Наруто: Системный Шиноби Глава 103: Экзамены на Чуунина. Часть 30

Анко хихикнула, а смех Хокаге перешел в полноценный хохот.

– Ты... ты знаешь такое слово "уважение", пацан? – Данзо не мог не спросить, поражаясь его высокомерию - так разговаривать с человеком его статуса.

– А ты? – Дайки ответил мгновением позже: – Я к тому, что ты радостно разглагольствовал обо мне прямо здесь, не понимая и не зная даже малой доли моих возможностей. И для справки: да, я могу полностью использовать чакру Санби по своему усмотрению и могу входить в режим Биджуу по желанию. Я просто не выставляю это напоказ, ведь это чертовски глупо афишировать, если только ты не думаешь, что это и вправду хорошая идея.

Молчание. Данзо совершенно нечего было сказать в ответ. Старик крепче сжал трость, его губы дрожали, он смотрел и пытался найти слова, которыми можно было бы ответить.

И потерпел полное фиаско.

– Постарайся не переборщить с Данзо, он уже немощный старик, Дайки-кун, – ответил вместо него Хирузен, улыбка всё ещё была на его лице, – И ещё, постарайся не так открыто рассказывать о своем многохвостом друге, хорошо? Всем здесь можно доверять, что эта информация не просочится, но не все прошли такую подготовку, как ниндзя в этой комнате, когда дело доходит до охраны секретов.

– Справедливо, – пожал плечами Дайки, – Я заговорил об этом только потому, что вы и так знаете об этом, а Анко я сказал лично. О, кстати, привет, девочка-пони, – он помахал рукой в сторону камеры.

– Тебе и правда следует улучшить чувство такта, – Анко покачала головой.

– Девочка-пони? Уфуфуфу, я чую здесь интересную предысторию, – Хирузен заинтересованно хихикнул, ничуть не стыдясь собравшихся в комнате.

Хомура вздохнул, а Кохару закатила глаза, прекрасно зная об извращенной стороне своего товарища по команде, с которым она прожила несколько десятилетий.

– Хирузен, ну правда, зачем это? – спросила старуха.

Хокаге пожала плечами.

– Она предложила мне покататься на ней, если я вылечу засос на её шее, – бесстыдно и гордо ответил Дайки.

Десятки глаз окинули Анко ошеломленным взглядом, в том числе Хокаге и Данзо.

В ответ она пожала плечами: – Я готова на всё дабы ослабить власть Орочимару надо мной или избавиться от неё вовсе, но он предлагает вариант получше, – вслух призналась Анко, – Этот озабоченный сопляк открыто говорит, что хочет меня трахнуть, и раз это его мотивирует и позволит ему выполнить обещанное, я с радостью соглашусь.

– Хмм... интересненько, расскажи побольше, – Хирузен наклонился вперед в своем кресле, незаметно потирая нос.

– Да, я тоже хочу услышать, но только о твоей способности избавиться от Проклятой Печати, а не о бесстыдных похотливых повадок, – поспешила вмешаться Кохару, – И я надеюсь, молодой человек, что тебя не собьет с пути какая-то женская кожа. Может, ты и силен и вкупе с этим талантлив, но даже Джинчуурики с трудом переживет, если ему перережут горло пара больших грудей или длинных ног, которые попытаются соблазнить его за пределами деревни.

– От такого я не умру, – пожал плечами Дайки, – Но зато честно. Итак, Анко ввела вас в курс дела относительно Проклятой Печати?

– Да, – Хомура просто наклонил голову, впервые заговорив.

– Ясно, тогда вы, наверное, уже знаете, что я ей сказал, – хмыкнул Дайки, – Если перейти к делу, то настоящая проблема в Проклятой Печати - это воля Орочимару. Я могу спроецировать себя в печати, если до этого дойдет, но мне придется сразиться с волей Орочимару и убить её. Убить будет не так сложно, как настоящего Орочимару, ведь он обладает лишь частью его чакры и не сможет использовать всю свою силу, тогда как я смогу использовать всю свою силу. Я уверен, что справлюсь с ним, но сначала я подстрахуюсь и узнаю у Анко о методах его борьбы и о его дзюцу, чтобы быть более уверенным.

При упоминании о своём ученике-предателе Хирузен нахмурился: – Как далеко пал этот мальчик, – покачал он головой в ужасе, – Тем не менее, мы можем извлечь из этого пользу. Анко когда-то была одной из самых ярких и талантливых куноичи, соперницей Какаши по таланту, и если бы не эта печать, она могла бы стать даже сильнее его.

В конце концов, не просто так, такой человек, как Орочимару, специально искал её в свои ученики.

– Это было бы неплохо, но мне больше нравится, когда я не могу использовать всю свою силу и чакру, чем когда мне могут промыть мозги этой чертовой печатью в любой день недели, – Анко пожала плечами.

– Ждать осталось недолго, – пообещал Хирузен, – Я буду лично присматривать за обучением Дайки в течение месяца, предшествующего финальному этапу экзаменов на Чуунина.

Это было грандиозное заявление, и оно заставило весь зал снова замолчать. Ведь сам Хокаге и легендарный Профессор лично будет обучать мальчика.

– Ты... ты серьезно? – прошипел Данзо.

– Вижу, ты не теряешь хватку, старый друг, даже в старости ты всё ещё быстр, по крайней мере иногда, – усмехнулся Хирузен.

– Ты хочешь сделать это отродье Хокаге?! – потребовал Данзо.

И шок наполнил лица всех присутствующих в комнате.

– Да, – просто ответил Хирузен, кивнув в подтверждение.

– Хирузен, серьёзно? Так ли это разумно? – спросил Хомура, повернувшись, чтобы посмотреть на своего старого друга, и Кохару кивнула в знак поддержки.

– Точно, для своего возраста он силён, и его потенциал поражает воображение, его способность достичь необходимого уровня силы не вызывает сомнений, – сказала она, – Но он ещё очень молод, он не достиг зрелости и неопытен.

– Это приходит со временем, и рискну сказать, что мне не грозит внезапная смерть в ближайшее время, – заметил Хирузен, – Я буду обучать его лично, и повышу его до Джонина сразу после окончания экзаменов, приход на помощь команде Семь и изгнание моего бывшего ученика - достаточное доказательство его способности занять эту должность.

Дайки на мониторе слегка вздрогнул от слов старика, но никто этого не заметил, ведь всё внимание было приковано к Хокаге и шокирующей информации, которую он сообщил.

– Глупец, – насмехался Данзо, – Сила и опыт? Пустяк, нам нужен лидер, способный сделать трудный выбор. Если он станет Хокаге, а позже раскроется, что он Джинчуурики Биджуу, принадлежащего другой деревне, то Туман будет лаять, хотя сейчас они беззубы, так что это не имеет значения, но Камень и Облако, они будут угрожать и окружать нас из-за владения другим Биджуу, и что же он тогда будет делать? Мириться? Ребенок, не видевший войны, не имеет права быть Хо...

– Я уничтожу их деревни, если они только попытаются что-то сделать, – оборвал его Дайки, – Благодаря моим глазам я могу полностью маскировать свою чакру, никто не сможет почувствовать или увидеть её, пока я этого не позволю, даже при использовании чакры Санби. Я могу проникнуть в любую из их деревень, и они ни о чем не догадаются, превратиться в самого Санби и выпустить Биджуудаму прямо в центре их деревень. Я уничтожу их, а потом уйду, и всё. А теперь заткнись. Слово старика Хокаге - закон, так что прекрати ныть, пока я не обезглавил тебя, ибо твой голос уже раздражает.

Данзо был ошеломлен угрозой и заявлением против его врагов.

Он вообще ничего не мог сказать против этого.

– Хирузен... он правда способен на такое? – спросила Кохару.

– Да, очень даже, – кивнул Хокаге, – Хотя, Дайки-кун, это должен быть самый последний вариант. Убийство таких масштабов - не то, на что следует решаться так легкомысленно.

И снова шок преобладал над всем остальным, и большинство присутствующих в комнате, широко раскрыв глаза, смотрели на юнца на мониторе, когда Хокаге подтвердил свое решение.

– Ну, разумеется, – фыркнул Дайки, – я не против убивать вражеских шиноби или куноичи, но убивать мирных жителей совсем не приятно, даже тошно. Если Камень или Облако попытаются лезть не в свое дело, как они делали это раньше, я покажу наглядно, что могу дать им отпор.

– ...Я забираю свое предыдущее заявление и прошу прощения, – добавил Данзо, когда юнец закончил, – Я не отступлюсь от своих слов, он высокомерен и его неопытность очевидна, но если он способен подкрепить свои слова, то он гораздо лучший кандидат, чем Джирайя или Какаши, у них не хватит духу на такое, только не смягчи эту его грань, Хирузен.

– Сделаю всё возможное, – ответил Хирузен, откровенно закатывая глаза. Ведь как по-другому, только угроза геноцида может завоевать расположение Данзо.

Мило.

– Что ж... раз теперь даже Данзо согласен с тобой, то я не смогу убедить его в обратном, – вздохнула Кохару, – И все же нам придется проследить за взрослением мальчика, в этом я уверена.

– ...Я все ещё здесь, понимаешь, – дал о себе вспомнить Дайки.

– Как я могла забыть? – сухо ответила старуха.

– Хех, ты мне нравишься, – усмехнулся Дайки, – Жаль, что ты уже не молода, я как-то видел твою фотографию в архивах, и ты там довольно сексуальна, я не возражал бы, чтоб в молодости ты помогла мне "повзрослеть", если ты понимаешь, о чём я.

Кохару сделала фейспалм: – Ты кретин, с которым может соперничать только Джирайя.

– Спасибо, – бесстыдно усмехнулся Дайки, – Теперь мне пора вернуться к гринду, где я ещё сильнее накачаюсь и уже потом на экзамене стану Тобирамой и сделаю Коноху снова великой!

С этими словами мальчик на экране оттолкнулся от стены, опустил голову и посмотрел перед собой, давая понять, что он закончил говорить.

– Гринд? Качаться? – Кохару была совершенно растеряна: – Я не понимаю этих слов? И почему он упоминает имя сэнсэя?

– Это его личная причуда, "гринд" - так он называет тренировку, я полагаю, а "качаться" - я не уверен, но думаю, что это как-то связано с мышцами, – Хирузен погладил подбородок и хмыкнул, – Что касается упоминания Тобирамы-сэнсэя, это шутка, которую он впервые начал использовать к юному Саске-куну из-за настороженного отношения Тобирамы-сэнсэя к Учихам.(Я ебал эти папавороты сука)

– Хмф, – фыркнул Хомура, – Тобираме-сэнсэю определенно понравилось бы.

– Дело не в этом, – покачала головой Кохару, – Использовать имя уважаемого Нидайме Хокаге подобным образом, где его уважение? Надо бы преподать ему уроки этикета, пока он не наговорил кому-нибудь лишнего и не начал войну.

Старшее поколение погрузилось в обсуждение о юнце, пока Анко безучастно наблюдала за происходящим: "...Ха, кто бы мог подумать, что он на самом деле такая большая шишка." – размышляла она.