Наруто: Случайный пассивный навык каждый месяц Глава 30

— Хорошо пахнет, верно?

— Да, вкусно! — ответил Какаши, даже не поднимая головы, и даже выбрал палочками несколько хороших кусков мяса из миски Кёму.

Курица, которую они вырастили дома, действительно была очень вкусной.

А когда Кёму попробовал первый кусочек, он получил обратную связь от пассивного навыка «Критика гурмана», получив множитель х3.

Это было маловато, но для Кёму это все равно считалось наградой за его кулинарные способности.

В прошлой жизни Кёму пришел к выводу, что мужчины готовят лучше, чем женщины, и он знал десять различных способов приготовления курицы, утки и рыбы.

— Ты моешь посуду и кастрюлю, — сказал Кёму, отложив палочки для еды.

— Почему я?! — Какаши с недовольным видом тоже отставил свою миску.

Они ели его курицу, в его доме, так почему он должен мыть посуду и кастрюлю?

— В любом случае, это твои кастрюля и посуда. Если ты не будешь их мыть, то кто же будет?

...

Какаши потерялся в своих мыслях, чувствуя, что сделать Кёму своим другом было его самой большой ошибкой.

Этот парень был слишком силен.

— Я сыт, я ухожу, — сказал Кёму, вставая и отряхивая задницу. — Увидимся после обеда, Какаши.

Однако Кёму всё ещё беспокоило его лицо. Он прошел несколько шагов и, обернувшись, добавил:

— Во время дневной тренировки я научу тебя кратчайшему пути.

— К чему?

— Быстрому превращению в универсального ниндзя, — махнул рукой Кёму. — В любом случае, я ухожу. Возвращайся и отдохни.

Проводив Кёму взглядом, Какаши на мгновение замер. Улыбнувшись и покачав головой, он, наконец, убрал посуду и приготовился вздремнуть.

«Этот парень всегда знает, чего я хочу», — лежа на кровати, подумал Какаши. «Надеюсь, действительно есть короткий путь...»

...

Удовлетворившись едой, Кёму крепко уснул, а когда проснулся, уже рассвело.

Однако...

«Это действительно непривычно. Я не спал так уже целый месяц».

Лениво потянувшись, Кёму встал, чтобы умыться, и, как ни странно, не спеша вошел в класс.

— Кёму, ты сегодня поздно, — поприветствовала его Рин. — Ты что-то обсуждал с Какаши?

— Я не встретил его по дороге, — ответил Кёму, глядя на пустое место Обито. — Может, шестеренки судьбы начинают вращаться...

— Какие шестеренки судьбы?

— Поворотный момент для просветления или падения Обито.

— Что это знач...

— Обито, скорее всего, опоздает.

— Это невозможно. Прошло уже два месяца с начала занятий, а Обито еще ни разу не опоздал, и в последнее время он много работает.

Рин неосознанно защищала Обито. Хотя её девичьи мысли было трудно прочитать, Кёму вполне мог их понять.

Молча улыбнувшись Рин, Кёму снова повернул голову.

— Посмотрим.

Обито опаздал.

Хотя опоздание составило всего пять минут, и было видно, что Обито бежал изо всех сил, но опоздание было опозданием, и этот факт был очевиден.

Но, учитывая, что Обито опоздал впервые, их учитель ниндзя Шузо не стал ничего говорить, лишь устно предупредил его не опаздывать в следующий раз.

Сев на свое место, Обито извиняющимся взглядом посмотрел на Рин, чувствуя себя немного неловко.

Помочь старушке перейти дорогу было праведным поступком, совершенно нормальным.

Но опоздание заставило его почувствовать, что он подвел Рин, и в то же время он не мог смириться с тем, что не помог старушке.

В любом случае, это была дилемма.

Однако Обито верил, что если он объяснит, то Рин поймет. Ведь она была такой нежной и понимающей.

Во время перерыва Рин подошла к Обито и спросила о причине, наконец-то успокоив его.

— Обито, ты уверен, что случайно не направил старушку обратно через дорогу?

— Что ты имеешь в виду под словом «случайно», Кёму? — Обито почесал голову. — Я просто помог старушке нормально перейти дорогу.

— Я имею в виду, что старушка уже перешла дорогу, а ты вернул ее обратно.

— Хаха... — Рин захихикала. — Кёму, может, не будешь так издеваться? Обито бы так не поступил.

— Я знаю, — Кёму улыбнулся. — Просто шучу.

— Конечно, я все сделал правильно, — вклинился Обито, наклоняясь. — Кёму, позволь сказать тебе, что сегодня утром я также сделал конуру для бездомной собаки, никому не сказав об этом.

— У тебя довольно свободный характер.

— Это доброе дело, — возразил Обито.

— Это хорошее дело. Надеюсь, ты будешь продолжать в том же духе.

— Конечно, я буду продолжать. Это дает мне чувство выполненного долга, и это похоже на миссию.

Кёму кивнул и небрежно похлопал Обито по плечу.

— Ты действительно самый талантливый Учиха. Такое сердце уже затронуло суть силы Учиха.

Обито немного растерялся, но принял похвалу Кёму и тут же засиял от радости.

Было видно, что Кёму говорил это искренне, от души, что очень радовало Обито.

Конечно, выпендриваться и строить из себя крутого было характерно для Учиха, и Обито, естественно, этим обладал.

— Ты заметил? — Обито указал на свои очки. — Когда я их сниму, я стану самым сильным человеком в Конохе!

Кёму кивнул, не став продолжать тему, и просто непринужденно болтал с Обито, пока не закончился перерыв.

Вскоре начался второй урок, но Кёму был заметно рассеян.

«Первоначальный поворотный момент и исход Обито были весьма плачевными», — он внутренне размышлял. «Я получил от него столько пользы, что должен что-то отдать, когда придет время».

Он еще не придумал, как помочь Обито и Рин, но трагедия Какаши невольно пришла на ум.

Что касается ситуации с Сакумо, то у Кёму не было хорошего решения, так как они, казалось, застряли в своем упрямстве, глубоко погрязнув в глупости.

«Еще два года, верно?» — Кёму молча подсчитал. «Если быть точным, то два года и три месяца, пока Сакумо из-за слухов не покончит с собой».

Он не мог не покачать головой. «Не хочу вдаваться в подробности, но смерть Сакумо и уход Цунаде из деревни действительно дали посторонним уверенность в том, что они могут начать Третью мировую войну шиноби».

Хотя они и не были прямыми инициаторами, ослабление Конохи из-за их действий было фактом, что делало разумным наличие у посторонних скрытых мотивов.

«Если рассчитать время начала Третьей Мировой Войны Шиноби, то у меня останется всего пять лет стабильного роста», — его сердце сжалось. «Но этого достаточно, и мне не нужно продавать себя Конохе».

Кёму действительно чувствовал себя частью Конохи, но оно не было сильным. Он не отдал бы за нее свою жизнь.

Независимо от теорий заговора или других факторов, смерть некоторых людей и произошедшие события были неоспоримой реальностью, поэтому Кёму было трудно найти общий язык с Конохой.

Кроме того, после смерти Намикадзе Минато Какаши начал колебаться в своих взглядах, но в конце концов Сарутоби Хирузен привел его в чувство, и с тех пор он был твердо предан Конохе.

Это указывало на то, что в Конохе действительно были серьезные проблемы, и когда «организация» сталкивается с проблемами, основная ответственность должна лежать не на персонале, а на руководителях.

«Я могу помочь, даже отдать все свои силы, но если ничего нельзя изменить...» — сердце Кёму сжалось. — Тогда я верну Какаши и Обито и помогу им восстановить деревню».

В конце концов, без поднятия шума делать это было бы бессмысленно.

Постепенно в голове Кёму вырисовывался смутный план, но тут же возникла сложная проблема.

«Майто Гай, этот вспыльчивый парень... он очень искренен».

Человек, который чуть не завершил финал досрочно, обычный человек, который шаг за шагом приближался к вершине благодаря упорному труду, Кёму не хотел быть его врагом.

Речь шла не только об уважении, но и о восхищении.

В прошлой жизни Кёму был обычным человеком, и сила Майто Гая и его упорство были тем, чего Кёму так хотел, но не мог достичь.

«Где есть воля, там есть и путь», — Кёму слабо улыбнулся. «Думаю, у меня есть талант к тому, чтобы покорять сердца людей. Если я приложу немного усилий, Гай может даже стать нашим самым верным последователем».

Кроме того, Кёму понимал, что с раннего возраста воспитывать многих людей и их веру, несомненно, будет проще.