Мой Старший Брат слишком стабилен Глава 149: Первая стандартная афера Изначального Мира Ч1

Пока он разговаривал с Чжао Гунмином, Ли Чаншоу уже разобрался со своими мыслями.

Так называемый подход на случай непредвиденных обстоятельств должен был учитывать не только немедленный эффект.

Несмотря на то, что у него было мало времени, он должен был тщательно обдумать возможные будущие траектории развития событий. Он должен был найти тот вариант, который будет для него наименее вредным.

Помимо этого, было несколько чрезвычайно важных принципов.

Он должен был поддерживать свой статус ученика Секты Дао и твердо стоять на стороне Предка Дао и Трех Чистых.

Он должен был отстаивать принцип, согласно которому три секты составляют одну семью и одну Секту Дао.

Он должен был поддерживать интересы Школы Рен. Он должен был заботиться о гордости любого Святого или высокоуровневого эксперта. Он не мог позволить себе причинить себе вред.

Помимо трех "должен настаивать", было пять "обязательных приготовлений" и "Девять Планов Действий".

Наконец, и самое главное... он не мог выпендриваться.

В Дао на хвастовство было табу.

В предыдущей жизни Ли Чаншоу самым ярким его воспоминанием о хвастовстве была история убийства Ян Сю. Он проявил инициативу, чтобы покрасоваться, и в итоге умер.

После прибытия в Изначальный Мир, первобытная басня, которая оказала на него наибольшее влияние, была о том, как была порезана черная черепаха.

Черепаха была ни в чем не виновна, но ее тело было слишком большим, поэтому ей отрезали ноги, чтобы поддерживать небо.

Это было лучшее описание пассивного позерства!

Если бы Черная Черепаха нормально спряталась или раньше ушла в Хаотическое Море и спряталась в пустоте, Святые, вероятно, для улучшения Небесных Столпов использовали бы войска других сект. Им было бы неудобно убивать черепаху.

Следовательно... если вы не можете быть разоблачены, вас не разоблачат.

Если бы о нем никто не знал, он определенно не дал бы им о себе никаких подсказок!

На ранних этапах самосохранения ему нужно было найти надежного покровителя и не обнаруживать никаких следов. Было бы лучше, если бы его имя вообще не было бы известно в Трех Царствах.

Его способность самосохранения в среднесрочной перспективе была бы комбинацией Золотого Тела Заслуг, поддержки и того факта, что его не знают в Трех Царствах...

В противном случае, разве он позволил бы Святому себя прикрыть?

В будущем, чтобы избежать кармы, помимо псевдонима Даос Чангэн, Ли Чаншоу решил использовать имена "Молодой Даосский Дастер Сюань Ду" и "Молодой Мастер Сюань Ду".

Конечно, эти вопросы нужно было тщательно спланировать.

Что нужно было сделать сейчас, так это разрешить этот кризис...

Чжао Гунмин избил ученика Святого Западной Секты. В этом замешана Секта Морского Бога. Боюсь, позже они могут свести счеты.

В этом вопросе было три трудности.

Он не мог убить ученика этого Святого.

Вполне возможно, что в будущем другая сторона отомстит Божественной Секте Южного Моря и даже воспользуется, как предлогом, гордостью Святого.

Это была его первая встреча с Чжао Гунмином. Он не знал специфики его личности. Возможно, чем больше он думал об этом, тем больше он запутывался. Он также должен был обратить внимание на гордость обеих сторон...

Поэтому Ли Чаншоу выбрал наиболее надежное и безопасное решение, основанное на его принципах, настойчивости, подготовке и действиях. Он использовал свои бессмертные чувства и послал Чжао Гунмину голосовую передачу...

И так далее.

Чжао Гунмин, когда услышал голосовую передачу, нахмурился.

Однако, умные слова Ли Чаншоу подняли вопрос о жизни братьев и сестер в секте, что для Чжао Гунмина было самым важным. Чжао Гунмин быстро кивнул и согласился.

Когда Ли Чаншоу закончил говорить, Чжао Гунмин даже почувствовал, что было бы проблематично и немного предательски справляться с этим таким образом.

Однако, он чувствовал, что если он сможет достичь того эффекта, о котором упоминал Морской Бог, это было бы намного лучше, чем убить его напрямую!

Чжао Гунмин подумал про себя: — Этот Морской Бог Южного Океана, похоже, один из учеников Школы Рен...

Какая жалость. Если бы он мог вернуться в Школу Цзе, он мог бы зарабатывать заслуги и был бы достаточно способным, чтобы придумывать идеи.

И это было бы намного надежнее, чем десять Небесных Владык.

*****

Итак, бумажный Даос Ли Чаншоу скрывался в Храме Морского Бога глубоко под землей. И был готов в любой момент "рассеяться".

Он использовал свою духовную волю, чтобы наблюдать за двумя экспертами во дворе. Затем он пообщался с Ао И, который наблюдал представление со стороны, и дал ему несколько сотен наставлений.

Час спустя Ли Чаншоу своими бессмертными чувствами отправил голосовую передачу и сказал: — [Я готов. Мне придется побеспокоить вас, Старший.]

Во дворе...

Чжао Гунмин кивнул и махнул рукавом. Он отложил двадцать четыре Успокаивающих Море Божественных Жемчужины и, посмотрев на горбатого Даоса, стиснул зубы и сказал:

— Вставай и пойдем со мной на твою духовную гору!

Горбатый Даос на земле нахмурился и посмотрел на Чжао Гунмина.

Даос холодно сказал: — Как ты посмеешь следовать за мной на духовную гору!?

— А почему я не посмею?

Чжао Гунмин рявкнул: — Сегодня ты запугивал мою Секту Дао. Я хочу попросить объяснений у обоих твоих Дядей-Мастеров!

Ли Чаншоу немного задумался и почувствовал, что Мастер Чжао еще немного не в духе.

Он должен был быть немного грустным.

Это был первый шаг - довести дело до конфликта между Сектой Дао и Западной Сектой.

Горбатый старый Даосский священник, как только это услышал, сразу же вскочил. Он держал в руке трость и выглядел так, будто хотел кого-то ударить...

Чжао Гунмин сделал полшага вперед. Взгляд его глаз был угрожающим, а борода топорщилась вперед.

Горбатый старый Даосский священник подсознательно задрожал и отступил на несколько шагов. Его глаза были полны страха.

Это место все еще было запечатано Чжао Гунмином. Горбатый старый Даос уже испытал силу ученика внешней секты Школы Цзе и знал, что ему не сбежать.

Горбатый старик закричал: — Сегодня твоя секта меня подставила! Как ты можешь перевернуть все с ног на голову и обвинить меня!? Посмотри, какой я сейчас несчастный! Я пойду в ваш Зеленый Туристический Дворец и пожалуюсь!

— Ты - несчастный?

Чжао Гунмин усмехнулся, думая о методе, который предложил использовать Морской Бог Южного Океана в голосовой передаче, и это вызвало у него интерес.

Внезапно, без всякого предупреждения, Чжао Гунмин издал вопль. Он открыл рот и выплюнул полный рот крови, а потом схватился за грудь и яростно закашлялся...

Аура Чжао Гунмина была слабой, а его руны Дао были разбросаны. Его первоначальная аура внезапно исчезла, как если бы он был серьезно ранен.

Чжао Гунмин стиснул зубы и сказал: — Я был явно ранен твоим сверхъестественным сокровищем. Когда мы сражались, ты повредил мою базу Дао. Боюсь, я не смогу восстановиться меньше чем за десятки тысяч лет! Пойдем, следуй за мной на духовную гору. На сегодня мы еще не закончили!

Горбатый старый Даосский священник расширил глаза. Несмотря на то, что он замышлял против людей, он никогда не сталкивался с такой ситуацией.

Ли Чаншоу, наблюдавший со своей статуи, с облегчением вздохнул. Это был самый трудный шаг.

Он должен был признать, что реакция Мастера Чжао на месте была весьма выдающейся, как и ожидалось от хитрой старой лисы, которая жила с момента зарождения Изначального Мира...

Второй шаг был - "Скрытно изменив концепцию, разыграй уловку членовредительства, чтобы овладеть высшей логикой".

Третий шаг был разделен на шесть различных ситуаций и шесть соответствующих контрмер.

Чжао Гунмин вытер кровь со рта и снова начал ругаться: — Кому было хуже, чем товарищу Даосу Морскому Богу? Его воплощение из-за тебя было вынуждено умереть! Ему нелегко было вырастить воплощение. Сколько баз Дао и навыков Дао он проиграл? Как ты собираешься уладить этот вопрос!?

Горбатый старый Даосский священник закричал в ответ: — Ты неразумен! Ты на меня клевещешь!

Чжао Гунмин проклял: — У меня в качестве доказательства есть травмы. Ты - виноват! Следуй за мной на духовную гору для разбирательства!

— Ты, Чжао Гунмин! Тебе все еще не стыдно?

Горбатый старый Даосский священник выругался и вдруг о чем-то подумал. Он поднял трость и ударил ею собственное плечо.

Грохот грома был слышен в пределах пятидесяти километров!