Наруто: Мое приключение с культивацией Глава 123.2. Создание острова и последние штрихи

Мне было грустно и совестно слышать это, но я не знал, что сказать, и промолчал. 

— Однако сегодня я позвал тебя не за этим. Вчера вечером меня посетил твой брат Индра. Он пришел сообщить мне, что мои идеалы ошибочны и что он создаст мир, где его идеалы будут единственной правдой. По его словам, он будет реинкарнировать свою душу, пока не достигнет этой мечты. Что ты думаешь? — спросил он.

«Хм. Значит, он уже побывал здесь, да? Значит, он скоро позовет Асуру,» — подумал я.

Что я думаю, а?

— Он сделает это. Я ни капли в нем не сомневаюсь. Индра, которого я знаю, не стал бы приходить сюда, чтобы сказать тебе то, что он не сможет сделать, — ответил я.

— Хм. Думаешь, мои идеалы были неправильными? Позволить всем общаться и понимать друг друга через чакру? — спросил он.

— Этого я не знаю. Люди - существа как великого зла, так и великого добра. Достаточно одного решения, чтобы сделать добро или причинить вред. То же самое относится и к нам. С чакрой будет существовать возможность для добра и зла, — высказал я свою честную мысль.

Если бы это был мир культивации, никого бы не волновало, хорошо это или плохо. 

— Тогда что ты будешь делать, если он реинкарнирует? — спросил он.

— А что я могу сделать? Я сказал, что больше не буду беспокоить их. То же самое касается моих детей и их детей. Мои никогда не будут вмешиваться в их конфликты, но всегда будут защищать своих от внешнего вреда. Это я могу обещать, — ответил я.

— Хм. Тогда этого достаточно, — сказал он.

Мы проболтали до вечера, после чего он попросил меня позвать Асуру и его семью, что я и сделала, а затем ушел. 

Причина, по которой я дал это обещание, в том, что я не хотел бы ситуации, когда оба клана вымрут, как это было в аниме. 

Цунаде - единственная Сенджу, Сасуке - единственный Учиха. Даже Наруто - единственный Узумаки. Ну, Карин и Нагато там были, но все же. 

Таким образом, у моего клана будет повод вмешаться, если после заключения мира им будет причинен какой-либо вред. 

Семь месяцев спустя Асура прислал сообщение, что Хагоромо умер, и я собрал всю деревню и семью для его погребения. 

Местом его упокоения, как ни странно, стала гора Мьёбоку. 

Я впервые посетил это место, и надо же... Количество природной энергии здесь было просто абсурдным. Лес Шиккоцу, пожалуй, превосходит его... 

здесь было многолюдно. Не говоря уже о моей деревне и деревне Асуры, здесь были и люди, о которых я даже не знаю, откуда они взялись. 

Видимо, при жизни он действительно тронул сердца людей. 

Хамура и его семья тоже пришли. Его жена Ханами уже умерла, а Хокуки был дедушкой с детьми и внуками. 

Мне стало грустно. Безмерно. Впервые в этой жизни я терял отца. К счастью, в отличие от моей прошлой жизни, где я канул в лету после потери матери, на этот раз у меня были вещи и люди, ради которых я мог жить. 

Глядя на его тело, я чувствовал, что он все еще как-то жив, но не мог приложить к этому руки. Может, он превратился в тело духа или его душа застряла на пути в Чистый мир? 

Я не знал, но сейчас у меня не было сил думать об этом, так как боль от его потери все еще не утихла. Но я надеялся, что он еще жив, ведь в четвертой войне шиноби он предстал во всей своей красе. 

После того как Хагоромо упокоился, мы устроили небольшую семейную встречу, где вспоминали старые времена и тому подобное, а затем разошлись по домам. 

Перед этим я незаметно для всех пробрался в душу Асуры и планировал сделать то же самое с Индрой, когда встречусь с ним. 

Что именно я туда положил, остается тайной. 

После этого я встретился с Индрой, и ему было гораздо хуже, чем раньше, он был почти в истерике, но меня это не волновало. Я подошел к нему, крепко обнял, так как знал, что это, скорее всего, последний раз, когда я вижу его до многовекового будущего, а затем пробрался в его душу. 

Уходя, я бросил острый взгляд на Зецу, стоящего в углу пещеры.

---

Наконец пришло время инсценировать свою смерть. 

В этот верный день я созвал всю свою семью, усадил их за стол и спросил о самочувствии и прочем. Пока мы разговаривали, я вдруг сказал: — Будут эпохи, когда ничего не будет происходить, и будет эпоха, когда эпохи столкнутся. То, что происходило раньше, будет происходить снова. То, что было сделано, будет сделано снова.

— Судьба испытывает людей по-разному: либо ничего не происходит, либо происходит все сразу. Следы всех эпох вновь оживут, чтобы встретить опасность, исходящую из-за пределов планеты, но победитель будет только один. Победителем не будет ни чужак, ни планета, им станет тот, кого изберет Высший!

Я взмахнул руками, и взору предстала миниатюрная дверь. Дверь была сделана из дерева и составляла всего два фута в длину и ширину. 

На двери было шесть углублений. Казалось, что в нее может поместиться только что-то многоугольной формы. 

— Химэ-тян, запиши то, что я сказал и скажу, а потом проследи, чтобы твои дети и дети детей постоянно это изучали, — сказал я своей младшей внучке.

Она кивнула и занялась приготовлениями, пока мы сидели в тишине. Когда она вернулась, я продолжил: — Когда Красные облака объявят войну всему миру, лидер этой семьи должен открыть эту дверь. В тот день там будут присутствовать 6 лидеров, и у шести из них будет жетон, который будет вставлен сюда.

— Один из этих жетонов должен быть от лидера этой семьи, так как если этот жетон не будет опознан, эта дверь останется бессмысленной. Просто деревянный предмет, пригодный для обороны, и ничего больше.

— Что касается семей моих братьев, никогда, повторяю, никогда не выбирайте сторону, а если они попытаются напасть на вас, расправьтесь с ними без пощады, давая возможность молодым вырасти и научиться на ошибках старших.

— Но знайте: если кто-то из них проявит признаки вымирания или будет уничтожен внешним влиянием, не колеблясь, уничтожьте эту внешнюю сторону.

— Принципы, которые, как я надеюсь, будут любить мои потомки, таковы: "Никогда не навязывай другим того, чего не желаешь сам". 
"Никогда не отказывайся делать добро, каким бы ничтожным ни был поступок, и не совершай зла, каким бы ничтожным ни был поступок."

"Вознаграждайте добродетель добродетелью, а обиду - справедливостью. Абсолютная справедливость, сдобренная милосердием." — торжественно произнес Шун.

Все выглядели озадаченными, слушая мои слова, и я их не виню. Я, по сути, говорю им делать то, что они даже не знают, как делается. 

Глядя в пространство с мудрым видом, я сказал: — Не обращайте внимания на то, что я сказал. Будущее, которое я вижу, мрачно. Очень темное, и я хочу, чтобы у моих потомков был свет, направляющий их в этой тьме.

После этого последовало множество вопросов, на некоторые из которых я ответил, а на некоторые сослался на будущее. 

После этого я провел остаток времени с внуками. Хинами и Риа делали то же самое, пока под влиянием моей решимости они не инсценировали свою смерть. 

Хинами не хотела оставлять внуков, да и Риа тоже. Дети тоже приняли ее как свою бабушку, но время не ждало никого. 

Они сами выбрали даты и сценарии своих смертей, и через год после их смерти я "мирно скончался" во сне.