Моя жена - злой гений Глава 384. Разговоры в постели

"Я всё ещё не могу поверить, что Хань Лян сделал шаг к моей невинной Ло Ло. Ей всего 23 года. Ой, стоп… Ей же в этом году исполнилось 24. Но всё равно, она ещё слишком молода для таких вещей," — ворчала Сюй Нуань, сидя на диване и жуя картофельные чипсы.

Хань Цзыхао, который готовил ужин на кухне, усмехнулся, услышав её слова в адрес Ло Дан, и сказал:

— Я думаю, тебе не стоит так говорить. Ты сама начала встречаться в 22.

— ...

Руки Сюй Нуань застыли в воздухе. Она медленно положила чипсы обратно в пакет и стряхнула крошки с ладоней, делая вид, что ничего не слышала. Вспоминать свои отношения с Цинь Цзю в 22 года было не самой приятной темой для неё.

«Лучше притвориться мёртвой», — подумала она, собираясь лечь на диван и уснуть как можно скорее.

Однако её планы разрушил его голос:

— Не пытайся заснуть, чтобы избежать разговора. Ужин почти готов.

— ДА! — тут же ответила она, выпрямившись, будто была на военных учениях.

______________

За ужином

Сюй Нуань надменно надула губы, стараясь избежать обсуждения прежней темы, но, как только она взяла палочки для еды, он заговорил снова:

— Так… они сказали, что встречаются? Какой итог их разговора?

Она прокашлялась о и ответила:

— Не знаю.

— Не знаешь? Разве ты не говорила, что стояла за дверью офиса больше часа, чтобы узнать новости?

Сюй Нуань тяжело вздохнула:

— Стояла. Но как только они вышли из офиса, Ло Дан сказала, что они сами разберутся с этой ситуацией, взяла за руку Цзя Фэй и ушла. Они ничего не сказали и не рассказали, что собираются делать дальше.

— А вскоре после этого Хань Лян тоже ушёл, не сказав ни слова, — пожаловалась она.

— Так всё это время ты обвиняла Хань Ляна, даже не зная, встречаются ли они? — поднял бровь Хань Цзыхао.

Сюй Нуань закашлялась, услышав его слова, и, взяв салфетку, ответила:

— Какая разница? Я просто рассказывала факты.

— Факты? О том, что он соблазнил Ло? — переспросил он.

— Да! И я уверена, что он собирается ухаживать за ней в дальнейшем. Я не могу поверить, что давала ему советы, как ухаживать за Ло Дан всё это время, — бурчала она, чувствуя себя обманутой.

— Так что ты хочешь сказать? Что он не может ухаживать за твоей «дорогой Ло»? — спросил он, откусывая кусок жареного риса.

Она почесала шею и покачала головой:

— Нет, не то. Хотя он глупый, он не такой уж плохой. Хотя… он всё равно раздражает.

— Но если он ранит её, я пну его под зад. И я не шучу, — серьёзно добавила она.

Хань Цзыхао усмехнулся её защитной натурой в отношении Ло Дан. Он видел, как после раскрытия её настоящей личности перед бывшими участницами группы она стала гораздо счастливее.

Когда Сюй Нуань подумала, что разговор закончен, и положила в рот жареный пельмень, он снова заговорил:

— Я слышал, ты опять нарушила своё обещание. Ты же напилась до беспамятства вчера, так?

Она чуть не подавилась пельменем, закашлялась и поспешно запила водой:

— Почему…почему ты говоришь, пока ешь? Ты не знаешь, как это опасно?

— Мистер Хань, прошу вас воздержаться от разговоров за едой. Это небезопасно и вредно для здоровья. Давайте просто есть молча, — попыталась она сменить тему, зная, что он только ждёт момента, чтобы начать читать ей нотацию.

После того как врач запретил ей пить, она обещала контролировать себя. Однако вчерашний вечер закончился шумной вечеринкой с Цзя Фэй, и она громко стучала в дверь его дома, пока её не увела Цзя Фэй.

Хань Цзыхао заметил, как она избегает зрительного контакта, и тихо сказал:

— Это тоже подойдёт. Раз не за ужином, поговорим об этом в постели.

— ...

— А? — она уставилась на него с подозрением, чувствуя, что смысл его слов немного другой.

— Почему…почему в постели? — спросила она, закрывая грудь руками, увидев его многозначительную улыбку.

— Потому что такие разговоры не вредны для здоровья. Наоборот, они приносят пользу, — сказал он с улыбкой и жестом показал ей продолжать ужинать.

Сюй Нуань потеряла дар речи и, прокашлявшись, сосредоточилась на еде, избегая смотреть в его сторону.

«Этот человек становится всё опаснее день ото дня» — подумала она, опустив глаза на тарелку, и сосредоточилась на ужине, стараясь не поддаваться его обаянию.