Вечная Воля Глава 974

Глава 974. Чрезвычайное происшествие

Секреты. У каждого есть секреты. Будь то брат, сестра, друг, любимая или даже родитель... у каждого есть секреты, которые он хотел бы сохранить от других. Секреты — это одно, но, когда эти секреты становятся смертельно опасными, они могут привести к тому, что даже два самых близких человека неизбежно отдалятся друг от друга. Именно это и произошло между Ду Линфэй и Бай Сяочанем.

У него имелись свои секреты, касающиеся Секты Духовного Потока, девочки и мирового сокровища севера. Всё это — вещи, о которых он не мог говорить. Ду Линфэй понимала, что он хочет оставить что-то при себе, и не стала давить. Так они и шли молча некоторое время. В конце концов, Ду Линфэй сказала нечто, казалось бы, совершенно неожиданное:

— Раньше я все рассказывала отцу. Но после появления Секты Духовного Потока я перестала это делать. Когда дело доходит до наблюдений или догадок, я рассказываю ему некоторые вещи, а другие оставляю при себе…

Бай Сяочань вдруг посмотрел на неё. Смысл её слов был понятен: она не стала рассказывать Небожителю все подробности о делах между ними.

После долгого молчания Ду Линфэй снова понизила голос и сказала:

— Мой отец... изменился за последние годы.

Настроение Бай Сяочаня сильно подпортилось. Близость, которую он ощущал с Ду Линфэй раньше, теперь казалась незначительной. Они в полной тишине продолжали свой путь через ледяные равнины. Он не был уверен, куда именно они направляются, и не знал, есть ли у Ду Линфэй вообще цель.

В какой-то момент ветер усилился, и пошёл снег. Стало темнеть. Снег падал на его одежду и волосы, а также на следы, которые он оставлял за собой, когда шёл — так что казалось, будто он даже не проходил мимо. Снегопад становился всё сильнее, а ветер выл всё громче, пока не стал похож на вопли бесчисленных злых призраков. Это начинало настораживать.

После некоторого колебания Бай Сяочань повернулся к Ду Линфэй и, увидев снег, налипший на её волосы и плечи, предложил:

— Почему бы нам не найти место...

Однако не успел он договорить, как им овладело предчувствие смертельной опасности, от которого волосы встали дыбом. Не раздумывая ни секунды, он схватил Ду Линфэй за руки и потянул её назад. Ду Линфэй задыхалась, позволяя Бай Сяочаню отлететь назад вместе с ней и одновременно делая жест заклинания двумя руками. Затем она подняла вверх указательный палец правой руки и коснулась лба. В это мгновение на снегу в том месте, где она только что находилась, появилась теневая фигура. Она словно телепортировалась на место, и от неё исходила смертоносная аура. Как только теневая фигура появилась, она с порывом ветра устремилась в сторону Бай Сяочаня и Ду Линфэй.

Конечно, для описания всего этого нужно время, но все произошло так же быстро, как свет отражается от зеркальной поверхности. Когда теневая фигура набросилась на них, Ду Линфэй прикоснулась пальцем ко лбу, и золотистая вспышка света окутала и её, и Бай Сяочуня. Затем они исчезли, а через мгновение снова появились в трёхстах метрах от изначальной точки в пространстве. В ярости теневая фигура издала пронзительный крик и, вращаясь, снова бросилась к ним. Теперь Бай Сяочань и Ду Линфэй могли ясно видеть, с чем они столкнулись, несмотря на весь этот ослепляющее белый снег!

Теневая фигура... представляла собой клубок чёрного дыма, в центре которого было лицо, которое, казалось, смеялось, но и не смеялось, плакало, но и не плакало. От него исходило шокирующее призрачное Ци — оно пронзительно кричало и снова пыталось наброситься на них.

Как только Бай Сяочунь увидел это лицо, его мысли закружились в безумном вихре, и он закричал:

— Ты! Ты!!!

Призрачное лицо... когда-то было частью Трёх Призрачных Флагов на костяном галеоне Призрачной Матери. Оно намеренно позволило Небожителю схватить себя, чтобы отделиться от призрачного галеона и остаться в царстве Небесного Простора! Небожитель погнался за ним, но смеющееся и плачущее лицо призрака использовало неизвестную божественную способность, чтобы раствориться в воздухе. И вот теперь оно здесь, излучает убийственную ауру и пытается убить Бай Сяочаня и Ду Линфэй!

«Что он здесь делает?!» — подумал Бай Сяочань. Времени на раздумья и планирование не было. Смеющееся и плачущее лицо призрака приблизилось, окрашивая снег в чёрный цвет своей призрачной Ци и превращая его в бесчисленные лезвия, которые устремились в атаку.

Издав крик, Бай Сяочань выпустил пятую из трансформаций Праотца Облачной Молнии, подкрепленную заклинанием Живой Горы. Из его левого глаза хлынул лунный свет, левая рука использовала Царство Водяного Болота, а правая сформировала Кулак Беспредельного Императора. Он лидировал... в лучшем состоянии и с двумя своими главными козырями. Он чувствовал огромное давление со стороны этого призрачного лица, которое намного превосходило уровень царства дэва. На самом деле, он даже не был уверен, насколько сильным является призрачное лицо!

Когда Бай Сяочань вступил в борьбу, Ду Линфэй вздохнула и сделала двуручный жест заклинания, отчего из неё вышло больше золотого света, принявшего форму золотого феникса. Из феникса вырвалось золотое пламя, и он взмыл над ледяной равниной навстречу призрачному лицу.

Увидев, что Бай Сяочань и Ду Линфэй объединили силы для борьбы с ним, призрачное лицо захихикало, как будто всё это была какая-то уморительная шутка. Затем оно внезапно исказилось и превратилось в когтистую руку!

Она была абсолютно чёрной, с острыми, как бритва, когтями, которые рассекали воздух, когда лицо бросилось вперёд! Сначала когтистая рука ударила по Царству Водяного Болота, отчего воздух наполнился оглушительным гулом. Что касается когтистой руки, вызванной царством, то она мгновенно исчезла!

Раздался вой — Бай Сяочань сильно задрожал и закашлялся кровью. В этот момент золотой феникс Ду Линфэй ударил по призрачному когтю. Огненный золотой феникс был уничтожен почти без усилий и издал жалкий вопль перед смертью. Ду Линфэй тоже закашлялась кровью, а на её плече появились три зияющие раны, прорезавшие его до самой кости! В этот момент правая рука Бай Сяочаня, усиленная Трансформацией Праотца и заклинанием Живой Горы, нанесла удар Кулаком Бессмертного Императора!

Небо и земля содрогнулись, а трансформация Праотца Бай Сяочаня распалась, как и форма заклинания Живой Горы. Кровь брызнула из его рта, так как его Кулак Беспредельного Императора был разрушен.

Они с Ду Линфэй, действуя в унисон, могли высвободить невероятную силу, но эта призрачная рука уничтожила все их божественные способности и лишь слегка приостановила процесс. Однако Ду Линфэй хватило паузы, чтобы произнести ещё одно заклинание. Золотой свет взметнулся, покрывая собой женщину и истекающего кровью Бай Сяочуня, а затем унося их прочь.

На этот раз они появились на расстоянии трёх тысяч метров. Однако Ду Линфэй активировала ещё одну божественную способность, от которой распространился мерцающий свет, унесший их на тридцать тысяч метров. А затем, ещё больше света сверкнуло, и они снова исчезли. Всё произошло в мгновение ока. Мгновение спустя когтистая рука призрака снова превратилась в смеющееся и плачущее лицо. Его глаза сияли презрением и жадностью.

— Ты не сможешь сбежать... — сказал призрачный лик голосом, похожим на сочетание других бесчисленных голосов. Криво улыбаясь, он начал быстро перемещаться по воздуху, следуя за аурами Бай Сяочаня и Ду Линфэй, которые он чувствовал так же точно, как источник тепла в ледяной пустыне.

Вдалеке Бай Сяочань и Ду Линфэй были окутаны золотым светом, а Ду Линфэй снова и снова использовала тайную магию, чтобы телепортироваться.

— Что эта тварь здесь делает!?

Терзаемый тревогой и беспокойством, Бай Сяочань достал несколько лекарственных пилюль для себя и Ду Линфэй. Что касается его самого, то его Беспредельная Кровь уже действовала, и сила плотского тела почти полностью пришла в норму.

Тем не менее, стало ясно, что он в подмётки не годится призрачному лицу, которое по уровню намного выше дэва. В конце концов, они с Ду Линфэем, работая вместе, были бы практически неуязвимы для всего, что находится ниже уровня полубога.

— Кажется, я знаю, почему он здесь. — сказала Ду Линьфэй. — Я предполагаю... что мой отец близко.

В её глазах промелькнул холодный блеск, но при слове «отец» она вздрогнула, словно от боли.