в своём поколении и десятым по старшинству. В моём поколении было мало людей. Чуть больше двадцати.

Вот уже несколько дней у дедушки был нездоровый цвет лица, но, увидев подошедшего тринадцатого дядю, он нехотя слегка улыбнулся.

- Тринадцатый. Твой седьмой брат дал тебе только двести юаней? А он ничего не передал ребёнку?

- Второй дядя, пожалуйста, думай, что говоришь. Если бы седьмой брат по-просил меня чего-нибудь принести, разве я присвоил бы это себе? Он дал мне лишь эти двести юаней и ничего больше, - тринадцатый дядя с улыбкой рассмеялся.

- Я не говорю, что ты присвоил. И тем не менее, они, муж и жена, родили этого ребенка. Но теперь, когда он подрос, они вдруг стали меньше заботить-ся о нем? Разве он не человек? – лицо дедушки посинело.

- Т.к. меня беспокоила проблема нашего возвращения, я до последней минуты не говорил об этом седьмому брату. Поэтому седьмой брат перед самым нашим с семьёй отъездом успел передать мне лишь 200 юаней. Какие роди-тели ни радуются за своего сына? – тринадцатый дядя явно лгал, но дедушку не обманешь. Тринадцатый дядя взглянул на меня и смущенно сказал:

- Посмотри на мою память. Когда я выходил, я даже не думал прихватить конфету для Янг Янга.

- Этот ребенок согрешил (какая жалость), но ему одинаково нравится и слад-кий вкус, и горький вкус, и кислый вкус. Это все хорошо. Поэтому он не поймёт, кто хороший, а кто плохой, - сухие глаза дедушки слегка увлажни-лись.

Тринадцатый дядя очень смутился и после обмена несколько странными лю-безностями быстро ушел.

Из-за меня ни взрослые, ни дети, живущие в деревне, не приходили к нам домой. В конце концов, ребенок должен быть живым, здоровым и активным, а с такими необычными и страшными вещами, кто посмеет продолжать об-щение. В деревне я был своего рода страшным человеком.

Вечером из комнаты дедушки раздались звуки тихого хихиканья.

Я мог всё это видеть своими глазами и слышать своими ушами. Тем не менее, я не был ни счастлив, ни печален. На всё происходящее я смотрел холодно.

Далекие белые облака, зелень далёких гор, журчание воды. Все было как в тумане.

На следующий день рано утром дедушка взял меня с собой на улицу.

Хотя я не реагировал на крики моих близких родственников, они спрашивали, что со мной должно случиться, чтобы я начал ходить хотя бы машинально.

Пока мы с дедушкой шли, никто из нас не обронил ни слова. Прогулки по проспекту в полной тишине было всегда достаточно, чтобы кто-нибудь из нас чувствовал себя сбитым с толку.

- У вас очень послушный внук. Всю дорогу он не производит никакого шума и не создаёт никаких проблем. Мой внук бы уже весь мир обегал, - прохо-дивший мимо старик не мог не вставить замечание.

- У моего внука такой темперамент, - дедушка жёстко улыбнулся.

В это время человек рядом со стариком шепнул ему на ухо пару слов. Старик посмотрел на меня с очень странным взглядом.

Хорошие вещи не знают границ. Плохие вещи проходят тысячу ли (500 км). В восьми деревнях на расстоянии десяти ли было лишь некоторые не знали о моей ситуации.