Аттикус Сэйр: Сага волшебника... [Harry Potter/Pre Halo Crossover] Глава 164

Эмили не знала, как долго так сидела и смотрела на потрескивающий огонь, который хоть немного отвлекал от тяжелых мыслей, но недостаточно.

Ее магия бурлила. Хотелось выпустить его. Разрушать, разрывать на части, уничтожать.

Она думала, что никогда ничего не возненавидит больше, чем Билли Стаббса, сиротский приют и эту гребаную суку-матрону миссис Коул.

Но ошибалась. Теперь она ненавидела Риддла всем сердцем. Он бросил ее. Ей было все равно, что его заставили. Ей было все равно, что ее мать оказалась слабовольной женщиной, которая позволила себе умереть будучи ведьмой в грязном приюте вместо того, чтобы отправиться в такое место, как Святой–Мунго, и вместо того, чтобы жить ради своей дочери. А ее дядя ... он умрет вместе с Риддлами за пренебрежение, которое причинил ее матери.

Ее руки сжимались и разжимались, магия зашевелилась, поднимаясь вокруг нее в глубоком гневе и ненависти.

Дверь открылась, и на пороге возник Аттикус, настороженно глянув на нее, после чего сразу позвал эльфа

"- Эмси!"

* Хлоп *

"- Да, мастер"

"- Перенеси мисс Риддл в дуэльную комнату, когда я так скажу", - приказал он, прежде чем обратиться к Эмили. "- Не убивай эльфа. Ты можешь проклясть меня как захочешь, когда мы будем в дуэльной комнате. Давай Эмси".

После перемещения ее магия набросилась на эльфа, которому едва удалось убежать. Вскоре появился Аттикус с палочкой в руке.

"- Ну что?" - спросил он, склонив голову набок, стоя напротив нее.

Риддл жестоко усмехнулась и начала с проклятия "кипящая кровь" в своей любимой цепочке заклинаний. Он отразил его, и занял оборонительную позицию, а она начала выпускать все темные проклятия, которые знала.

Оссус Фрагмен - разрушающее кости проклятие, Абрумпо - режущее, Компримо - сжимающее, Фульмина - проклятие пытки электрическим током.

Когда она произносила эти заклинания, то отпрыгнула влево, так как Аттикус бросил Инфестус Априс - создающее рой пчел, Исталри - разновидность заклинания огня, Перфринго - проклятие разрушающее кости и Пеллио – заклинание наносящее физический удар.

Между ними вспыхивали заклинания, и полосы света освещали дуэльную арену.

Она вошла в ритм, бросая заклинания, уклоняясь и меняя свою позицию. Ее кровь пела, когда Риддл поддалась своим инстинктам, продолжая колдовать так быстро, как только могла, кастуя самые темные заклинания и чувствуя себя свободной, в восторге от использования заклинаний созданных, чтобы убивать, калечить, и полностью уничтожить своего врага. Ее палочка переходила из одной цепочки в другую с привычной легкостью, плавно и разрушительно.

Он сменил позу, пока она продолжила свой шквал заклинаний, и его глаза начали ярко светиться. Аттикус оставался на том же месте, когда колдовал или отклонялся в ту или иную сторону, и Риддл послала взрывное проклятие ему под ноги, но он просто поднял пол с помощью трансфигурации, чтобы защитить себя.

Затем последовал шквал режущих проклятий и колющих, и все же он оставался спокойным стоя все также на одном месте, и просто отразил заклинания за две секунды.

Она усилила напор, погружаясь глубоко в свою силу и выпуская в него заклинание за заклинанием. Эмили не знала, сколько прошло времени, и просто выплескивала свое разочарование, свою боль от полученных знаний, и ненависть, которая угрожала утопить ее, пока не почувствовала что выдыхается.

Аттикус перехватил ее последние проклятие гниения мраморным блоком и обезоружил, положив конец дуэли

Риддл упала на колени, втягивая воздух, усталая и измученная, сжав руки в кулаки, закрыв глаза и тяжело дыша, слыша приближающиеся шаги, на которые она не отреагировала.

Он молча присел рядом с ней, и единственным звуком, который был слышен, было ее затрудненное дыхание.

Ни один из них ничего не сказал, но когда ее дыхание пришло в норму, Аттикус протянул ей стакан воды, который она схватила, не встречаясь с ним взглядом, и жадно выпила, только после этого, наконец, посмотрев на него.

"- Я пыталась причинить тебе боль", - бесстрастно констатировала она. "- Почему ты не злишься? Не находишься в ярости от моего выбора заклинания?" - устало спросила Риддл, опустив взгляд в пол.

"- Ты не пыталась убить конкретно меня, а выплескивала свои чувства в целом". – пожал плечами он, и она посмотрела на него с недоверием, а увидев его подергивающиеся губы прерывисто рассмеялась.

Аттикус вздохнул и потер глаза: "- Я не знаю, что тебе сказал мой отец, но когда почувствовал растущую магию, то понял, что мне нужно попасть в его кабинет, где ты и находилась".

Ее любопытство достигло пика, и Эмили уставилась на него: "- Ты почувствовал мою магию? Из своего кабинета этажом выше и в другом конце коридора".

Он слегка кивнул: "- Верно. Итак, я пришел.Ты была... очень расстроена.» - она усмехнулась на его формулировку, «- И тебе нужно было выговориться. Так почему бы не сделать это тому, кто может выдержать, а не бедной стене, которая ничего не сделала, чтобы заслужить подобное обращение.» - пояснил Аттикус с легкой усмешкой.

"- А ты сделал что-нибудь, чтобы заслужить это?" - прямо спросила она, и он пожал плечами. "- Я не знаю, наверное? Возможно?» - своим ответом вызвав у неё легкий смешок.

Затем Риддл уставилась на него, изучая его лицо, и увидела плохо скрытое беспокойство в глазах. Она пыталась убить его с помощью самой темной магии, которую только знала, даже если не совсем осознавала этого, и вот он все еще был здесь. Эмили впервые почувствовала глубокое счастье, которое, как она была уверена, никогда больше не испытает, прежде чем стыд охватил ее.

«- Прости... Я...»

Он схватил ее за руку и нежно сжал. Риддл закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением и комфортом, который он предлагал, и в котором она нуждалась, но никогда не признавала этого.

«- Эмили...» - позвал Аттикус, и она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. "- Я понимаю… С чем бы ты ни столкнулась, это должно было быть довольно плохо для тебя, чтобы потерять контроль до такой степени".

Она хотела отдернуть руку. Спросить его, почему он оказался настолько слаб, что не наказал ее за попытку убийства, но не могла. И не хотела. Она нуждалась в нем и ненавидела себя за то, что была такой слабой. Была разница между желанием чего-то и нуждой в чем-то.

Риддл могла использовать его жалость, могла использовать его сочувствие, чтобы манипулировать ситуацией по своему усмотрению, и все же ... не хотела и знала, что не сможет. «Жалкая.» - язвительно подумала она про себя.

Эмили подняла голову и рассмеялась над сегодняшним днем. Ее окклюменция была полностью уничтожена, и она не помнила когда раньше срывалась такой степени.

"- Твой отец... много узнал о моей матери ... и отце".

Он ничего не сказал, поглаживая ее руку большим пальцем.

"- Моя мать ... была Меропой Гонт", - призналась она и пересказала историю, начиная со своей слабой матери, спокойно и бесстрастно, пока не закончила.

"- Эмили, твоя мать ..." - Аттикус вздохнул, и девушка слегка напряглась. "- Твоей матери не повезло", - прорычал он, и она удивленно посмотрела на него, не ожидая таких слов.

"- У нее никогда толком не было шанса на нормальную жизнь. Единственная возможность возникла когда она, наконец, освободилась от своего дегенеративного отца и брата, и когда она, наконец, была свободна, она продолжила свой путь к тому, что, вероятно, считала своей свободой.

Она хотела счастья, в котором ей отказывали всю жизнь, и, к сожалению, пошла по трагическому пути. Но, в конце концов, ей удалось родить тебя в месте, которое, как она думала, обеспечит твое выживание.» - мягко произнес он, и Эмили снова почувствовала нарастающий гнев, но Аттикус продолжил прежде, чем ей удалось ответить.