Наруто: Повесть об Обито Учиха Глава 88.

Глава 88.

Асума проснулся внезапно, оглядевшись, он обнаружил себя в медицинском отделении. Значит... значит, он проиграл. — Ну, это было очевидно..., — пробормотал юный Сарутоби.

После того, как Кенши использовал водяной хлыст, он был на волосок от гибели. У него не было ни одного дзюцу дальнего действия, которое могло бы быть достаточно быстрым, чтобы поразить Узумаки прежде, чем он успеет увернуться. И поэтому он проиграл.

Он даже не заметил, как его сбили с ног. Но одно он понял - он был слаб. И... и он чувствовал себя таким бессильным. Мало того, что этот чертов Обито был сильнее его, так теперь еще и дети из других деревень перешагивали через него, как через палку.

Он отказывался мириться с этим. Его руки скрежетали от решимости. И тут он услышал свист, заставивший молодого Сарутоби моргнуть.

Он быстро посмотрел в его сторону, и там оказался Кагами. Но мгновение назад его там не было. Как он...

— Тебе не хватает осведомленности как шиноби... — Кагами сказал прямо, заставив Сарутоби почувствовать укол в сердце. — И тебе нравится лишь женщина.

— Я... я... я тренируюсь не только для Куренай. — Он запнулся на полуслове.

— А, так это её имя. — Кагами хмыкнул, потирая подбородок, заставляя Сарутоби кусать губы, пытаясь понять, почему он так говорит. — Дочь Шинку... хм. Надо бы сообщить. — С этими словами он начал уходить.

Сарутоби, спотыкаясь, поднялся с кровати. — Кагами-сан, подождите..., — но он был слишком ранен, чтобы стоять, и рана на его груди горела от боли.

Учиха стоял в дверях.

— Вы же не... вы же не скажете, да?

Асуме это было не в новинку. Кагами был ему как дядя, раздражающий дядя. Так что он вроде как знал о его причуде говорить все прямо.

Поэтому он старался избегать общения с другом своего отца, да и вообще со всеми его друзьями, кроме Торифу, пожалуй. Он был единственным, кто казался нормальным, не говоря уже о том, кого звали Данзо. Этот человек выглядел так, словно в детстве ему в задницу воткнули прут, и никто его не вытащил. Так что в каком-то смысле он был рад, что сейчас перед ним не Данзо.

— А почему бы и нет? — сказал Кагами, крутясь вокруг себя со всей серьезностью и опускаясь на колени на уровень роста юного Асумы. — Я имею в виду, что он был бы счастлив, если бы ее дочь обхаживал сын Хокаге.

Хотя это было правильно и, возможно, соответствовало действительности. Асума почувствовал жжение в груди со смешанным выражением жгучей гордости и раздражения.

Кагами, видя, что железо раскалено, нанес новый удар. — Я имею в виду, что это все, на что ты способен.

— Почему вы... возьмите свои слова обратно. Мне не нужна тень моего отца, нависающая надо мной по каждому поводу в моей жизни. — Сказал Асума: — Глупый старик даже не выглядит крутым. Почему я должен быть признан благодаря его достижениям? Я сам добьюсь своего.

Кагами усмехнулся. — Позволь спросить тебя, мальчик. Знаешь ли ты, почему Хирузена называют самым сильным Каге в этом поколении?

Асума посмотрел на него, немного смущенный и любопытный.

— У него не было ни огромной силы первого Хокаге, ни знаний о дзюцу, как у второго Сенсея. И все же его признают сильнейшим Каге, несмотря на то, что во всех остальных деревнях есть сильные монстры. Почему? Ну... давай я тебе расскажу.

Асума слушал. Почему его отец, третий Хокаге, был назван сильнейшим Каге этого поколения? Что он сделал?

— Ты знаешь о Гинкаку и Кинкаку? Ну, если говорить прямо, то он убил их в бою один на один. То есть, один на два. Но суть ты уловил. Этим он не только показал миру свою силу, но и отомстил за Сенсея.

Асума широко раскрыл глаза. Он не знал об этом. Об этом никогда не упоминалось в учебниках истории. А ведь все знали Кинкаку и Гикакку, они были ответственны за убийство второго Хокаге.

— У него не было шикарных глаз, — сказал Кагами, риторически указывая на свои собственные глаза. — Или другие мощные способности, такие как Кеке генкай... Нет, все, что у него было, это обезьянья палка и решимость. И он считается сильнейшим в Конохе.

— Мне все равно... Я просто не хочу больше жить в тени своего отца. — сказал Асума.

Кагами хихикнул. — О, я знаю, что мои ободряющие слова плохо действуют на таких, как ты. Хирузен был очень похож на тебя в твои годы, гонялся за женщинами, но при этом был силен. Впрочем, твоя мать сгладила первый недостаток. — пробормотал про себя Кагами.

— Как бы то ни было, обезьяна, которую нельзя выдрессировать, может быть обманута, так говорят. — Учиха хмыкнул, и на его лице появилась извращенная страшная ухмылка.

Асума вдруг почувствовал холод.

— Докажи мне, что ты можешь стать сильным за короткое время. И я не буду... по ошибке... рассказывать моему коллеге Шинку Юхи о твоей бурной жизни. По ошибке.

— Вы монстр. — Асума почувствовал ужас. — Вы не расскажете.

— По ошибке, я имею в виду, что не стал бы вести себя как киска и разрушать твою личную жизнь. — Кагами встал, подошел к двери и снова остановился у дверной рамы. — Ты знаешь, что в тебе есть талант. Но ты просто слишком упрям.

Асума знал, что имел в виду Кагами. Он не использовал и не учился тому, как обычно тренировались члены Сарутоби. Он тренировался по-своему, а не по пути, установленному членами его клана.

Но это также означало, что ему не хватало приемов, которые он мог бы использовать. Он знал лишь несколько дзюцу Сарутоби, и даже не получил контракт на свиток обезьяны из-за своего упрямства.

Возможно, если... если бы он тренировался таким образом, этот матч мог бы быть выигран им.

— Послушай, Асума, мне все равно, какой путь ты выбрал. Но знай... что толку от твоей гордости... если в решающий момент твои близкие погибнут из-за твоей нехватки сил. — сказал Кагами, заставив Асуму расширить глаза. — У нас сейчас не мирные времена. Ты должен знать это... Я надеюсь, что ты решишь стать сильным. Вместо того, чтобы оставаться слабым и поглаживать свою гордость ложной бравадой. Это приведет лишь к гибели твоих друзей.

С этими словами Кагами вышел из комнаты, оставив застывшего Сарутоби размышлять о своих ошибках.

Снаружи старший Сарутоби прислушивался к разговору и тихо улыбался. Ему не нужно было ничего говорить. Хирузен тоже ушел, не встретившись с сыном. Иногда лучше позволить зеленым листьям самим найти ответы на свои вопросы.