Моя сестра героиня, а я - злодейка Глава 27

Я пытаюсь вспомнить.

Позволяю себе сконцентрироваться и вытащить воспоминания из глубин сознания. Колеса крутятся в моей голове, они сравнивают эти воспоминания с реальностью. Время, когда Мишель и Леон встретились. Была ли я здесь, на этой сцене в "Лабиринте судьбы"? Я лихорадочно копаюсь в своих воспоминаниях о прошлой жизни, чтобы ответить на этот вопрос.

И ответ приходит ко мне.

Я совершенно уверена, что не присутствовала на этой сцене в "Лабиринте судьбы". Настоящее не двигалось вперед, как в рассказе. Даже если и было какое-то совпадение в произносимых строках, было слишком очевидно, что все это было вызвано судьбой.

Леон не был субъектом судьбы. Я не должна быть такой подозрительной. Я решила, что все это у меня в голове, и вернулся к разговору между Мишель и Леоном.

- Но я действительно рад. Я, я думал, что умру там.

- Умрешь? Почему так? Не думаю, что они захотят это сделать.

- А, понятно. Я просто думал, что все аристократы пугают людей, но теперь полагаю, что есть и хорошие, вроде тебя.

Леона обслуживал слуга, которого я позвала, и все это время он довольно мило болтал с Мишель. Его рана была всего лишь легким синяком и несколькими царапинами. Ничего примечательного. Мы не могли позволить какому-то неизвестному ребенку войти в особняк, но я не могла проигнорировать мольбу Мишель. Поэтому я позвала слугу, чтобы он оказал ему первую помощь.

Леон Нардо не должен быть человеком с какими-то особыми проблемами. Может быть, в тот момент он и был немного негодяем, но по большей части он был благоразумен. Так что я не думала, что в его разговоре с Мишель есть какая-то опасность. Я это знаю. Я знала его личность и предысторию из моих воспоминаний об игре. И я мысленно решила, что с ним нет никаких проблем.

Однако.

- А, понятно. Меня зовут Леон. Леон Нардо. Как тебя зовут?

- Мишель.

- Мишель... Мишель, ха. Хе-хе, понял.

Слушая их сбоку, я чувствовала, что мое лицо становится все более и более недовольным.

Это было странно. Я была гордой дамой из высшего общества. По крайней мере, я никогда не забывала, какой должна быть леди. Я была воспитана Марией, и была натренирована для того чтобы принять реальность, и бороться с чем-либо. Однажды я использую свой гениальный мозг, чтобы стать яркой звездой, которую увидит все общество.

Не может быть, чтобы я была настолько эгоистична, чтобы так раздражаться, видя, как Мишель разговаривает с мальчиком.

Теперь, когда я вспоминаю всякий раз, когда Чарльз и Мишель говорили, как друзья и обменивались словами без оговорок, я смотрела на это только с приятным чувством. Это не доказательство того, что я старшая сестра с большим сердцем?

Но тогда, что это значит?

- ...Тск.

У меня не было ничего, кроме большого сердца, и все же я прищелкивала языком.

Нет, мне это совсем не нравилось.

Что мне не нравилось в Леоне? Дело было не столько в судьбе, мне просто не нравилось, что он, поладил с Мишель. Мне не понравилось, как покраснел Леон, когда спросил её имя. Мне не понравилось, как он обрадовался, услышав его.

Я заметила, что горничная, закончившая лечить Леона, время от времени поглядывает на меня, понимая, что я не в духе. Ее глаза сказали все. Миледи, пожалуйста, успокойтесь.

Так что я выглядела невесело даже с точки зрения других.

Наверное, тогда я просто выглядела недовольной. Но я ничего не могла поделать с тем, что мне не нравилось. Я была настолько поглощена этим чувством раздражения, что оставила все попытки контролировать его. Я искала причину этого, а потом поняла:

- Но, Леон, как ты пострадал?

- Ах-ха-ха... я играл с друзьями, и, наверное, наша шутка зашла слишком далеко. Да. Я никогда не видел таких красивых волос как у тебя. Это потрясающе.

- Но у старшей сестры волосы красивее.

- Что? Старшая сестра?

Возможно, эта сцена, свидетелем которой я была: о плохом парне, пытающемся заявить права на Мишель.

Эта теория, к которой я пришла, подняла мое чувство раздражения до более высокого уровня гнева. Мое сердце стало его топливом, с ревущим звуком мои глаза начали яростно гореть.

- Под сестрой ты подразумеваешь…

- Эй, ты, простолюдин.

- ...Ииии!

Спросила я так тихо, что с трудом поверила своим ушам. Леон коротко вскрикнул. С его стороны было ужасно ответить на зов леди криком. Я добавила его дурные манеры к списку вещей, которые я презирала в нем. Я притянул Мишель к себе, чтобы отделить ее от него.

- Надеюсь, ты понимаешь, что с тобой обращаются так, как не подобает твоему статусу?

Конечно, я имела в виду, что он не должен был так небрежно разговаривать с Мишель при их первой встрече.

Я произнесла эти слова гораздо медленнее, чем было необходимо, и Леон несколько раз кивнул, трясясь, как вязанка хвороста.

- И твое время истекло. Тебя вылечили, теперь уходи отсюда.

- Что? Но, но…

Эй.

Я проследила за взглядом Леона и прищурилась.

Он смотрел на Мишель, а не на служанку, которая его лечила. Я признаю, что мой архангел был так очарователен, что неизбежно попадался на глаза, но он не должен пытаться во второй раз положиться на ее милость.

- Эй ты, простолюдин. У тебя хватает наглости отводить глаза, когда я с тобой разговариваю.

- Эм, нет... я, извиняюсь!

- Ох. Я впечатлена, что ты хотя бы знаешь, как извиниться. Похоже, твои родители не подвели тебя. И за это я отпущу тебя на этот раз. Но ты никогда больше не должен появляться на территории Нуаров. Если я поймаю тебя снова ... ты понимаешь, что произойдет?

- Да-да. Я понимаю!

- Это хорошо.

Я громко фыркаю и заканчиваю разговор.

Я знала, что если немного пригрожу ему здесь, это даст мне преимущество при следующей встрече. Мой самый злой нрав тоже был рассчитан. Я бы никогда не поступила так по-детски, чтобы действовать исключительно из эмоций.

- Хорошо... я предполагаю, что я ухожу…

- Да, уходи уже. ...Было бы очень неприятно, если бы он заблудился по дороге, проведи его до ворот.

- Да, миледи.

Конечно, я не позволю Мишель сопровождать их и провожать его.

Я приказала служанке, которая его лечила, отвести его к воротам, на что та согласилась с кривой улыбкой. Леон не сопротивлялся и охотно последовал за ней.

- Фууу.

- ...Эм, сестра.

Эта мера общения с ним, придуманная моим гениальным умом, была выполнена идеально. Я вздохнула с облегчением, а Мишель с дразнящим выражением посмотрела мне в глаза.

- У тебя плохое настроение?

- ...У меня? Да никогда.

- ...Эхехех.

Услышав мой ответ, Мишель радостно рассмеялась. Она лучше всех умела читать чужие эмоции.

- Ты лжешь, сестра.

- ...Откуда ты знаешь?

С каждым годом от нее все труднее и труднее что-либо скрывать.

По какой-то причине, Мишель казалась даже более веселой, чем обычно, сейчас, когда она поняла мою ложь. Она крепко обняла меня за руку.

- Эхехе. Так что тебя это тоже раздражает.

- Хм. Конечно, иногда я раздражаюсь. ... Хотя, кажется, ты сейчас в хорошем настроении.

- Да. Только что произошло нечто удивительное.

Сказала Мишель, и в ее голосе послышалась дрожь. Она казалась такой счастливой, что я почувствовала, как начинаю дуться.

Может быть, потому, что ей было так весело разговаривать с Леоном?

Поскольку Мишель почти никогда не покидала особняк, весь ее мир был очень мал. Единственные люди, с которыми она разговаривала, были примерно одного возраста: я, Чарльз и позже Серфания. Поэтому ей, возможно, было приятно поговорить с Леоном, даже если он был немного старше. Возможно, это было редкое возбуждение.

Но он мне все равно не нравился.

Когда мое чувство враждебности снова начало усиливаться, Мишель вдруг начала трогать мои волосы.

- Сестра. Тот же цвет, но совершенно другой.

Мишель радостно улыбнулась, глядя мне в глаза.

И у меня, и у Леона были черные волосы и черные глаза. Это правда, что он был того же цвета, черные только черное. Что она имела в виду другое?

- Что ты имеешь в виду?

- Эхехехе.

Мишель мягко рассмеялась.

- Это секрет!

- ...Понятно.

Значит узнать было невозможно.

Ее скрытность была великолепна, и мои надутые губки не могли не превратиться в улыбку.

------------------------------------------------------------------------------------------------

Вот ответ на вопрос читателя о Мишель:

Вопрос: Мишель просила лечить Леона не потому, что он ей нравился, верно?

О: Она хотела сравнить его волосы и глаза с глазами сестры. Это было чистое любопытство.