Вокруг Меня лишь Яндере Интерлюдия. Котори Отонаси. Часть 1

Я снова проснулась в машине. За время поездки тело успело согреться, дрожь исчезла, и я наконец почувствовала себя относительно комфортно.

За окном всё так же барабанили капли усилившегося дождя, и судя по перекрытому огромной чёрной тучей небу, он не планировал заканчиваться в ближайшее время.

Несмотря на то, что приближение машины я заметила ближе к вечеру, сейчас внутренние часы говорили о наступлении утра.

— Я… проспала… всю ночь…?

Но ответа не последовало.

Владельца машины поблизости не оказалось.

За окном выстраивались в ряд относительно небольшие слегка обветшалые каменные строения, больше напоминающие магазины, нежели жилые дома.

В памяти тут же всплыло подходящее название:

«Торговый квартал».

— …

В животе снова предательски заурчало.

 

***

 

Спустя некоторое время мужчина возвращается. Зонт в одной руке (не уверена, что при столь сильном дожде от него был хоть какой-то толк), и бумажный пакет во второй. Открыв переднюю дверь, он положил пакет на сиденье, после чего сложил зонт, и, стряхнув и сложив его, положил в холщовый мешок и запихнул его в бардачок. Затем сел в машину, перекладывая пакет на край сиденья.

Не знаю почему, но любые его действия казались заслуживающими внимания.

Наверное, потому что больше акцентировать внимание было не на чем.

— …

— …

Я инстинктивно перевела взгляд на зеркало заднего вида. Оттуда отражались уставшие покрасневшие глаза с серыми зрачками, смотрящие прямо на меня. Спустя несколько секунд они закрылись, мужчина поморщился и проморгался, по всей видимости, для восстановления слёзной плёнки на глазах. После чего мужчина отвёл взгляд в сторону.

— …

— …

«Он всю ночь не спал…?» — подумалось мне.

Но завершить мысль я не успела.

Достав из пакета запакованный в бумагу предмет, он протягивает его мне. Затем достаёт второй, уже для себя.

— Подкрепись. Впереди долгая дорога, — беспристрастный тон.

В голове вертелось множество вопросов, однако голод взял вверх, и я послушно принялась выполнять поручение.

 

***

 

— …

— …

— …Ты… не наелась…? — тон напоминал не вопрос, а скорее констатацию факта.

— Всё… хорошо…

Но урчание снова предаёт меня.

— …  — мужчина устало вздыхает, и снова тянется за зонтом.

 

***

 

В конечном итоге он принёс ещё три сэндвича. Полностью идентичные по форме, вкусу и составу, но я понятия не имела, что именно в них лежит. Но тот факт, что состав оставался неизменным, наводил на теорию, что, быть может, это его любимый вид.

Заметив, как я раскрыла верхнюю булочку, пытаясь определить, что внутри, он снова, через зеркало, глядит на меня.

— Капоколло, проволоне, маринованный болгарский перец и немного оливкового масла с плавленой моцареллой.  

— Довольно… точный состав…

— Лучшие в городе.

— …Вкусные.

От моей оценки уголки его рта совсем немного, но приподнялись.

В конечном итоге после четырёх сэндвичей с «капоколло» чувство голода наконец отступает, и в животе наступает приятная тяжесть.

Наверное, впервые за очень долгое время.

— … — я снова почувствовала на себе этот взгляд.  

— …Что?

— Ничего. Просто не ожидал таких аппетитов от маленькой девочки.

— …

Не знаю, что на это ответить…

— Ладно, пристегнись, поедем дальше.

— Угу…

Машина тронулась с места, и мы отправились дальше.

В горы.

 

***

 

— А… — осеклась.

Вместо слов мужчина снова перевёл взгляд на зеркало, как будто давая понять, что я могу говорить.

— …Куда мы едем?

— Оформлять тебе новый дом?

— …Меня отправят… в интернат…?

— … — на мгновение он задумчиво отвёл взгляд. — Ты девочка спокойная, да и умная к тому же.

— …

Он понял это просто наблюдая за мной в машине…?

— Новых родителей быстро найдут. Это я могу гарантировать.

— …Новых… родителей…

Что-то мне нехорошо…

Стоило моргнуть, и в тот же миг на коленки упала пара слезинок. К горлу подступил ком, а ноги слегка задрожали.

— … — вытянув руку за кресло, он похлопал по нему и выставил указательный палец в сторону кармашка.

Внутри оказался носовой платок.

— …С-спас…ибо…

Со стороны водительского места послышался новый вздох.

 

***

 

— Ты настолько сильно этого не хочешь? — когда я немного успокоилась, он продолжил.

— Разве мне не будет лучше… в интернате…?

— И почему ты так решила?

— Потому что… я… я…

— …?

— …Мама с ПАПОЙ постоянно ругались… из-за меня… и…

— …

— Говорили, что… если меня не станет, то… — слёзы потекли с удвоенной силой. Я попыталась усилием воли остановить их, но ничего не вышло.

— …Значит они тебя просто не заслуживали… — голос захрипел, словно при сдерживаемом гневе.

— Не заслуживали…?

— Не все родители такие, поверь.

— Хотите сказать… они ошибались…?

— Разумеется.

— Но…

— Никаких «но».

— Но… как они могли ошибаться…?

— …

— Разве они не были правы…? Ведь… как может… хорошая дочь…

— О чём ты говоришь…?

— …По правде говоря…

— …

— …Мне стало легче, когда мамы не стало…

Воцарившуюся после тишину нарушили лишь удар молнии и приходящий за ней раскат грома.